Они не похожи. Совсем. Ни в чём. Ну разве что они одинаково не терпят, когда ими манипулируют.
А я ведь когда-то пытался. Давно. Почти два года назад. Хорошо так, основательно. Сам сидел в полубессознательном состоянии в лаборатории несколько дней, пробуя на себе разнообразные наркотики. Получилось в итоге. То, что я хотел. Но не так, как мог хотеть ещё совсем недавно.
Свадьба, семья, счастье.
Не мог предположить, что удерживать может что-то ещё кроме жажды отомстить.
А потом снова пытался. Академия, лаборатория. Растерзанное тело в кабинете биологии. Недели без сна. Недели кошмаров. Чуть не сломал то, что было самым дорогим.
С тех пор я всё реже вспоминаю о любимых с детства фарфоровых куклах. О марионетках. Живых и не очень. Не хочу видеть. Наверное поэтому сейчас Маюри прячет от меня Нему и старается не углублять наши беседы, когда я прибываю в расположение двенадцатого отряда. С тех пор меня всё меньше привлекает кроваво-алая луна.

Кукла? Игрушка? Да, конечно, безусловно! Я сплю и вижу во сне, как буду ломать и ставить на колени, как буду отшвыривать от себя покорного раба, наскучившего и ставшего не интересным! Да, я хочу упиваться криками и мольбами! Хочу снова видеть слёзы и потухший безжизненный взгляд!

Ночь на задворках Руконгая. Тёмные улочки, где можно терзать жертву, не опасаясь быть увиденным, не опасаясь, что крики будут услышаны. Кажется, я кого-то убивал, поил клинок кровью и рейацу. Утром, наверное, найдут трупы. Но я умею заметать следы и никто не узнает наверняка.
И всё же Хикаруноши больше нравится поглощать энергию пустых, а не коварно убитых синигами.

"Здравствуйте, Сенбонзакура. Ну вот мы с Вами и познакомились. Может Вы даже поймёте, что я чувствую. Но поговорить будет приятно...

А в виски вместе с болью долбится навязчивая мысль: "А ведь ему же больно... Плохо... Ему нужна помощь...". А я не могу видеть холод етих серых глаз - инстинктивно хочется отогреть заиндевевшую душу, чтобы ей не было холодно. Чужую душу - потому что более близкой нет, и своя мечется, в надежде её отыскать. А я не могу видеть тень на лице, боль, скрытую глубоко внутри, но для меня слишком очевидную.
Измотать себя, выжать, извертется с делами пока не рухну, растратить до капли, найти кого-то и посвятить ему себя. Всё, лишь бы не слышать обезумевшего воя души, не чувствовать боли. Отдать всё нерастраченное тепло, всю скопившуюся нежность, заботу, ласку, строгость и мудрость, смешанные в равных пропорциях и залежавшиеся без дела, подарить кучу времени и средств, собранные и не использованные. Всё за чужой счастливый взгляд. Пусть не его - чужой, но очень важный.

Больно в груди. Но это не из-за ножа, всаженного в сердце синигами с такими же фиалковыми глазами. Наверное, я должен пожалеть о том, что после смерти не могу стать холлоу...