- Старейшие... Что ты хочешь знать о Старейших? - Рауль потер виски. Признаться, он был удивлен моим вопросом, хотя мне он казался абсолютно закономерным.
- Кто они? Сколько им лет? Как они смогли собрать под своим началом стольких вампиров?
Рауль рассмеялся.
- Ну, последний вопрос ты мог бы и не задавать... Сейчас в их власти нет ни одного вампира старше сотни лет, и так продолжается уже много веков. Старые умирают, новых создают... Они впитывают эти законы, не понимая ровным счетом ничего, а когда начинают понимать - умирают. В этом слабость Совета. Видишь ли, и я, и Ромео, и даже Малефик можем сравниться с некоторыми из них по возрасту. Разница лишь в том, что никто из нас не стремился при этой лестнице дальше. Я не хочу лишиться удовольствия пить кровь, понимаешь? А они все шли к этому, шли с нетерпением, для них то, что они есть сейчас - высшая сущность вампира, когда им остается только сидеть в высоком кресле и править. Они фактически лишены эмоций. Ты называешь сумасшедшим Малефика, но поверь - они куда более сумасшедшие, чем он. Каждый из них верит, что однажды именно он захватит власть во всем мире, а затем снесет его до основания и отстроит новый так, как ему вздумается. Свой новый мир, честолюбивая мечта. Втайне каждый из них мечтает свергнуть остальных, и будь уверен - достигнув своего, они просто поубивают друг друга. И вот во что они превратились из-за этого. Ромео, конечно, уже не тот золотоволосый юноша, каким он был раньше, но он по-прежнему чувственен. Он живет, он прекрасен внешне так же, как и внутренне. Внешность вампира - всегда отражение его внутренних качеств. Абсолютно седые волосы Ромео - знак того, что он стал старше и мудрее, но он по-прежнему сохранил свой идеальный овал лица и прекрасные серые глаза. Я помню его именно таким, юным, гибким, с длинными светлыми волосами и вечно сияющим лицом. Мы были знакомы, еще когда я состоял в Совете. Потом я ушел и не видел его много лет - как и всех остальных. Понятия не имею, как он смог сохранить себя, внешне оставаясь верным Совету. Он дошел до отречения сам, без посторонней помощи, честно говоря, мне даже в голову не приходило, что этот мальчик так далеко пойдет. Очень немногие из новообращенных могут со временем прийти к тому, чтобы назваться Старейшиной, а у него были перспективы. Вот только не этого он хотел.
- Ты знал хоть кого-то из тех, кто погиб тогда, в Зале?
- Нет. Никого. Абсолютно новые лица, да и неудивительно. Малефик поступил верно, избавив их от более мучительной смерти.
- Ты знал о его намерении?
- Конечно, знал. Думаешь, он может от меня что-то скрыть? Его разум слишком импульсивен, а ведь даже тебе было ясно, что он что-то замышляет. Я не стал мешать ему - это было суждено.
-Думаешь, кладовая где-то в другом месте?
- Вряд ли. Я думаю, Совет уже поднял всех. Кладовая больше не нужна им. Теперь нам остается только одно - убивать. Убивать как можно больше. И беречь себя.
- И последний вопрос... Откуда ты знаешь, что я называю Малефика сумасшедшим? Впервые за разговор Рауль улыбнулся.
- Я читал твой дневник.
Я был уязвлен, но пришел к выводу, что мне нечего от него скрывать.
Этот разговор, возможно, и не имеет значения, но, записав его, я смогу переосмыслить каждое сказанное слово.