Название: La Golondrina
Автор: Я (так же как вариант -Мэгги-чан, Алевтина Вронски и много кто...)
Бета(ы): я и Ворд
Категория/Рейтинг: G
Жанр:типа драма
Пары/Персонажи:Чируччи/бутылка
Статус: закончено
Предупреждение: я старалась не стебаться, но иногда не получалось
Содержание: просто воспоминания Примера Эспады
Дисклеймер: all rights reserved
От автора: конструктивная критика принимается


Саке - прозрачная беловатая жидкость, словно кто-то подмешал в чистую воду пыли, что туманной пеленой всегда висит над пустыней. И вкус примерно такой же. Только от этой пыльной водички хочется отчего-то подхватить Голондрину и побежать сшибать столбы в зале. Или предаться воспоминаниям. Решив, что первое было бы несолидно, Чируччи подперла щеку рукой и уставилась на бутылку. Саке в ней осталась ровно половина.
Арранкары в большинстве своем ничего до встречи с Хогьеку не помнят. А Вандервайз не помнит и того, что было после... И пять минут назад... «Кто пожевал штаны Ками-сама?» - «Оаааа... (в значении - а че сразу я?)». Счастливчик. Говорят, Господь, если и хочет кого покарать, то лишает разума. Интересно, этот закон распространяется на Хуэко Мундо?
Глупый вопрос. Разве не от воспоминаний так ноет дыра в груди, что хочется к чертям разнести весь этот мир - в осколки, а потом самым острым раскроить себе череп?
Чируччи повезло меньше всех в Лас Ночезе. Она помнила себя человеком так четко, будто это было вчера - а прошло лет семнадцать... Или больше... Или меньше...
Они вдвоем сидели на крыше школы. Чируччи, тогда носившая другое имя, любила забираться куда повыше. Он - просто решил уступить девчонке.
Ярко светило солнце, и над крышей носились ласточки, разрезая ветер острыми крыльями, а тишину - пронзительными криками. Неожиданно стало так тихо, что девушка испугалась. Подняла голову - и увидела ястреба. Тот несся за незадачливой касаткой, предвкушая сытный обед.
- Ставлю триста йен, что поймает, - весело сказал Он. Чируччи посмотрела в насмешливые серые глаза и капризно надула губки.
- Не поймает, - просто, чтобы возразить, сказала она.
Скорость была одинакова, но ястреб - сильнее и не так утомлен, как с утра носившаяся по небу ласточка. Однако ж... Вкусный обед пошел на крайнее средство - взял прямой курс на гладко оштукатуренную стену. И в миллиметре от нее - в миллиметре! - заложил крутой вираж и понесся к карнизу, где ее собраться вили гнезда.
Широкие крылья ястреба не дали ему повторить этот трюк. На стене осталось неприглядное бурое пятно, а пернатый хищник каким-то кровавым комком скатился на землю.
А ласточка, как ни в чем не бывало, отдохнула под карнизом и снова принялась чертить небо, ловя мошек.

... Тот, сероглазый, со временем стал ее мужем. Он называл Чируччи «ласточка моя» и, хотя на этом его запас нежностей заканчивался, наверняка ее любил. Жалко, имя его Чируччи запамятовала - кажется, оно кончалось на «кен»? Верно? А, какая, к черту, теперь разница... Той «ласточки» уже давно нет...
В тот день они поссорились. Ссорились они редко - сероглазого с именем на «кен» трудно было вывести из себя. Разве что мини-юбку одеть, он их терпеть не мог. Хотя признавал, что Чируччи они очень идут.
Визг тормозов, боль в плече - и темнота. Нелепо, но она поперла через улицу на красный свет, на миг уйдя в свои мысли. Чируччи очнулась - и увидела своего ненаглядного, склонившегося над ее трупом. А она сидела метрах в пяти от места действия - и очумело дергала себя за растущую из груди цепь. Больно. Словно эту цепь в нее только что вбили раскаленными гвоздями.
А ненаглядный спокойным голосом констатировал ее смерть
Что ты несешь?!!! Вот она я - жива! Жива! Как ты смеешь говорить, что я...
Боль в груди стала совсем нестерпимой, и Чируччи отчаянно раванула себя за цепь... И... оторвала...
Огромная птица, адская ласточка с костяными крыльями и змеиным, увенчанным какой-то рогаткой хвостом, взвилась в воздух. И, по-ястребиному вытянув вперед когтистые лапы, бросилась на врача, как-то жалко сгорбившегося над уже накрытым трупом.
Не поймала. Врач оказался проворней. Асфальтовая крошка и осколки когтей, капли чьей-то крови дымовой завесой взвились в воздух, а вопли людей перекрыл пронзительно-хриплый, на вдохе, крик Чируччи:
- Как ты посмел такое сказать?!!! КАК ТЫ ПОСМЕЛ!!!
Воздух над головой птицы прорезала ярко-голубая стрела; зацепила костяное перышко, усиком торчавшее над птичьей головой - и срезала как ножом. Положение становилось опасным, и, стоило рядом открыться Гарганте - Трандевитч бросилась в спасительную темноту, мазнув хвостом по морде вылезавшего Нойтору (он ей потом припомнил). Обломала ему один рог - штуковина на хвосте оказалась того же действия, что стрелы ее ненаглядного...
А в небе, равнодушные ко всему этому, носились ласточки. Только выше поднялись - чтобы пыль не припорошила их черные, как шелковый дорогой смокинг, перья.
... Хогьеку причиняла почти такую же боль, что цепь. Но, как в известной шутке - не в том месте. Крылья - вдребезги, на голове вместо маски - какая-то похожая на диадему ерунда, одежды... Омг... Нечего на меня смотреть!!! Голой бабы не видел, синигами?!
- А ничего получилась? - хмыкнул один из троих, похожий на примороженную лису. Тот, что с темной кожей, пожал плечами. А главный, у которого на лице написано: «я имел весь мир», улыбнулся нарочито-ласково, так что Чируччи передернуло, но дать этому похабнику по морде не получилось - рейацу придавливала к холодному мраморному полу, так что и рук не поднять, - и спросил:
- Как твое имя?
Она задумалась.
Как-то имени ей до сих пор не полагалось. Не называть же ему то, что написано в паспорте? То есть было написано. И тут арранкарку осенило:
- Чируччи Трандевитч!
Логика была железная: «Чируччи» назывались ее любимые духи, а «Трандевитч» с английского переводилось как «Грозовая Ведьма». А кто она была, если не ведьма - теперь?
... Прошло время. Чируччи стала пятой в Эспаде. Потом ее место занял первый шовинист Лас-Ночеза Нойтора. Не мог он вытерпеть, что две бабы, одна другой гламурней, выше его по рангу. Чируччи драпанула с поля боя, Нелл повезло меньше, и интересно, как он теперь Халибел терпит? Или при виде ее красоты забывает каждый раз, зачем пришел?
Чируччи стала Привароном и не тужила - ей не надо было теперь часто видеть приторные улыбки Айзена сотоварищи и ходить на бессмысленные чаепития (чай, кстати, гадость. Чируччи и то лучше умела его заваривать), зато апартаменты остались ей. И никто не трогал... До поры до времени.
... Голубые стрелы прорезали воздух слева и справа, свистели над головой, но Ласточка была быстрее. Мальчишке, как две капли воды похожему на того предателя, не победить, и не удрать. Ласточка стала ястребом, который безжалостно разорвет того, кому суждено стать его обедом.
Хотя маааленькое подозрение все же закралось в душу бывшей Квинта Эспады. Такое сходство в чертах лица, манере говорить... Похожая техника... Не могли быть случайностью...
Но ведь у нее с сероглазым не было детей...
Предатель!
- Сколько можно тебе повторять? - изящная черноволосая арранкарка в короткой - отец мальчишки такие ненавидел - юбочке пронзительно рассмеялась. - Тебе не убежать от Чиру...
Стрела, нацеленная прямо в дыру в ее груди, рассыпалась голубыми искрами, ударившись об острое лезвие Голондрины.
- ...Чируччи-чан, - «ласточка» капризно, как только она умела, надула губки. - Могу попросить тебя не атаковать в середине фразы? Поимей совесть.
«В конце концов, я тебе в матери гожусь, сопляк».

* * *
Бутылка почти опустела, не принеся ни забвения, ни пьяного веселья - только голова стала тяжелей и заболела уже не от того удара об пол, когда ее подбил маленький стрелок. Однако эта боль не заглушала ту, в груди, где на месте сердца скручивалась и пульсировала тьма, наполняя оставшуюся там пустоту.
- Все готово... - на пороге ее комнаты появился Заэль. Какая честь - сам вызвался повести ее на своеобразный «допрос» в свою лабораторию.
Золотистые глаза стали едва ли не больше очков, когда он увидел бутылку:
- Что вы наделали?! Как же вас можно спьяну обследовать?!!
Чируччи захохотала так, что стакан на столе заплясал.
- А никак! Пошел вон... Каракатица, - она едва не схватилась за меч, но Заэля уже след простыл. Пошел Ками-саме жаловаться? Полный вперед.
Все равно времени, какое понадобиться, чтобы объяснить нашему Наимудрейшему, страдающему явным комплексом неполноценности пополам с манией величия плюс фрейдистские комплексы Творцу и решить, что делать с непокорной ласточкой, ей хватит.
Хватит, чтобы сообразить, как сделать сэппуку мечом столь неправильной формы, как ее Голондрина.
Или протрезветь и сбежать - и ищи ветра в поле...

Название: Не Так Поняли.
Автор: Я (Нанича, Кей, Мэгги-чан...)
Жанр: Драббл, юмор
Персонажи: Ишшин, Масаки, Рюкен, ориджинал.
Размещение: с упоминанием автора в любой ипостаси=)

Нехорошее предчувствие мучило Синрей Куросаки с самого утра - как только братец сообщил, что на днях уговорит свою возлюбленную прийти к ним на ужин. Сину и близко было опасно подпускать к печке, так что скверное ощущение не отпускало до тех пор, пока она, вооружившись тяжеленной «Книгой о вкусной и здоровой пище», стояла над плитой, вслух отсчитывая минуты, сколько варить рис для онигири.
Однако ж получилось вполне сносно. Сина улыбнулась, глядя на красиво накрытый стол, поцеловала розовую обложку кулинарного талмуда и... В кухню, не снимая ботинок, ввалился Ишшин. Синрей вытаращила глаза: на руках он нежно, как хрупкую драгоценность, держал незнакомого парня с густыми черными волосами, наполовину скрывавшими лицо.
Рыжеволосую красивую девушку, вошедшую следом за колоритной парочкой, она попросту не заметила.
- Привет, нее-чан! - возвестил Ишшин. - Помнишь, я собирался познакомить тебя с моей девушкой?
Пауза.
У Синрей задергался глаз.
Парень на руках Ишшина пошел сиреневыми пятнами.
У Сины задергались оба глаза.
Рыжая девушка захихикала.
Парень хрипло вздохнул и пояснил:
- Он имел в виду Масаки-сан... - и указал на девушку. - А я просто ногу подвернул, сам идти не могу...
Конечно, опасения Синрей подтвердились - но уже гораздо позже. И она этого не увидела

Название: Потанцуем?
Автор: nataniel-la
Рейтинг: G
Пейринг: Ишида Рюукен/Ишида Урюу
Жанр: хз) наверное, стандартное - романс, флафф
Размер: мини
Саммари: Тренировка.
Дисклеймер: Блич (с) Кубо Тайто
Размещение: нет
Примечание автора: естественно, легкое АУ - ибо романтическая линия. Возможен некоторый ООС - ибо папу в аниме я еще не видела :-D Знаки препинания - авторские.
Примечание автора 2: в подарок Eneada - и у меня просто нет слов, чтобы выразить свое восхищение . Рисунок от Eneada, из-за которого это написано: toshokan.diary.ru/p67155902.htm Танго, под которое рисовалось (и дописывалось :-D ) webfile.ru/3417301

Урюу сидел на коленях посреди огромного подвала и, тяжело дыша, вытирал рукавом лоб. Стоящий рядом безукоризненно-аккуратный Рюукен поправил очки и холодно сказал:
- Ты не можешь сосредоточиться и не можешь держать себя в руках.
- Я стараюсь!
- Значит, недостаточно. Ты не можешь – всего ничего – начать и продолжить. И ты надеешься, что при таком раскладе у тебя что-то получится?
Урюу вскинул на отца глаза, и все, что тот в них увидел – упрямство. Неприкрытое и раздражающее.
- Хорошо. - Рюукен всем своим видом демонстрировал недовольство. - Сейчас мы проверим, способен ли ты в принципе держать себя в руках. Пойдем.
Они поднялись в кабинет Рюукена. Ишида-старший окинул сына пренебрежительным взглядом и подошел к шкафу.
- Ты весь мокрый. Переоденься.
Урюу нерешительно взял протянутый сверток. Отец глазами показал на диванчик у стены. Урюу, стягивая на ходу галстук и влажную порванную рубашку, приблизился к дивану, упал на него сам и бросил рядом вещи. Развернул поданную отцом водолазку; ощутив аромат знакомого одеколона, удивился – неужели Рюукен носит что-то помимо костюмов? Но сил даже на то, чтоб думать, не было, он оделся и устало откинулся назад. Рюукен мягко и неслышно подошел и остановился напротив.
- Рано расслабился.
- Жду указаний, - пытаясь скрыть раздражение, ответил Урюу.
- Вставай.
Урюу послушно поднялся.
- Итак, танго. - С непроницаемым выражением лица возвестил Рюукен.
- Что? - Округлил глаза мальчик.
- Ты внимательно меня слушаешь. Внимательно и молча. Итак. Основные шаги. El Paseo. - Рюукен сделал два шага вперед. - A Cadencia. - На месте. - La Caza и la Cunita. - Шаг и покачивание. - Надеюсь, эти элементарные вещи ты запомнил с первого раза. Повторяй.
Урюу перевел взгляд с ног отца на его лицо. Он не знал чему больше удивляться: тому ли, что Рюукен умеет танцевать танго, или тому, что он собирается научить этому сына.
- Мы, кажется, договорились, что ты выполняешь все, что я тебе скажу?
Ишида-младший решил поменьше думать и, кивнув, воспроизвел все шаги.
- Хорошо. Теперь начало движений. - Урюу засмотрелся на плавные шаги. - И окончание.
Требовательный взгляд – и мальчик в полной тишине продублировал фигуры. Рюукен снова кивнул.
- А теперь, - он поднял зажатый в руке пульт и нажал на кнопку. - Слушай музыку.
Первый же аккорд ударил по нервам и дрожащим эхом отозвался в груди. Рюукен, положив пульт на стол, протянул замершему мальчику ладонь. Урюу медленно подошел. Уверенным движением Рюукен поднял его руку и разжал пальцы, показывая правильное положение.
- Упирайся, - прозвучал приказ и Урюу скопировал жест отца, немного выпрямляя ладонь и напрягая руку.
Все это было как-то нереально - еще менее реально, чем их обычные тренировки - и вызывало странные чувства. Рюукен притянул его к себе и кожу под лопаткой будто обожгло. Чуть стукнул носком ботинка, побуждая отодвинуть ногу, и Урюу ощутил противную слабость в коленях. Наверное, он просто устал. Урок танцев после тренировки явно был не самой лучшей идеей.
- Руку мне на спину.
- Что? - Очнулся Урюу от размышлений.
- Руку. Мне. На спину. - С паузами повторил Рюукен.
Паузы означали, что кое-кто здесь очень раздражен, и Урюу быстро вскинул руку на плечо отца.
- Это не спина. Ниже. Еще. Вот так. Глаза на меня. Чувствуй музыку. И мои движения.
С первой фигурой Урюу справился, благо, она была предсказуема. Дальше пошло хуже. "Чувствовать" музыку не получалось в принципе. Движения Рюукена чувствовались лучше... по правде сказать, даже слишком хорошо, но танцевать это не помогало. А еще очень хотелось смотреть вниз, чтоб не запнуться и не упасть, но взгляд холодных глаз не отпускал.
Шаг - вдох - поворот - шаг - выдох. Шаг - и ноги вплотную, и сквозь два слоя ткани чувствуется жар чужого тела; дыхание сбилось, сбился ритм движений и Урюу, покачнувшись, наступил отцу на ногу. И тут же отскочил назад, отнимая руки.
Рюукен слегка скривился, скорее от недовольства, нежели от боли и ровно сказал:
- Об этом и речь. Ты не владеешь собой.
- Я не умею танцевать!
- Ты не умеешь управлять своими чувствами. Чтобы прилично танцевать, нужно либо иметь большой опыт, либо четко выполнять движения и следовать за партнером. Танго - танец страсти. Он возбуждает. Соблазн отдаться на волю чувств очень велик. Но пока у тебя нет опыта, ты должен контролировать свои действия, чтобы что-то получилось. На точность твоих движений не должны влиять эмоции. Пробуем еще раз. Подходи. - Он обнял сына и прикрыл глаза, слушая музыку.
Урюу внимательно и зло следил за каждым его жестом. Дождавшись подходящего момента, Рюукен скользнул назад... мальчишка последовал за ним, чеканя шаг. Через несколько мгновений Ишида-старший остановился сам и остановил партнера, насмешливо на него глядя.
- Урюу. Контроль эмоций и их отсутствие - это разные вещи. Ты не солдат, чтобы так маршировать. Танго требует страсти... Понимаешь?
Лениво текли привычные мысли: мальчишка никогда не станет хорош настолько, чтобы устраивать его. Чтобы заслужить его уважение и интерес. Давно нужно было с этим смириться и прекратить глупые попытки сделать из него что-то стоящее. Однако отчего-то Рюукен не мог отказаться от их тренировок. Возможно, он ждал, когда откажется сын. Чтобы еще раз получить подтверждение своей правоты – на этот раз последнее.
- Куда уж мне, - зло пробубнил Урюу, надеясь, что отец не разберет слов.
- Ты должен чувствовать движения партнера. – Рюукен проигнорировал ответ. - Чувствовать, а не видеть. Когда я сказал "упирайся рукой", я не имел в виду, что ты должен меня оттолкнуть. Не нужно бездумно давить, нужно ловить движения... И отвечать.
Рюукен чуть нажал на ладонь сына - тот качнулся. Потянул руку на себя, сам оставаясь на месте – и Урюу прижался к его груди.
- Хорошо. - Мягко сказал мужчина и провел ладонью вниз, до талии. Урюу выгнулся. - Вот так, отвечай мне. Позволь своему телу реагировать...
Он вдруг резко прижал мальчика к себе, вжимая бедро между его ног. Урюу застыл на мгновение, вспыхнул, и быстро отстранился. Рюукен, не медля ни секунды, шагнул к нему и возобновил танец.
Шаг, другой, поворот, шаг… Урюу вдруг охватило чувство безнаказанности: у танца свои правила; ему не просто разрешено сейчас ответить на вызов отца, он должен это сделать. Музыка внезапно перестала навязчиво литься в уши, теперь она ощущалась всем телом, вторя стуку сердца. Знакомый чуть горьковатый запах сигаретного дыма - впервые за долгое время так близко - заставлял дышать глубже и чаще, в неосознанной попытке запомнить... Урюу понимал, что они делают самые элементарные шаги, но каждый раз, когда получалось изящно вписаться в поворот, дыхание перехватывало.
Близость чужого тела перестала пугать, она пьянила и кружила голову; пальцы и колени больше не дрожали – Урюу упивался прикосновениями. Теперь он не боялся сделать неверное движение: отец властно направлял его, и ошибка казалась невозможной.
И если сперва из-за провокационной выходки Рюукена он потерял самообладание, то сейчас хотел ответить тем же. Урюу слегка ухмыльнулся, наклоняя голову — он не отступит в этой игре.
Оставаясь внешне спокойным, Рюукен с интересом наблюдал за поведением мальчишки: Урюу не то чтобы беспрекословно слушался... Нет, сейчас он позволял ему вести. Шаги четко ложились на ритм, ноги скользили в миллиметре друг от друга, руки чутко улавливали каждый намек на движение. Из синих глаз исчезла злость, уступив место любопытству. И удовольствию - удовольствию от противостояния. Рюукен внезапно шагнул по диагонали, поставив правую ногу снаружи, чуть разворачивая корпус, чуть добавляя интимности объятиям. Глаза Урюу сверкнули, он сдвинул брови, принимая вызов, отвечая на него…
Мелодия подходила к концу, Рюукен вернулся в стандартную позицию и, замедляя темп, закончил танец несколькими "прогулками".
Музыка стихла, а они стояли, не опуская рук, не шевелясь, чутко ожидая движения партнера, готовясь то ли к следующему танцу, то ли к поединку. Рюукен залюбовался парнем: водолазка была ему велика, вырез открывал ключицы, и Урюу смотрелся в ней еще младше, чем был на самом деле. Мальчишка тяжело дышал, щеки его чуть покраснели, но он твердо держал руки и не сводил с отца непреклонного взгляда. Он не собирался сдаваться.
"В конце концов, может, и не надо из него никого делать? - Впервые подумал Ишида-старший. – Возможно, он уже заслужил… не знаю пока, как уважение, а вот интерес – точно».
Рюукен очень медленно склонил голову.
- Знаешь, Урюу... Уроки танцев с тобой мне нравятся больше обычных тренировок.
"Испугается?" - гадал Рюукен, замирая в сантиметре от лица мальчишки.
Ответом ему стал прямой взгляд и твердое: «Мне тоже» перед тем как Урюу сократил оставшееся расстояние.

-end-