Название: Его нежность.
Автор: Бьякусик
Бета: отсутствует
Пейринг: Бьякуя/Сенбонзакура, намек на Ренджи/Бьякуя
Рейтинг: PG
Жанр: Романс
Дисклеймер: не мое
Темно. Сегодня на небе не будет луны. Тяжелые тучи затянули небо. Дождь. Он знал это. Она любит дождь. Любит безлунные тяжелые ночи, когда, кажется, и воздух становится густым и вязким. Она всегда приходит в полночь. Расстилает футон почти у самого порога, чтобы ночной ветерок приносил в комнату пряные запахи ночного сада и капли дождя. Темное шелковое белье цвета бордо и подтянутое худощавое упругое тело, укутанное в тончайшую юкату все того же неизменного цвета выдержанного вина – то, что никогда не надоедает ей. Она не любит перемены. Она любит ласкать нежную кожу, такую светлую и тонкую, что почти не верится, что она принадлежит мужчине, воину, ее хозяину, ее господину. Иногда ему кажется, она может делать это часами, сводя его с ума, но он ни разу не посмел ослушаться ее, не подчиниться ее воле. Он никогда не смел. Не потому, что не хотел. Просто, ему нравилось склоняться только перед ней, той, что стала для него единственным островком в океане боли, безысходности и отчаяния. У него были и женщины, и мужчины, чаще мужчины, с ними было проще. Он любил и был любим. Он видел и пережил все: смерть, боль, предательство, сожаление, страдание. Наконец, безразличие. Он умирал и вновь воскресал для других. Но ее он не предавал никогда.
Он уже не помнил, когда это началось. Возможно, с того самого дня, когда они впервые встретились. Он, еще неуклюжий подросток, взрывной и самоуверенный, и прекрасная дева, смуглая, с выразительными карими с янтарными искорками глазами, длинными смоляными волосами почти до пят, в нежно-розовом кимоно, затканном серебряными цветами. Он и его меч. Зампакто посмотрела на юношу с любопытством и задумчиво покачала головой. Подошла ближе провела узкой ладонью по щеке, шее, погладила плечо, вызвав смущенный румянец на бледных щеках. Усмехнулась и, не говоря не слова, поцеловала в губы.
Они занимались любовью прямо в высокой траве под роскошной цветущей сакурой. Он запомнил уверенные нежные ласки, дурманящий запах вишни, легкие прикосновения лепестков к обнаженной коже и ее губы, она – его распахнутые в изумлении серо-голубые глаза и потрясенный всхлип, а еще нежное, как у девушки тело. Это было ее условие. Он принял его. Чуть позже, он получил банкай. Это было его тайной, страстью, заветной целью – стать достойным ее.
И он стал. А она приходила все реже и реже, боясь потревожить его покой. Чаще это случалось после битвы. А однажды она сказала, что больше не придет. Он сдержанно кивнул и, дождавшись, когда она тихо исчезнет, сел на татами и закрыл лицо руками.
Тогда он чуть было не проиграл. Лишившись силы, запутавшись в законах и принципах, уже не отличая правду ото лжи, предательства от верности, он хотел только одного, чтобы странный рыжий мальчишка с банкаем забрал его жизнь, его душу и позволил обрести покой. Он почти уже готов был кричать и умолять о смерти, об избавлении тогда, когда бесцветным голосом вещал ему о традициях клана и своих принципах. Но умолять он не умел. Он просто сходил с ума от радости при виде своей собственной крови, заливающей белоснежное хаори, Гинпаку, его лицо. И при каждом ударе изумленно распахивал, ставшие почти лиловыми глаза. Сегодня он отдаст ей все, всю свою кровь. Тот самый цвет, который она так любит.
В ту ночь она пришла к нему. Это был первый раз, когда они не занимались любовью. Она просто лежала, прижалась к нему всем телом и плакала. А он гладил темные, как ночь, волосы и целовал искусанные до крови, такие желанные и сладкие вишневые губы.
С тех пор все стало как прежде. Она приходила в полночь, когда темно и вокруг ни души, когда ночной сад заливал дождь, когда не было в доме того, другого. Такого шумного и яркого, абсолютно не вписывающегося в тишину, наполненного традициями и величием поместья. Хотя, одно ей все-таки нравилось – его волосы. Того самого цвета, цвета крови ее прекрасного хозяина, цвета их с ним ночей. А еще, он заставлял ее господина улыбаться. Ничего прекрасней она себе и представить не могла.
- Бьякуя, - нежный, словно хрустальный колокольчик, голос раздался в тишине, нарушаемой лишь шумом дождя. – Зачем ты вышел? Ты же простудишься! – с легким беспокойством.
- Сенбонзакура, - глава клана медленно повернулся, все еще не заходя под навес. Темные волосы намокли и прилипли к лицу и шее, шелк мокрой юкаты не скрывал красоты подтянутого стройного тела, а в глазах, сейчас темно-синих, плескалась невыразимая нежность. – Ты пришла!
Ответный фик.
Название: Ее нежность.
Автор: Cavo
Бета: не бечено
Пейринг: Бьякуя/Сенбонзакура, намеки на Хисану и Ренджи
Рейтинг: PG
Жанр: Романс
Дисклеймер: не мое
Дождь уже давно закончился. Луна выглянула из-за туч, освещая промокший сад.
Сенбонзакура сидела у открытых створок седзи, обхватив руками колени и спрятав в них лицо. Холодный воздух улицы овевал ее обнаженное тело, теребя длинные черные волосы, раскинувшиеся по полу.
Она услышала беспокойный вздох и подняла голову. Ее хозяин спал, широко разметавшись по футону. Грудь тяжело вздымалась во сне. Что-то беспокоило его.
Сенбонзакура встала, на секунду задержавшись в дверях, любуясь луной, молочная белизна которой, была так похожа на нежную кожу ее хозяина и господина. А потом легла рядом с ним, положив голову ему на плечо, обнимая ласковыми руками.
-Почему я не могу защитить твои сны? - прошептала она.
Луна осветила их, сквозь незакрытые седзи, выхватывая тела из темноты. Обнажая их своим светом. Белое и смуглое, жемчуг и янтарь, молоко и мед. Двое на футоне. Влюбленные?
Может ли сущность подобная ей любить? Ведь ее удел проливать кровь. Устрашать, уничтожать, ненавидеть. Беспощадность - вот ее девиз. Послушный инструмент в руках хозяина, покорившаяся его воли, полностью подчинившаяся ей. Без сомнений, без сожалений. Она отдала ему всю себя, всю свою силу. Он получил то, что хотел. А она?
Она сама выбрала его много лет назад. Мальчика с большими удивленными серыми глазами. Однажды увидев - полюбила навсегда.
Короткий шаг навстречу. Ее желание. Его понимание. Растерянность, смущение, робкие ласки, нежные поцелуи. Лепестки сакуры, осыпающие их сплетенные тела, слившиеся в одно.
Она даст ему все. Все, что он хочет. Но взамен он должен позволить ей любить. Это было ее условие. Он согласился и принял это. Она признала его как своего хозяина.
Долгими дождливыми ночами, когда становится одиноко и грусть поселяется в сердце, холод прокрадывается в душу, и приходят, словно непрошеные гости, тяжелые мысли, когда хочется согреться чьим-то теплом - в такие дни Сенбонзакура приходила к нему.
Обнимала теплыми руками, путала темные волосы и целовала упрямые тонкие губы. Она знала, что в такие дни особенно нужна ему.
Она никогда не ревновала его. Лишь однажды, когда не смогла приходить к нему в спальню. Другая была там, деля с ним ложе. С ее мужчиной, ее любовником, ее господином. Но если он прикажет, то она будет защищать ее. Изо всех своих сил. До конца. Потому что ОН любит эту женщину. Но она не смогла защитить ни ее, ни его. Сенбонзакура плакала вместе с любимым, лишь она видела его слезы, разделяя пополам отчаяние, забирая себе тоску. Она сильная, она вынесет это. А ему нужно жить, нужно снова научиться любить.
И когда в жизни хозяина появился огненный красноволосый смерч, Сенбонзакура решила, что больше не будет приходить и делить его ночи. Это было слишком тяжело. Ей нравился этот красивый яркий мальчишка с волосами ее любимого цвета. Цвета крови - крови, которую она еще попробует на вкус.
Где же она ошиблась?
- Почему? Почему ты не защищаешься? Мне не хватает твоей силы! Твоей уверенности! - кричала она, бросаясь на рыжего риоку. - Почему?
Кричала и не слышала отклика. Только чувство обреченности. Словно он отчаянно хотел умереть.
Защитить! Из последних сил. Я найду их в нашей любви. Мы выстоим. Мы вместе. Мы должны.
Это невозможно! Как он смог прорваться, сквозь острую сталь моих чувств. Кровь. Твоя кровь. Она цвета моего кимоно, которое ты так любишь снимать с меня. Ее слишком много. Она впитывается в мои лепестки. Они теперь бордового цвета.
Не надо, прошу, мы не должны умирать. Мы слишком любим друг друга, что бы умереть.

Луна с любопытством снова заглянула в комнату. Сенбонзакура очнулась от мыслей, разбуженная ее светом. Она даже не заметила, как тучи набежали на небо, скрыв на время луну, но свежий ночной ветер разогнал их, явив хозяйку ночи обратно.
Дыхание хозяина выровнялось, лицо расслабилось. Он спокойно спал.
Сенбонзакура встала, подняла свое любимое кимоно и завернулась в него.
Наклонившись, она нежно поцеловала любовника в губы, и тихо прошептала:
-Спи, родной. Пусть ничто не беспокоит тебя этой ночью.
Она вышла в сад и рассыпалась на тысячу розовых лепестков сакуры, постепенно растворяясь в ночи. Тысячу розовых лепестков, внутренняя сторона которых бордового, ее любимого цвета - цвета крови ее возлюбленного.


автор: ну я - [L]soV@...[/L] и мне совсем не стыдно
фэндом: Блич как всегда впрочем
дисклеймер: нигде не мое, всё Кубо...
жанр: пьеса без смысла и морали
персонажи: Эспада, Айзен, Гин, Тоусен
рейтинг: нц-а - стока-не-живут исключительно за издевательство автора над персонажами... а так каждый понимает в меру своей испорченности)))
предупреждения: ООс, АУ и полный бред
от автора: я искренне люблю всех персонажей, но почему-то продолжаю над ними издеваться :gigi:


Полутемный зал, большой стол, во главе которого сидит хмурый Айзен.
Заэль: - Что-то Айзен-сама сегодня совсем не улыбается.
Ннойтора: - Хочешь, я тебе улыбнусь? - ощеривается во всю сотню зубов. - Мы тут этот долбанный чай пьем уже хрен знает сколько времени! Чего ему от нас надо?!
Гин, незаметно появляясь за спиной Ннойторы: - У Айзена-сан меланхолия, его сплин замучил.
Ямми: - Фуууу, он заразный?
Зоммари: - Мои глаза видят все... сплин - это не болезнь, это состояние души, когда внутри и мерзко, и печально, и тысячи стремлений раздирают душу, не принося ни капли пользы...
Ааронильо: - Попрошу без намеков!!!
Ннойтора ничего не понял и, на всякий случай, попытался пнуть Зоммари под столом, но попал по ноге мирно спящего Старрка.
Старрк: - Не знаю, что мы сейчас обсуждаем, но я согласен... Уже можно уходить?
Халибел: - Мы решаем, как поднять настроение Айзену-сама...
Ннойтора: - Кто это мы? - порывается вскочить.
Ичимару: - Ты что-то имеешь против? Ты выступаешь против мнения Эспады?
Ннойтора, прифигевший от такого поворота: - Чего?
Из темного угла выходит Тоусен, слышавший только часть разговора.
Тоусен: - Если кто-то не согласен с мнением Эспады, значит, он выступает против мнения Айзена-сама, и, значит, он выступает против справедливости! И должен быть наказан! - вынимает меч.
Ннойтора садится обратно в кресло, складывает руки на груди и с отстраненно обиженным видом говорит: - Да по хрен, как скажете, так и будет.
Ичимару: - Все в порядке, Тоусен, никто Айзену-сан не перечит. Иди лучше пригляди за своим ублю... Вандервайсом.
Тоусен уходит в свой темный угол.
Ичимару: - Я знаю, что развеселит Айзена.
Все безразлично пялятся по сторонам.
Ичимару: - Ну, что так невесело? Владыку развеселит, если вы все паровозиком пройдетесь на четвереньках вокруг стола.
Ннойтора, в мыслях "кого лучше попытаться убить, сволочь-Ичимару или сплинового Владыку", вслух: - Че?!
Ямми: - Хочу паровозик, будет весело...
Гриммджоу подает голос со своего края стола: - Че? Это кому там весело? - потом испуганно оглядывается на Айзена, по левую руку от которого он сидит.
Айзен не подает признаков жизни, хмуро разглядывая собственную чашку.
Тут решает подать голос и Улькиорра, сидящий по правую руку от Владыки: - Я не вижу в этом ничего смешного, Ичимару-сан.
Все смотрят на Ичимару.
Ичимару: - У Айзен-сан было трудное детство, юность, молодость и вообще... трудно ему... Видите, до чего он докатился? - Гин выразительно оглядывается вокруг. - Так давайте устроим ему праздник!
Все продолжают смотреть на Ичимару.
Ичимару: - Тооо-ууу-сеен!
Все резко бухаются с кресел на четвереньки, кроме Старка, который просто упал, потому что заснул, и Улькиорры, который сделал это медленно и с чувством собственного достоинства.
Ичимару: - А теперь выстроились по порядковому номеру! Так. Гриммджоу, ты номер шесть! Шесть! Куда ты лезешь вперед Улькиорры?!
В это время Гриммджоу: - Шиффер, чтоб тебя, двигайся... Ох ты, епт, какая жо-о-о... - давится словами, поймав взгляд обернувшейся Халибел. - Халибел-сама, вы так чудесно смотритесь в этой пыли...
Ннойтора: - Куда ты прешь?! Твое место среди слабаков! - хватает Гриммджоу за ногу и рывком закидывает куда-то себе за спину. Смотрит на Халибел. - Что стоишь? Ползи дальше!!! А то, может, прямо сейчас выясним, кто тут у нас третий? - ощеривается.
Ичимару: - Тоусен! Твой Вандервайс, кажется, описался! На полу лужа!
Вандервайс, из темного угла Тоусена: - ыыыы.... ЫА!
Ааронильо: - Это не Вандервайс... это мы...
Ичимару: - Описались?
Ааронильо: - Нет, крепление нашей головы протекает, если ее держать в горизонтальном положении.
Заэль, оборачиваясь: - А еще ты постоянно тыкаешься в меня. Я, конечно, ничего против не имею, но ты немного не в моем вкусе... - внимательно оглядывает Ааронильо. - Но заходи как-нибудь, проверим .... твои крепления.
Ямми: - Что-то совсем невесело...
Ичимару: - Так-так, кто-нибудь разбудите Старрка, кажется, он опять уснул...
Старрк: - Я не сплю...
Ннойтора: - Двигайся тогда!!! Пора заканчивать этот балаган!!! У меня уже руки чешутся кого-нибудь убить!
Старрк: - Я думаю... С какой стороны обойти трон Владыки...
Барраган, с умным видом: - Обойдешь трон сзади, прослывешь интриганом, обойдешь спереди - гордецом.
Ннойтора: - Слышал, что дед сказал? Прямо по Айзену ползи, а то он обидится!
Гриммджоу: - Поцелуй его там за меня!
Гриммджоу и Ннойтора громко ржут.
Ичимару: - Отличная идея. Все слышали? Забираетесь Владыке на колени и делаете ему приятно: обнимаете, целуете, гладите по голове - на выбор. Скажем спасибо Ннойторе и Гриммджоу за идею!
Ннойтора и Гриммджоу: громко и грязно ругаются.
Улькиорра: - И Ямми тоже?
Ямми: - Я не хуже других!
Старрк лениво забирается на колени к Айзену. Айзен возвращается из своих мыслей в реальный мир.
Айзен: - Старрк?
Старрк: - Айзен-сама... - прижимает его голову к своей груди и гладит по волосам.
Айзен: - Э-э-э?...
Старрк вздыхает: - Приказ...
Айзен: - ...
Ичимару: - Ваш, Айзен-сан, Ваш.
Ннойтора: - Ты что несешь?! - и получает пинок под ребра от Ичимару.
Ичимару: - Тоусен свидетель! Именно так, Ваш приказ! Правда, моя дорогая Эспада? А то может Тоусена-сан позовем?
Эспада, нестройным хором: - Правда...
Старрк слезает с колен Айзена и уходит.
Айзен: - Я отменяю приказ.
Бараган, забираясь ему на колени: - Эх, вспомнилась мне жизнь одна, мощный был старик, - залихватским движением закручивает усы, притягивает Айзена к себе и троекратно целует в щеки, а потом смачно прикладывается к губам. - Так приветствовали друг друга вожди одной могучей империи.
Все: - Фууууу!!!
Бараган, с достоинством удаляясь: - Слабаки!
Ннойтора и Гриммджоу, хором: - Это кто слабак?
Айзен: - Меня тут кто-нибудь слушает?
Ннойтора и Гриммджоу в одном прыжке оказываются возле Айзена. Нерешительно замирают и переглядываются.
Ннойтора ухмыляется: - Слабак! - и буквально впивается в губы Айзена.
Гриммджоу не желает уступать, поэтому оттаскивает Ннойтору от Айзена и сам целует владыку взасос.
Ичимару: - Похоже Айзен-сама нашел себе развлечение. Остальная Эспада может ползти в свои покои. Тоусен?
Тоусен: - Я ничего не вижу… Я – слепой.
Ичимару: - Это не повод подслушивать за Айзеном-сан так нагло, за дверью тоже будет хорошо слышно.
Айзен, оторвав, наконец, от себя Гриммджоу: - Я всё слышал!
Ннойтора и Гриммджоу жгут друг друга взглядами, а потом обращают внимание на Айзена.
Хором: - Ну?
Айзен: - Что «ну»? Меня тут будут слушать или нет?
Ннойтора, с азартом, Джаггерджеку: - Повторим?
Некоторое время спустя.
Ннойтора и Гриммджоу, хором: - Ну?
Айзен, томным взглядом рассматривая обоих: - Я даже не знаю… Все так страстно, горячо и сильно…
Ннойтора, упрямо: - Повторим?
Айзен: - Есть способ поинтереснее, чувствительнее и чувственнее. Ощущения будут более острыми и я смогу точно определить.
Ннойтора и Гриммджоу: - …..?
Айзен, развязывая пояс: - Можно ведь поработать языком в несколько другом месте? Думаю, будет справедливо, если «победитель» - тот, кого я выберу после, станет вторым в Эспаде.
******
Вторым в Эспаде, как известно, был и есть Бараган.

Понимайте, как хотите...



очередной драбблобред из комментов, тут из каких собственно комментариев он появился :alles:

автор: я - [L]soV@...[/L] и мне все еще не стыдно :gigi:
фэндом: Блич
персонажи: Айзен, Ямамото, Сасакибе, Ичимару
жанр: бреееед
дисклеймер: Кубо...
предупреждения: издевательства над персонажами и их характерами :alles:
огромное спасибо [L]Hekatsu[/L] за вдохновение :vict:

посвящается ССК (Самому Суровому Кобелю) Ямамото :gigi:


- Айзен-тайчо, всем известно, что вы добрый и отзывчивый капитан, - командующий серьезен и собран.
- Так обо мне говорят, Ямамото-сотайчо, - чуть улыбнулся Айзен.
- Ну так уважь старика, разомни мне плечи, - Ямамото неожиданно просительно посмотрел на него. - Засиделся я что-то, а Сасакибе шляется где-то. Поди опять свои английские чаепития разводит, - недовольно проворчал командующий.
- Как скажете, сотайчо, - Айзен исполнительно положил руки на плечи старика и неторопливо принялся их массировать.
- Мммм, да, вот так! Какие у тебя нежные руки Соуске-кун, - Ямамото посмотрел на Айзена бледными глазами. - Скажи мне, Соуске-кун, я хороший боец?
- Лучший в Готее, Ямамото-сотайчо, поэтому Вы и главнокомандующий, - с улыбкой произнес капитан пятого отряда.
- И я в хорошей форме? - продолжил старик.
- В отличной, - ответил Айзен, чувствуя себя неловко под изучающим взглядом Ямамото.
- То есть, я еще хоть куда? - проникновенно спросил Ямамото.
- О да...
- Хочешь почувствовать на себе? - Ямамото накрыл ладонью руку Айзена на своем плече.
- Э-э-э-э? - вопросительно проблеял Соуске, пытаясь отстраниться.
- Ты же такой добрый, всем помогаешь, - старик дернул его за руку, и Айзен оказался сидящем на его коленях. - И знаешь, Соуске-кун, я же видел, как ты смотришь на меня на собраниях последние лет сто, - уже на ухо оторопевшему капитану. - С таким интересом, с такой жаждой. У тебя очень горячий взгляд, Соуске. Ну-ну, не трепыхайся, обещаю тебе понравится!

***
Сасакибе-фукутачо отошел от двери, из-за который раздавались приглушенные крики, звуки борьбы и довольный смех Ямамото-сотайчо.
- И когда уже старик поймет, что на него по доброй воле позарится только Тоусен-тайчо по причине своей слепоты. Да и тот убежал тогда довольно быстро. Все-таки Айзен-тайчо крайне непроницателен, или излишне добр, - покачал головой он, прислушиваясь к звукам за дверью и прикидывая, стоит ли заварить успокаивающий настой для капитана пятого отряда.

***
Спустя какое-то время из кабинета главнокомандующего вылетел покрасневший Айзен и, не заметив Сасакибе, умчался, на ходу поправляя одежду.
Через пару минут он был у Ичимару.
- План меняется! - безумно прошипел Айзен, смотря на Гина круглыми безумными глазами.
- С чего бы это? Все идет отлично, через год мы соберем достаточные силы и уйдем, как и планировали, - недоуменно сказал Ичимару.
- Нет! - почти истерично вскричал Айзен. - Мы уйдем уже через несколько дней, как только доберемся до Рукии и завладеем хогиоку! А еще... А еще завтра должны обнаружить мое мертвое тело! Иллюзию я обеспечу.
- А тело-то мертвое зачем? - искренне удивился Гин.
- Так надо!
- Как скажете, - привычно растянул губы в усмешке Ичимару. - Эй, Айзен-тайчо, а Вы слышали последний слух о Ямамото-сотайчо?
- Нет, - напрягся Айзен.
- Ну так вот, слушайте, если главнокомандующий просит сделать ему массаж, ни в коем случае не соглашайтесь, старик у нас горячий, может и обжечь, - непонятно как, но Ичимару подмигнул ему.
- А что, кто-то, - Айзен чуть не сказал "еще", - соглашался?
- Что Вы, Айзен-тайчо, таких дураков, я думаю, в Готее нет.