Письмо, найденное вложенным в книгу, которая хранилась в могиле светловолосой девушки в подвенечном платье.

Формалин... Надеюсь, ты запомнил это место. Если со мной что-либо случится, я хочу, чтобы ты прочел это. Я уверен, что ты догадаешься, где искать мое завещание.
Я не зря привел тебя сюда. Это мое первое кладбище - первое, где я был после смерти. Я уже говорил тебе, что люблю мертвых, ты прочтешь об этом в других письмах, пусть они адресованы не тебе, но я разрешаю тебе прочесть их. Возможно, ты считаешь, что разрывать могилы - это вандализм, пусть будет так. Я придерживаюсь мнения, что это незначимо.
По крайней мере, я уверен, что, когда ты придешь сюда, это письмо будет таким же, как сейчас, когда я его пишу.
Я встретил на этом кладбище множество закатов, прежде чем отправиться по своим делам. Мне часто случалось ночевать в склепе, который находится слева от тебя. Так было до того, как мне пришлось уйти. И все это время я тосковал по этому месту. Я видел по твоим глазам, что тебе здесь тоже понравилось. Ты холоден, и в то же время я читаю тебя, как раскрытую книгу. Ты даже не представляешь, как мне это нравится.
Именно после заката здесь особенно красиво. Не знаю, чья была идея устроить кладбище на холме, но я ему благодарен, пусть он и не задумывался, какой отсюда откроется потрясающий вид. Думаю, на самом деле все прозаичнее – на холме могилы не будут омываться подземными водами…
Большая часть города оказывается как на ладони - по рядам огней можно догадаться о расположении улиц, недвижимые огни - фонари и дома, а те, что постоянно снуют, как неприкаянные души, всего лишь автомобили. Но как же это красиво после захода солнца... Замечательно, что этот вид обращен на запад. Лучшего и желать нельзя. Если ты сейчас пройдешься до того места, где мы с тобой сидели, то увидишь огромный мраморный крест, на перекладинах которого я умирал перед тем, как стать вампиром. Мы были там в ночь с 14 на 15 августа. Ты вспомнишь ее, я же знаю, что ты ведешь дневник. Правда, совесть не позволяет мне его читать... Кстати, Ромео порой листает его страницы, я пару раз заставал его за этим занятием. Не сердись на него, хорошо? Я знаю, что он тебя любит не меньше меня.
Ты, кажется, хотел знать, кем я был при жизни. Что ж, большого вреда не будет, если я скажу. Я был химиком, получил хорошее образование и работал в косметической промышленности. Ты, возможно, обращал внимание, что лак на моих ногтях никогда не осыпается? Даже по современным меркам это гениально, а сто лет назад могло бы стать сенсацией. Увы, его запретили пускать в производство - он слишком вреден для здоровья. Впрочем, для вампира это не имеет ни малейшего значения.
Позже меня пригласили на работу в оборонную промышленность. Вместе с пятью другими одаренными учеными мы занимались разработкой биологического оружия, направленного на уничтожение таких, как мы с тобой сейчас. Знаю, это звучит ужасно, но и освященная вода, и смесь ее с кислотой - это плоды моего творчества. Когда Совет узнал об этом, я был срочно принят в их ряды, ученые, знавшие об экспериментах, жестоко убиты, а все наши труды взяты на вооружение. Тогда и было принято решение о создании отдельного ряда специально обученных вампиров - инквизиторов. О, это были настоящие воины, совсем не такие, как твой возлюбленный Инститорис. Он очаровательное создание, но не уверен в своих убеждениях и обладает слишком слабой волей. К счастью, Совет уже далеко не тот, каким он был сто лет назад. Тогда это была очень жесткая диктатура, но они утонули в болоте собственной секретности, не желая понимать, что мир меняется и необходимо подстраиваться под него.
Сам понимаешь, как мне все это не нравилось. Я устраивал истерики, то плакал, то кричал, несколько раз пытался вскрыть вены, пока не понял, что это бесполезно. Они ничего не могли поделать. Я считался гением, я мог бы быть полезным, если бы можно было заставить меня сотрудничать. Когда стало ясно, что это невозможно, был отдан приказ меня убить. Инквизиторы шли по моему следу, и я едва ушел от них. Вот и вся моя история. Я не хотел говорить тебе об этом, просто не мог, представляю, что ты думаешь обо мне. Пойми меня правильно, я был уверен, что вампиры - бессердечные, бессмысленные существа, способные лишь причинять боль и не способные любить. Рауль ясно дал мне понять, что я ошибался. Ни одного человека я не любил так, как любил Рауля. Он предупредил меня об опасности и помог сбежать, рискуя собой. Ты, кажется, шутил, что девушки когда-нибудь протрут дыру на коленях моих любимых лаковых штанов? Знаешь, так было всегда. Люди ничего для меня не значат. Я развлекаю себя, но не более. Я способен любить лишь подобного себе, возможно, это говорит о том, что я узко воспринимаю мир, но не могу ничего с собой поделать. Вряд ли ты представляешь, как много значишь для меня. Клянусь, если с тобой что-нибудь случится - я снова задумаюсь о методе самоубийства. Такая потеря может оказаться чересчур тяжелой для меня.
А пока тебя нет рядом, я могу вспоминать все те часы, что мы провели вместе, вспоминать твои точеные плечи и милую улыбку, аристократически тонкий нос и невероятно серьезные глаза. Пожалуй, ты смог стать для меня чем-то даже большим, чем Рауль. Он всегда оставался в стороне, по-отечески направляя меня, но не подпуская близко. Я повторяюсь, но я люблю тебя.
Искренне твой, Малефик.