Название: Сладости в Сейретее
Автор:ZlCosh
Фандом: Bleach
Жанр: попытка юмора и стеба… (ключевое слово – «попытка»)
Рейтинг: деццкий. Хотя все завивисит от вашего воображения)))
Пэйринг: КираГин, БьякуРен)))
Предупреждения: ООС, бред, попытки психоделики, аффтор-извращенец, ШТАМПЫ!)))
Дисклаймер: не мое, не был, не участвовал.
Размещение: а вы уверены, что это вам надо?
Отношение к критике: положительное и спокойное, если она конструктивна. Наезды по типу "мне не понравилось, потому что фигня" не рассматриваются

Все это безобразие началось с того, что у прохода в мир живых тогда дежурил 12 отряд. А везения Ханатаро хватило на то, чтобы он прошел воротами именно в этот день…
- А ну стоять! Что это у нас тут?
Тень караульного накрыла маленькую фигурку, которая испугано пискнула и стала, казалось, еще меньше. Глядя на акулью улыбку, чересчур наглядно напоминающую «дружеский» оскал капитана 11 отряда, Ханатаро икнул:
- Н-ничего…
- Эй, ребята, вы только посмотрите! Мало того, что этот сморчок увел из лаборатории экспериментальный образец сжимателя пространства, так он еще и использует его не по назначению!
Подошедшие на шум несколько караульных с интересом смотрели на разворачивающееся представление. Представшая их взору картина действительно поражала воображение – в маленькой коробочке, размером чуть больше державшей ее хрупкой ладошки, громоздились горы сладких крошек. Аромат ванили, корицы, жженого сахара, карамели, сливок и чего-то еще, сладкого, из забытого детства, проникал в ноздри, и губы сами собой растягивались в немного сумасшедшей улыбке.
- И как ты собираешься все это в себя впихнуть, малявка? Если это все вернуть к нормальному размеру, то в тебя не то что половина, даже одна двадцатая влезет с трудом! Поэтому мы, как твои боевые товарищи просто обязаны тебе помочь! Так что… гони половину!
Ханатаро и без того дрожал всем телом, а после этого рыка просто чуть не упал. Удержался на ногах он только благодаря тому, что его ладошка с наметившимся конфискатом была крепко зажата в лапище его нового знакомого. Выдержки седьмого офицера четвертого отряда хватило на то, чтобы слабо кивнуть, но отреагировать на появление нового действующего лица он уже не смог, благоразумно рассудив, что при общении с капитаном 12 отряда признаков сознания лучше не проявлять вообще.
Дежурные, не заметившие особых изменений в состоянии их жертвы, уже начали делить полученной откат, когда…

… на КПП пожаловал Майюри, отобрав все сладости вообще… «для опытов».
- Так-так-так…
Теперь уже мелкие колебательные движения совершали акулозубый офицер и его товарищи – стать новым подопытным ни у кого желания не возникало.
- Что тут у нас? Ага… Вот и пропавший образец нашелся, - длинные нервные пальцы подбрасывали небольшой кубик. Уловив незнакомый запах, Куротсучи-тайчо с любопытством заглянул внутрь и нахмурился. – А это у нас что? Тааааак… И кто же из вас был настолько туп, чтобы…
Договорить ему не дали, выдернув из-за ряда дрожащих спин вялую тушку Ханатаро. Взгляда на этот бледный памятник невинности хватило Майюри, чтобы понять, что новый подопытный ему не светит – ссориться с Уноханой-тайчо не рисковал даже Ямомото, а ссориться из-за этого недоразумения, пользующегося непонятной протекцией главы 4 отряда, – тем более. Недовольно шикнув на собравшихся, он повернулся и зашагал по направлению к казармам своего отряда. Ханатаро осторожно приоткрыл один глаз, аккуратно высвободил свой рукав из хватки дежурного офицера, улыбнулся все еще застывшим фигурам и резво скользнул в ближайший переулок. Там, немного успокоившись, он любовно погладил второй сжимающий контейнер, замаскированный под упаковку перчаток.
Только на подходе к своему кабинету, Куротучи-тайчо заметил, что поигрывает в руке небольшим кубиком…

Долго конфискат в 12 отряде не задержался – Майюри, выбрав все жевательные конфеты, быстро потерял к нему интерес и отдал Нему.
- Нему, идиотка! Это не то! Я же объяснял, что скрепить состав нужно до густого, немного липкого состояния. И чтобы он тянулся! А это что? Я не просил варить варенье!
- Да, Майюри-сама.
- Кстати, ты освободила экспериментальный образец сжимающего контейнера?
- Да, Майюри-сама, мы переложили все содержимое в одну из складских комнат.
…
Еще несколько дней неудачных экспериментов выкурили из лаборатории даже фанатиков, потому что попадать под горячую руку Капитану не хотел никто. Поэтому в ночной тишине лаборатории никто не мешал Майюри послать в короткий прощальный полет до ближайшей стены еще 5 не прошедших тестирование образцов, а потом мрачно бродить по гулким коридорам, где его внимание и привлек незнакомый запах…
На следующее утро улыбка Куротсучи-тайчо вновь приняла обычную степень сумасшествия, и все ассистенты вздохнули спокойнее.
- Нему, ты только представь. Эти смертные, они почти достигли в моих глазах звания разумных! Посмотри на это! – перед невозмутимым лицом появляется яркая обертка. – Видишь? Это же подсказало мне решение проблем транспортировки и хранения! Пока сухо – это просто шарик, но стоит добавить немного жидкости, даже слюны, и размять, как он сразу становится эластичным и немного липким!
Майюри с любовью оглядел ряды пробирок.
- Такими темпами мы закончим досрочно! Так, а теперь иди и выбери все подобные образцы, - яркий фантик описал дугу, приземлившись в руку лейтенанта. – Остальное можно выкинуть…

Лейтенант 12 отряда, как человек ответственный и не любящий сладости, с легким сердцем отнесла оставшиеся весьма немалые запасы в Лигу женщин-шинигами. Там, с легкой ручки Ячиру, востребованы оказались только леденцы и сладкая вата. После чего 11 отряд долго доставал всеми правдами и неправдами средства от боли в желудке.
Нему знала, что такое сладости. Теоретически. Практически же все обстояло несколько сложнее: Майюри-сама считал, что это бесполезный мусор, раз приказал это выкинуть, – и это аксиома; но Кусаджиши-фукутайчо считала, что сладости чудом и любила их – и это тоже была аксиома. Выходом из дилеммы стала транспортировка со склада 12 отряда в корпуса 4 отряда нескольких закрытых контейнеров.
Надо отметить, что Ячиру любила далеко не все сладости, а только леденцы. Поэтому именно их и сладкую вату из всего присланного разнообразия нескольких офицеров и заставили выбирать.
Так как Кусаджиши-фукутайчо очень добрый и щедрый ребенок, то леденцы жевали всем отрядом. Повезло в этой ситуации только троим: Кенпачи, Иккаку и Юмичика – они успели вовремя смыться, отговорившись дракой и делами. Остальной отряд мужественно доказывал звание самого выносливого – такое количество леденцов явно не могло быть съедено за такое короткое время… А потом была жеребьевка, и самый удачливый шел в 4 отряд сдаваться – именно ему предстояло через окно транспортировать обезболивающие и лекарства для нужд всего остального отряда.
Это уже потом Юмичика, объевшись сладкой ватой, нашел Ханатаро и, по праву самого красивого, конфисковал у него вообще все бывшие у того лечебные препараты. А так как в маркировке он не разбирался, то тестировалось все это на добровольцах. После этого еще 5 офицеров пополнили ряды «удачливых» в палатах 4 отряда.

Оставшаяся часть сладостей, уже порядком поредевшая, еще некоторое время пылилась по углам, а потом была сметена Мацумото-фукутайчо.
У Мацумото-фукутайчо никогда не было проблем с поставками спиртного, но иногда бывали проблемы с закуской. Обычно, она просто говорила, что все несут закуску с собой. Но на этот раз намечавшееся собрание было внеплановым, а денег, по причине конца месяца, не было ни у кого. Тут ей на помощь пришли бойцы 11 отряда, которые уже не знали, куда по-тихому сбыть все то, что осталось от посылки Нему-фукутайчо. На взаимовыгодных условиях («приносите все, а на банкете можете и не закусывать») три контейнера и небольшая коробочка с остатками леденцов были переправлены в 10 отряд.

Именно тогда Ичимару-тайчо случайно заглянул к своей давней подруге.
- Рангику, чем это у тебя так пахнет?
- Презент от 11 отряда. С наилучшими пожеланиями и мольбой никогда больше не видеть.
- А что это?
- Сладости. Если хочешь – бери, там много.
- Мнооооого? А взбитые сливки там есть? – улыбка Ичимару стала еще более лукавой.
- Тебе зачем?
- Изуру, бедный мальчик, никогда их не пробовал.
Вглядываясь в лицо старого друга, Мацумото понимала, что даже если Гин не достанет сливки у нее, то Изуру это ничем не поможет – Ичимару уже загорелся новой идеей.
- Бери, только с условием. У нас собрание, и если Изуру не сможет на него прийти, не видать тебе моего саке ближайшие лет пятьдесят!
- Рангииику, ну за кого ты меня принимаешь!
Увернувшись от легкого подзатыльника и успев при этом поцеловать Мацумото, Гин поспешил провести ревизию ароматных коробок. (яойный оффтоп 1)

В это время мимо корпусов 10 отряда проходил Абарай-фукутайчо.
Вообще-то, на собрания к Рангику следовало сходить, а то потом на несколько месяцев можно было забыть о контрабанде с грунта и дешевом, но качественном саке. Но Кучики-тайчо решил доделать отчет. С его, Ренджи, помощью. И именно сегодня. ***…
Выхода было два: ускользнуть от капитана, а наутро пройти курс владения банкаем повышенной сложности в экстремальных условиях (Сенбонсакурой с порога прямо по гудящей с похмелья голове), или не прийти на собрание, а потом попытаться задобрить 9 лейтенантов и кучу офицеров. Был, конечно, еще и третий выход, но идти сдаваться в 4 отряд не хотелось совершенно.
Именно поэтому задабривать одного из девяти лейтенантов следовало начать немедленно. И, пожалуй, надо давить на жалость…
- Мацумото, я понимаю, что обещал, но ты же знаешь Кучики-тайчо. Он меня на начинку для суши пошинкует, а потом отправит писать отчеты дальше! – для убедительности Ренджи даже стукнул об стол хрупкой чашечкой. Пустой, разумеется.
Мацумото глубоко вздохнула и прикусила нижнюю губку. Ренджи забыл как дышать, покраснел, сглотнул.
- А если мы его нейтрализуем?..
Возвращаясь от Мацумото в расположение родного отряда, Ренджи понимал, что общение с Ичимару-тайчо – вещь опасная и заразная, и из всех известных ему людей пока более-менее сносный иммунитет к этой «заразе» наблюдался только у Изуру. В очередной раз протаранив злобным взглядом врученный ему сверток, Абараи тяжело вздохнул. Перспектива пойти и сдаться в 4 отряд казалась все более привлекательной…
Вечером, когда в глазах уже мелькали ровные и не очень столбики иероглифов, Ренджи «прозрел», что тренировать банкай – это очень хорошо, а уж если условия будут совпадать с боевыми (а по некоторым пунктам даже превышать их), так это даже еще лучше. Потому что выдавить из себя еще одну казенную фразу он не может просто физически.
- Кучики-тайчо, хотите чая?
Выдержав невыразительный взгляд и дождавшись сухого кивка, Ренджи вылетел из кабинета. Чай он уже мог заварить в любом состоянии, настроении, степени вменяемости и даже с закрытыми глазами, а вот принесенное угощение на тарелочку выкладывал очень аккуратно. С сомнением осмотрев глянцевые бока шоколадных конфет с настораживающим названием «Пьяная вишня», он вздохнул и понес поднос со снедью к капитану. По заверениям Мацумото, Кучики-тайчо просто не умеет пить, и даже малая доза алкоголя делает его полностью невменяемым. Знай Ренджи, что все это лейтенанту 10 отряда в приватной беседе и с хитрой улыбочкой поведал Ичимару, он бы точно предпочел добровольную сдачу в руки 4 отряда… (яойный оффтоп 2)

На собрание лейтенантов и офицеров Кира и Ренджи так и не попали…
Остальные участники банкета, довольствовались тем, что осталось, хотя недовольных не было – оставшихся сладостей хватило на всех, включая еще и гостинцы для капитанов. Не закусывали только офицеров 11 отряда, которые больше интереса уделяли хозяйке вечера и саке.

…
Оффтоп 1
ГиноКира
- И-зу~ру. А у меня для тебя сюрприз… - сухие губы дыханием обжигают розовую раковину уха.
Кира-фукутайчо прикинул возможность прикинуться слепо-глухо-немым… тонкие пальцы прошлись по плечам, спустились на грудь, переплелись… но быстро понял, что это его не спасет.
- Не стоило, Ичимару-тайчо.
- Ну почему же? Ты так много работаешь, так стараешься, просто необходимо тебя поощрить.
А бледные пальцы между тем медленно скользили по ключицам, вновь возвращались на грудь, даже сквозь два слоя ткани опаляя неожиданным жаром. Кира старался дышать ровно, и это у него получалось… пока.
- Знаешь, я тут был у Мацумото-фукутайчо, кстати, тебе от нее привет и напоминание о встрече. Она так хотела тебя видеть, Изур~у, что я начинаю ревновать.
Что хотел ответить Кира, так и осталось тайной, потому что именно в этот момент одна рука Ичимару пробралась в вырез косоде и прошлась по ребрам, а вторая резко вздернула подбородок лейтенанта к улыбающемуся лицу.
- А тебе идет румянец! – Кира как загипнотизированный следил за этими подвижными губами: узкие, обветренные, наверняка, шершавые на ощупь. Когда язык ярким пятном прошелся по ним, облизывая, то Изуру неосознанно повторил это движение…
Резкая пустота и свобода вокруг. Ичимару-тайчо уже с другой стороны стола, улыбается и ставит перед растерявшимся лейтенантом какой-то закрытый поднос.
- Вот! А это мой сюрприз, Изур~у. – Гин с видом фокусника снимает крышку… - Торт со взбитыми сливками!
Изуру растерянно смотрит на пенистое нечто, а Гин уже вновь обнимает его сзади за плечи.
- Торт? – пожалуй, даже это слово далось ему с трудом.
- Ярэ-ярэ. Изуру, ну зачем же так придираться! Ну да, я не нашел подходящего коржа, но зато здесь много сливок!
Да, пожалуй сливок было действительно много. Если смотреть совсем объективно, из них одних этот самый «торт» и состоял.
- Попробуй, – тонкая рука быстро, подобно атаке его зампакто, оказывается у воздушной массы, и вот уже перед губами лейтенанта тонкий палец, с надетой на него воздушной шапочкой. Изуру пробует отодвинуться, но только еще сильнее вжимается в грудь Ичимару. Возведя очи горе, Кира послушно приоткрывает рот и аккуратно слизывает предложенное угощение. Отчего горят его щеки, он предпочитает не думать.
- Ну и как? – мурлычет Ичимару на ухо раскрасневшегося лейтенанта.
- Сладко.
- Ммммм… дай-ка попробовать, – резкое движение, и Кира вместе со стулом повернут к Ичимару-тайчо лицом, и Гин смакует удивленный вскрик вместе с молочной сладостью. «И вовсе не шершавые» - успевает промелькнуть в голове Изуру.
Попытка оттолкнуть, и запястья зажаты одной рукой, как в тисках, а вторая, вцепившись в подбородок, не дает отстраниться или хотя бы прикусить наглый язык. Когда сопротивление ослабевает, рука с подбородка перемещается на затылок, а потом ниже, к линии роста волос, мягко и неторопливо поглаживая мягкий пушок.
Отстранившись, Ичимару с удовольствием оглядывает встрепанного, с припухшими губами Киру, с нежностью и сожалением проводит по отметинам от пальцев на скуле, целует тонкие запястья.
- Ты прав, сладко.
А потом неожиданно впивается в кожу под ключицей, открывшуюся в вырезе съехавшего косодэ. Кира всхлипывает, а по коже, от того места, где его касаются губы Ичимару-тайчо, пробегают горячие волны, поднимающие маленькие волоски на теле.
- Но ты еще слаще, Изур~у…
- Т-тайчо…
Ичимару проводит пальцем по чуть дрожащим, припухшим губам своего лейтенанта и чуть качает головой.
- Ран-тян не простит мне твоего отсутствия…
Кира смущенно опускает глаза и мягко улыбается…
Испуганный вскрик Изуру и мягкий смешок Гина потонули в раздавшемся от падения грохоте, несколько отчетов с легким шорохом разлетелись по углам.
- К черту саке, пить вредно, - жаркий шепот Ичимару оседает капельками огня на скуле Киры. – Правда, Изур~у?..

…
Оффтоп 2
БьякуРен
- Вот, Кучики-тайчо.
Рассеянный кивок, и тонкая рука в перчатке тянется к пиале. Именно в этот момент Ренджи делает стратегически выверенное движение, после чего ухоженные пальцы натыкаются на фигурный бочок горького шоколада.
- Что это?
- Конфеты. Мацумото-фукутайчо угостила.
- Я не люблю сладкое.
- Они из темного шоколада, тайчо, поэтому даже немного горьковаты.
Что Ренджи усвоил быстро, так это болезненное любопытство своего командира. Тяга к новым знаниям проявлялась даже в мелочах. И сейчас, сделав ставку на это, Ренджи не просчитался: одна из конфет была аккуратно снята с тарелочки, поднесена к глазам, внимательно рассмотрена и с каким-то предвкушением остановлена возле самых губ. Абараи забыл как дышать, следя за тем, как осторожно и тщательно Кучики пережевывает конфету, как поднимается и опускается небольшой бугорок кадыка, как судорожный вздох вырывается из горла, как вмиг темнеют глаза, наливаясь темно-сливовым теплом…
- Ренджи, можно мне еще?
Выдержки ошарашенного лейтенанта (Кучики. Просит разрешения. У него!) хватило лишь на невразумительное мычание, явно воспринятое как «Да».
Когда с тихим, абсолютно неаристократическим, стоном Кучики слизывает чуть подтаявший шоколад с пальцев, у Ренджи в бессрочную командировку уходят последние остатки самосознания и самосохранения. Издав невнятный рык, он впивается в порозовевшие, горьковатые губы, вдыхая пряный коньячно-вишневый аромат. И чуть приглушенно шипит, когда сам неожиданно оказывается прижат к полу и задыхается от требовательного поцелуя. Тело капитана такое легкое, но он чувствует каждый его изгиб, каждую черточку, потому что оно просто опаляет жаром. И Ренджи уже не знает, чего больше хочет: прижать его теснее или выпутаться из всех этих слоев одежды, чтобы ощутить его полностью, – а потому лишь рычит и судорожно рвет мешающие тряпки.
- К… Кучики-тайчо…
Абараи думает, что сейчас под ним загорятся татами, потому что он просто пышет жаром, но бледное тело, распростертое на нем, кажется еще горячее…
Упавшая кисточка врезается в лопатку, пытаясь выдернуть, вытащить из этого водоворота, спасти от этого морока. Но даже когда от резкого движения хрупкая палочка рассыпается в щепки, впивающиеся в смуглую кожу, перечерченную гагатовыми разводами, Ренджи не замечает этого – он мотылек, увидевший свое пламя, и стремящийся сгореть в нем…
Угольные волосы перемешались с кровавыми, а глаза у обоих безумные и черные, от расширившихся зрачков, и бушующая рейяцу золотисто-голубыми искрами оседает на коже – жемчужно-белой и цвета темного гречишного меда. И как бы им не хотелось вычеркнуть это из памяти – они подвели черту, после которой все начинается заново…