Первым делом я наведался к пленнику. Малефик был уже там, а состояние инквизитора было весьма плачевным - ему пришлось спать стоя, и сквозные точки на его ладонях за день превратились в длинные разрезы. Думаю, это весьма неприятно. Он еще спал, когда я помог Малефику уложить ег она пол и перебинтовать ладони. Тогда я об этом как-то не задумался, но сейчас меня мучает вопрос - откуда он достал бинты? Неужели у Ромео есть аптечка?
Инквизитор открыл глаза и застонал от боли. Мне было одновременно невыносимо и почему-то приятно слышать это. Каюсь - мне нравилось причинять ему боль.
- Добрый вечер, - поприветствовал его Малефик.
Инквизитор посмотрел сначала на него, потом на меня (видимо, я выглядел ужасно виноватым) и сделал неправильные выводы. Он прикрыл глаза, сжал зубы и приготовился к смерти.
- Как тебя зовут? - Спросил Малефик, стараясь, чтобы это прозвучало максимально доброжелательно.
Прежде чем ответить, инквизитор внимательно посмотрел ему в глаза, ожидая смеха или чего-то в этом роде.
- Инститорис.
Малефик действительно рассмеялся. С непривычки от его смеха может остановиться сердце.
- Чудесное имя для инквизитора. Значит, тебя не спрашивали, назначая на эту роль?
- Нет. Меня должны были спросить?
- Конечно, - вскинул брови мой друг. - Видишь ли, чтобы стать инквизитором, член Совета должен сам пожелать этого и принести присягу.
- Я не давал присяги…
- Похоже, Совет в отчаянии, - Малефик уже обращался скорее ко мне, чем к нему. - Они набирают армию новобранцев, обучают их, как могут, и отправляют на поиски нас. Думается, они даже перестали временно контролировать свою численность. – Он снова повернулся к инквизитору. - Ты хоть догадывался, что после завершения войны вас всех все равно убьют, даже если кто-то умудрится выжить?
Инститорис испуганно помотал головой.
- Видишь ли, у Совета довольно строгие законы. В случае надобности они начинают набирать в свои ряды любых сильных молодых людей, а потом, когда надобность в них отпадает, уничтожают всех, кого создали, чтобы не ломать законы. Есть ограниченная численность вампиров для каждого города. Ты хоть знаешь, что нового вампира можно создать, только если умрет один из старых?
Ответ вновь отрицательный.
- Что же тебе вообще сказали? Называли наши цели?
- Да. Вы намерены убить всех вампиров, чтобы остаться единоличными властителями города. – Он отчеканил это, как прилежный студент заученную фразу. Я подавил смешок.
- Чушь! Мы намерены свергнуть власть Старейших, они уж слишком стары и давно выжили из ума. И если за это придется заплатить кровью всех вампиров в городской черте - что ж, я заплачу эту цену. А теперь решай - ты хочешь быть с нами или против нас?
- Ты хочешь сказать... - Вмешался я.
- Да. Я предлагаю ему присоединиться к нам.
- Ты уверен, что сможешь ему доверять?
- Нет, - Малефик улыбнулся, и в его темных глазах мелькнули искры. - Для этого есть куда более действенный способ.
- О чем ты?
- Ромео рассказывал тебе о Узах крови, верно? Между вами навсегда установлены такие отношения. А если этот юный вампир трижды отопьет кровь вампира, чья кровь достаточно сильна, то есть любого из нас, исключая твою Мишель...
- Возьми ее себе, - не удержался я.
- ...Считай, что он принадлежит нам полностью. – Он невозмутимо проигнорировал мою реплику. - Но есть и другой вариант...
- Какой?
- Я позволю тебе выпить его кровь до последней капли, а то, что останется, мы захороним на кладбище до лучших времен. Как тебе перспектива?
Инквизитор выглядел предельно напуганным, настолько, что я не удержался и ободряюще коснулся его руки.
- Ну, решай, - поторопил его Малефик. Он выглядел сейчас еще безумнее, чем обычно - его явно забавляла возможность подчинить себе члена Совета.
- Ты намерен напоить его своей кровью?
- Ты против?
- Если другого выхода нет, то он мой.
- Ммм... Как скажешь. Пожалуй, так будет лучше для него. Быть привязанным ко мне - удовольствие ниже среднего, нужно признать. Ненависть к Совету все еще мешает мне. Подонки, нельзя же собирать в свои ряды неопытную молодежь. Лаже не сказали толком, на что они идут.
- Что скажешь? - Обратился я к инквизитору, не дожидаясь, пока Малефик разовьет тему. К моему удивлению, жажда крови не поднималась из глубин моего организма, наоборот - сейчас сама мысль о его крови казалась святотатствам. Глупо, для меня, наверное, нет ничего святого.
- Быть твоим... мой единственный выход?
Я промолчал - зачем подтверждать очевидное.
- Тогда... считай, что я твой.
- Пожалуй, я вас оставлю, - Малефик подмигнул мне, улыбнулся во весь рот и выскользнул за двери. Я почему-то не сомневался, что он останется там и будет подслушивать. Или даже подсматривать, если удастся. Ситуация явно его забавляла.
Я обернулся к инквизитору.
- Ты готов?
Инститорис кивнул. Я помог ему приподняться и пододвинул ближе к своей шее. При жизни он, похоже, был старше меня на добрый десяток лет, но сейчас он был для меня ребенком, почти моим ребенком. Тонкие клыки вошли в мою плоть, больно, естественно, не было - только немного грустно от того, что он мне теперь обязан. Три больших глотка с перерывами, затем он отстранился, отодвинулся от меня и отвернулся в другую сторону. Поколебавшись, я пододвинулся и мягко обнял его за плечи.
- Все в порядке, спасибо. Просто... слишком быстро это все. И неожиданно… Я готовился к пыткам и смерти, а вместо этого…
- Знаешь, что я думаю? – Перебил я поток откровений. Он поднял глаза. - Я думаю, что тебя нужно отмыть. Ты что, в кладовке хранился?
- Ну... почти. Если хочешь, я расскажу тебе.
- Хочу, но позже.
Я проводил его в ванную, деликатно отвернулся, пока он раздевался, потом принес ему одну из своих чистых рубашек и чьи-то незнакомые джинсы. Его одежда, дырявая и окровавленная, уже никуда не годилась. По крайней мере, часть ее стоило хотя бы постирать.
Позже он спустился в гостиную. Бинты с ладоней исчезли - похоже, мои вливания исцелили его, и выглядел он выше всяких похвал. Оказывается, у него прекрасные волосы - густые и тяжелые, золотисто-каштановой волной спадающие на плечи. Малефик уже оповестил о нашем решении Ромео и Рауля, и они тоже были тут. Похоже, Рауль находился в замешательстве, тогда как Ромео безмятежно улыбался Инститорису. Неужели бывают на свете вещи, которые могут лишить его покоя?
Что касаемо Мишель... Похоже, бывший инквизитор пришелся ей как раз по вкусу. Я даже немного позлорадствовал, наблюдая, как она отчаянно пытается привлечь его внимание улыбкой светской львицы. Откуда ей было знать, что за последний час я стал для него чем-то вроде смысла жизни. Не могу сказать, что мне это нравилось, во всяком случае, его это совсем не тяготило. Он был рад находиться рядом со мной. Остается только надеяться, что это надолго - не хотелось бы разочаровать свое первое дитя.