Рауль, похоже, обеспокоен тем, что Малефик и я проводим почти все время вместе. Вряд ли он когда-нибудь скажет об этом открыто, но наша близость ему совсем не нравится. Не могу сказать, что Рауль неприятен мне, но в то же время не вызывает никаких теплых чувств - только уважение перед его опытом и силой. Правда, не могу не признать, что он красив. Как и все мы.
Впрочем, сейчас никому нет до всего этого дела. Все постоянно находятся в напряженном состоянии, даже я понимаю, что медлить уже нельзя - если Совет настигнет нас раньше, чем мы будем к этому готовы, боюсь, нам придется отступить перед неосознанной яростью многих сотен вампиров, управляемых цепкими руками сумасшедших Старейшин.
До того, как все разошлись, как обычно, в разные стороны, Ромео собрал всех в гостиной.
- Я чувствую в воздухе напряжение. Без сомнения, нас ищут, и если найдут - не оставят ничего, что могло бы напомнить о нашем существовании. Поэтому я умоляю вас всех - не ходите поодиночке, нам нужно держаться всем вместе, я знаю, каждый из нас самостоятелен и достаточно силен, чтобы справиться с двумя-тремя молодыми вампирами, но если их будет десять или больше - они просто возьмут свое грубой массой. Они прекрасно понимают свою слабость и будут ходить стаями. Это не просто осторожность, гордость может стоить вам жизни.
- Я тоже ощущаю нечто подобное, - признался Рауль. - Ты не составишь мне компанию сегодня ночью?
Ромео кивнул.
- Но я хочу, чтобы Мишель пошла с нами.
Та пожала точеными плечами, показывая, что ей все равно, с кем охотиться. В последнее время я все больше разочаровываюсь в ней. Похоже, Ритуал повредил ее разум - моя... наша умная, красивая, милая Мишель становится похожей на самоуверенную дуру. Кажется, она всерьез намерена жить вечно, а угроза Совета ее не волнует... Снижение интеллекта, конечно, здорово подпортило ее французское личико.
Что касаемо меня, мы уже несколько ночей охотимся вместе с Малефиком.
Выйдя позже на улицу, мы молча направились в сторону городского парка, где я когда-то встретил Ромео - это было наше любимое место охоты. Ночью там почти никого не было, и можно было не спеша увлечь за собой понравившегося человека. Такова была наша игра.
- Тебе не кажется, что идиллия уступает место кошмару? - Тихонько спросил он.
- О чем ты?
- Понимаешь, сейчас я чувствую себя так, будто я нашел семью. Я уже забыл, что это такое - жизнь быстро стерлась из моей памяти, а после смерти у меня никогда не было близких, кроме Рауля, с которым меня быстро разлучили. Но угроза Совета... Ты даже не представляешь, насколько это серьезно. Возможно, Старейшие кажутся тебе сборищем безумцев, которые глупо гоняются за нами, шипя от бессильной ярости, но причинят вреда не больше, чем сонная муха в летнюю ночь. Это видимость. На самом деле в их распоряжении многолетний опыт и широчайшие связи. Если нас заметит хотя бы один из них - через пять минут об этом будут знать все - и все будут нас искать. Попав в этот капкан раз, чрезвычайно сложно из него выбраться. Ты знаешь - мне пришлось бежать, бежать от своих воспоминаний, бежать от горячо любимого мною Рауля, хотя я вдесятеро сильнее самого сильного из них. Много-много лет я восстанавливал по кусочкам свою бессмертную плоть, искаженную и покореженную их яростью. Когда я оторвался от погони, в моем облике едва угадывался человек. Даже вампиру с самой совершенной регенерацией понадобится много времени, чтобы залечить такие раны... Постой, я что-то слышу!
Мы остановились. Малефик повел носом - мне показалось, что он принюхивается.
- Чувствуешь?
Я вдохнул поглубже и ощутил то, что заметил Малефик - едва уловимый запах серной кислоты и пыли.
- Знаешь, что это?
Я покачал головой. Малефик жестом приказал следовать за ним, мы свернули за угол и скрылись в тени, чтобы иметь возможность наблюдать за улицей. Вскоре запах усилился, а вместе с ним появился звук шагов и слабый лязг металла. Кроме кислоты и пыли, других запахов не было, так что я логично предположил нечеловеческую сущность прохожего. Вот он прошел мимо, даже не заметив нас - я невольно затаил дыхание, но это было необязательно. Похоже, вампир был молодым и неопытным и не мог почувствовать нас интуитивно. Впрочем, судя по походке, он был вполне уверен в себе и преследовал определенную цель. К сожалению, переулок был слишком узким – я не успел разглядеть ничего, кроме силуэта. Мы выждали секунд пять, затем Малефик неслышно выскользнул из проулка. Я последовал его примеру.
Перед нами шел высокий широкоплечий вампир, одетый в длинный кожаный плащ и широкополую кожаную же шляпу. В руках он легко нес громоздкий предмет, напомнивший мне велосипедную раму, по которой проехал грузовик - бесконечное нагромождение деталей, шестеренок и натянутой проволоки. Спереди у сооружения примерно на два пальца торчал длинный острый прут. Разумеется, в отличие от раздавленной велосипедной рамы у конструкции была какая-то определенная концепция построения, но я не мог ее уловить. Слишком плохо разбираюсь в технике.
Малефик ускорил шаг и, неожиданно по-кошачьи прыгнув, повалил неизвестного на колени - честно говоря, я думал, что после такого удара ему следовало бы распластаться на земле. Несмотря на худобу, Малефик при его росте не так уж мало весит, кроме того, вес здесь не главное. Вампир дернулся было, но мой спутник ловко выдернул из его рукава нечто, похожее на очень длинный тонкий гвоздь, заломил сопернику руки за спину и одним точным ударом пробил обе ладони. Вампир взвыл! Я сначала не поверил своим ушам - неужели вампир может так реагировать на боль? По себе знаю, что способен сохранять хладнокровие, даже получив куда более серьезные раны. Я чувствую раны, но не чувствую боли.
- Что с ним? - Потрясение спросил я, глядя, как вампир сползает на землю. С колен он опустился почти на четвереньки, подержался так секунды три, а потом бессильно упал лицом в асфальт. Малефик поднялся с земли и устало отряхивался. Вообще он сейчас выглядел усталым.
- Серебро. Эти сволочи носят с собой серебряные спицы. - Он перевернул незнакомца на спину, предусмотрительно поставив ногу ему на грудь. Теперь я наконец мог разглядеть его. Лицо, хоть и искаженное яростью, можно было назвать красивым. Впрочем, как лицо почти любого другого вампира. Я еще не встречал себе подобного, чье лицо не было бы прекрасным, не считая, разумеется, Старейших. Он едва дышал от боли. Выражение страдания на его лице мгновенно напомнило мне, что в его мертвом теле около пяти литров прекрасной молодой крови, а я еще голоден. То, что он довольно молод, хотя и силен, не вызывало сомнений - старшие вампиры обретают выражение некой холодности, а этот вампир просто горел своей ненавистью, я чувствовал это всей кожей. Подобная эмоциональность свойственна и мне, хотя она и начала потихоньку угасать. Этот признак утратил даже Малефик - хотя его лицо постоянно находилось в движении, я никак не мог отделаться от ощущения, что это наигранно-лживая маска. Разумеется, он был искренен, но отражения на его лице - вынужденная игра, и не более. Иной, почти живой яростью горели глаза лежащего передо мной вампира, темные, выразительные, где-то на дне подернутые пеленой боли. Кудрявые каштановые волосы спутаны и покрыты пылью, пыль осела и на лице, и на одежде, похоже, он не слишком следит за собой. На шее висел большой, почти с ладонь, кулон, знак, знакомый мне по фильмам и книгам - крест с петлей вместо верхней перекладины, довольно необычной формы, заостренный книзу.
- Анкх, египетский символ вечной жизни, - прошептал я.
- Ты и прав, и неправ одновременно. Это знак членов Совета, а для него - еще и оружие. Это тоже серебро, и ты не представляешь, как мучительно было бы получить этой штукой под лопатку. Раны, нанесенные серебром, долго не затягиваются, почти как у людей.
- Ему ведь больно? Как странно, я думал, что вампиры не умеют чувствовать боль.
- Серебро - удивительный металл. Вампиры порой капризны, как дети, тем острее они чувствуют боль, так как отвыкли от нее. Ты думаешь, что неуязвим, и кто-то втыкает серебряную спицу тебе в плечо - это чудовищные методы. Впрочем, Совет никогда их не стеснялся. Ты видел шрам у меня на руке? Тоже их работа. Смесь кислоты и святой воды. Сама по себе кислота не может оставить шрама на нашей коже, как и святая вода - она только причиняет боль. Но в сочетании это страшное оружие - кислота разъедает плоть, позволяя святой воде проникнуть внутрь. Эти шрамы остаются навсегда.
- Обычная святая вода? Я был уверен, что это сказки.
- Нет, конечно, нет, не церковная, которой пользуются человеческие охотники на вампиров. Они долго не живут именно из-за этих суеверий, наравне с чесноком и крестным знамением. Когда человек при виде меня начинает креститься - я истерически смеюсь и ничего не могу с собой поделать. Церемония освящения воды довольно сложная, в чем-то она подобна Ритуалу. Прикосновение к такой воде вызывает в теле вампира пронзительную боль. В жидкости особым образом концентрируется солнечный свет. Она даже издает слабое свечение. Напомнишь мне показать тебе остальные шрамы, оставленные мне на память Советом. Возможно, ты наконец поймешь, с кем мы имеем дело.
Мы быстро обыскали вампира. В общей сложности мы извлекли около восьми спиц из его рукавов, еще шесть он засунул за голенища высоких военных ботинок, на поясе у него висело три небольших фляги - мы даже не стали их открывать, запах кислоты чувствовался за версту. Я поднял с земли брошенное орудие.
- А это что?
- Арбалет. Какая-то новая оригинальная конструкция, наверное, позволяет стрелять серебряными болтами быстрее своих предшественников. Подобным мне пробили колено.
Я выронил арбалет. Теперь я видел струну, натянутую вместо тетивы, шестеренки, подающие болты, и спусковой крючок, умело зафиксированный проволокой. М-да, не хотел бы я получить такой болт в колено. В моей груди поднималась ненависть к Совету.
- Кто он вообще такой? Я ни видел подобного снаряжения ни у кого в Совете.
- Инквизитор, - поморщился Малефик. - Должность, которую занимают наиболее яростные, преданные Совету бойцы. Как правило, их быстро приходится заменять, хотя бы из-за таких, как я. Ненавижу их. Они безоговорочно подчинены Старейшим, прикажи любой из них инквизитору отрезать себе пальцы серебряным лезвием - тот выполнит, не колеблясь. У них своей воли не больше чайной ложки. Это палачи Совета, ищейки, у них одна цель - найти и уничтожить. Они занимаются такими, как я и ты - изгнанными, которые не желают сдаться. Это самые жестокие члены Совета. Судя по всему, он совершал обход. Это плохо, на улицах становится совсем небезопасно. Хорошо, что я учуял его раньше.
Я внимательно посмотрел в глаза инквизитору. Тот отвел взгляд. Красивый... Я снова вспомнил, что голоден.
- Так что мы будем с ним делать? – Я с трудом отвел взгляд от его пыльной шеи.
- Оставлять здесь нельзя. Если Совет обнаружит, что их инквизитор мертв, боюсь, нам несдобровать. Придется взять с собой. На самом деле удержать вампира не так уж и трудно - прибьем спицами где-нибудь в укромном месте, он даже дернуться не посмеет. А без крови он через пару недель уже не сможет самостоятельно двигаться.
Мне показалось, что это слишком жестоко, но возражать я не стал - помог Малефику поднять инквизитора на руки и донести до дома Ромео.
Сам владелец дома встретил нас на пороге и едва не лишился чувств, увидев, кого мы принесли.
- Вы сошли сума?!
- У нас не было выбора. Лучше помоги нам.
- Это серебро? Боже мой! Война уже началась! Серебро, кислота, что дальше? Что с нами будет?
- Это отчаяние? - Вскинул брови Рауль. Он не принимал участия в действии, но внимательно наблюдал, закрывая спиной двери.
- Хватит. Считайте, что он уже не опасен, - прервал их Малефик. Он выглядел наиболее спокойным из всех. Мишель тоже крутилась рядом, ничего не понимая, но ей было любопытно. Я презрительно прошел мимо нее, бережно поддерживая инквизитора за плечи.
Мы внесли пленника в самую дальнюю комнату, которая когда-то служила гостевой, a теперь представляла собой вместилище старой мебели. Я, Ромео и Рауль прижали инквизитора к стене, а Малефик вбил ему в грудь серебряную спицу, которая прошила грудную клетку насквозь и ушла в стену. Вампир зарычал, но это большее, на что он был способен. Покончив с этим, мы вышли из комнаты, которая стала пристанищем пленного. Я выходил последним и уловил слабый запах крови. Мне стало жаль его, но умом я понимал, что Малефик поступил верно.
Пока я приводил себя в порядок в ванной, остальные обсуждали ситуацию за "круглым столом". Собственно, вопрос был один: когда начинать наступление? Вопрос, стоит ли его начинать, даже не стоял на повестке дня. У того, кто сделает первый ход, будет неоценимое преимущество - неожиданность.
Я присоединился к ним, но в дискуссию не вступал. Слабый запах крови по-прежнему не давал мне покоя. В конце концов я незаметно вышел и направился обратно. Инквизитор по-прежнему пребывал в том же плачевном положении, да и вряд ли могло быть иначе. Я приостановился на пороге, а затем нерешительно вошел. Вампир поднял на меня тяжелый взгляд, охваченный болью, теперь уже смешанной с отчаянием. От его злости почти не осталось следа.
- О чем ты думал, когда шел на это? - Тихо спросил я. Потом подошел и коснулся кончиками пальцев его щеки. Молчание. Пыль. Откуда столько пыли? - Как тебя зовут?
- Инститорис, - после паузы хрипловато отозвался вампир. Признаться, я удивился, что он вообще может сейчас говорить. Он помолчал, переводя дыхание. - Ты не такой, как они, верно?
- О чем ты? - Кажется, мне удалось искренне невинно вскинуть брови. Человеческое выражение чувств становится все большей проблемой...
- Я чувствую, что ты не можешь ненавидеть меня. Хочешь, но не можешь. - Кажется, в нем появилась надежда.
- Глупо надеяться на меня. Что касаемо ненависти... Возможно, дело просто в том, что я голоден, - мои пальцы скользнули на его горло, - по твоей милости мне не удалось сегодня расправиться с этим. За вину следует расплачиваться.
Он побледнел, если только можно было в его положении побледнеть еще больше.
- Ты представляешься мне несчастным, запутавшимся существом, - продолжал я, неспешно поглаживая его шею. - Но если ты думаешь, что это повод дать тебе волю, то ты ошибаешься. Я не доверяю тебе ни на йоту. Сейчас я могу сделать для тебя только одно...
Я нашел за его спиной холодную серебряную спицу, пробившую запястья, сжал ее и резко выдернул. Инститорис судорожно вздохнул и осторожно расправил руки.
- Спасибо.
Думаю, большого вреда это не нанесет. Конечно, оставлять его так тоже не следует, позже я что-нибудь придумаю. А пока можно наблюдать, как он разминает затекшие кисти, а в рукава стекают струйки темной вампирической крови...
- Мне жаль тебя, но помочь больше ничем не могу. Я видел ваш Совет и тебя, как ты смотрел на моего друга. Вам нельзя доверять. Если честно, вы не заслуживаете ничего, кроме смерти. Мне знаком Ритуал. Думаю, истребив вас всех, мы сможем создать расу свободных и разумных вампиров. Ваш тоталитарный режим отвратителен.
- Это был Малефик, верно? - Неожиданно перебил инквизитор.
- Вы знакомы?
- Разумеется, нет, меня еще не было, когда его изгнали. Но я много слышал о нем. Мы прошли краткий курс истории нашего общества. Многие верили, что он еще жив и, возможно, вернется. Старейшие боятся его, говорят, что такие, как он, не умирают.
Инститорис еще раз с видимым удовольствием растер кисти. Гм, Малефика изгнали? Кажется, им лгут просто по-черному.
- Знаешь, не думаю, что мне стоит здесь задерживаться, - подумав, сообщил я. - Прости, но я не могу оставить твои руки свободными. Не обижайся, пожалуйста.
Подумав, я поднял одну из спиц, которые Малефик бросил тут же, и прибил ладонь инквизитора к стене. То же самое я проделал и со второй рукой, как бы распяв его. Вбивать спицы пришлось осторожно, чтобы не повредить руки еще больше. Теперь нужда в спице, вбитой в грудь, пропала, и я выдернул ее. Запах крови просто повис в воздухе, я испытывал некое садистское удовольствие, вдыхая его. Кровь Ромео или Малефика не пахнет вовсе, похоже, это тоже признак человечности, который пропадает со временем.
- Да, так гораздо лучше, - пробормотал инквизитор, отдышавшись. Его одежда пропиталась кровью, серебряные раны никак не хотели закрываться.
- Не радуйся, ты все равно не дернешься без посторонней помощи.
- Я знаю. Все равно так лучше, чем со спицей в груди. Не знаю, зачем ты это сделал, но я благодарен тебе.
Я смешался, пытаясь понять, издевка это или нет. Потом развернулся и хотел было уйти, но в дверях снова остановился. Запах крови манил меня обратно, не позволяя уйти просто так. Как говорил Рауль, если кого-то хочешь, нельзя себе отказывать...
Не в силах сопротивляться себе, я вернулся и уткнулся носом в шею инквизитора. Он судорожно вздохнул, видимо, я напугал его. Кровь и пыль смешались в единое целое. Я коснулся губами его горла, но меня прервал насмешливо-встревоженный голос:
- Надеюсь, ты не собираешься пачкать губы кровью этого ничтожества?
Я вздрогнул, но не обернулся.
- Малефик...
- Ты хочешь крови? Возьми мою.
Теперь мне пришлось обернуться. Он стоял в дверях, растрепанный и едва сдерживающийся, чтобы не накричать на меня. С одной стороны, я прекрасно понимаю его чувства, но с другой...
- Я хочу именно его. Прости.
- Ты хочешь видеть, что сделали со мной его предшественники? - Малефик раздраженно скинул свой халат, затем расстегнул свитер - он тоже упал к его ногам. У меня слова застряли в горле. Через весь бок тянулась жуткая рваная рана - огромного куска плоти просто не было. Везде виднелись следы ожогов. Мне на секунду показалось, что передо мной мертвец - никто не может жить с таким ранением. Впрочем, с какой-то стороны так и было.
- Ты по-прежнему его хочешь? Формалин, я разочарован в тебе. Ни один из них не достоин тебя.
Я не отвечал. Малефик замер, ожидая моего ответа, а когда понял, что не получит его, быстро оделся и ушел, громко хлопнув дверью. Я остался наедине с Инститорисом.
- Ты - Формалин? - В его голосе слышались удивление, уважение и... страх. - Честно говоря, я представлял тебя просто чудовищем...
- Я такой и есть. – Я резко обернулся, заставив его вздрогнуть.
Затем я быстро припал к его шее, не отвлекаясь больше ни на что. Не знаю, сколько я выпил и сколько это длилось, но я вкладывал в это простое действие всю боль, всю ярость, какую испытал за сегодня. Первый раз я попробовал кровь молодого вампира, она была очень близка к человеческой - такая же горячая и солоноватая, но в то же время определенно кровь вампира. Смешанная, почти без вкуса и в то же время чрезвычайно острая и ароматная на каком-то другом, не физическом уровне. Когда я наконец отпустил его, инквизитор едва дышал. Не знаю, может ли он умереть от потери крови, но, похоже, сейчас он не может даже говорить. Он бессильно повис на поврежденных руках. Я бы не хотел, чтобы он умер.
Поколебавшись, я прокусил свое запястье и приложил к его губам. Через полминуты он уже смог самостоятельно опереться на стену, морщась от боли в пробитых запястьях. Я с силой нажал на клыки указательными пальцами, затем нашел на груди и спине Инститориса отверстия, оставшиеся от спицы. Для этого мне пришлось сунуть руки под его одежду - если честно, я не имел ничего против. Несколько секунд, и мои пальцы полностью восстановились, а под ними я чувствовал гладкую кожу. Разумеется, внутри рана осталась, но с ней я уже ничего не мог сделать.
- Ты ведь никогда не убивал... людей?
Он молча покачал головой.
- О, ты много потерял.
Я прокрался к выходу, не встретив, к счастью, никого из тех, кого мог бы тут встретить, и незамеченным выскользнул из дома. Через полчаса я уже сжал горло хрупкой девушки, видимо, она возвращалась домой с какой-нибудь ночной дискотеки и даже не поняла, кто налетел на нее. Прежде, чем она разглядела мое лицо, доступ воздуха к ее мозгу прекратился и она потеряла сознание. Легко подхватив ее на руки, я принес бесчувственное тело в комнату, ставшую на время тюрьмой.
Заботливо убрав волосы с тонкой шеи девушки, я поднес ее к лицу Инститориса.
- Ты хочешь, чтобы я убил ее? - Потрясение прошептал он.
- Да. Пей, пока ее сердце не перестанет биться. Надеюсь, она нравится тебе?
-Да, но... Нам запрещено убивать. Я никогда не убивал людей, никогда.
- Тогда тебе понравится.
Какие прекрасные глаза. Может, я заболел? Этот вампир - мой враг, и несколько часов назад он бы с удовольствием вонзил мне в горло такую же спицу, какими прибиты к стене его ладони. Но я не могу отделаться от ощущения, что тут где-то ошибка. Он не похож на гордого и преданного слугу Совета, совсем не похож. Разве стал бы вампир, следующий правилам Совета, почти без уговоров так страстно пить кровь невинной девушки? Жаль, что они даже не познакомились, но в его ситуации по-другому быть не могло. Я с удовольствием наблюдал за ним, пока он не остановился.
- Я больше не слышу стука, - прошептал он. Непонятно было, расстроен он этим или нет.
- Так всегда бывает. Думаю, сейчас мне лучше тебя оставить.
Остаток ночи я потратил на захоронение трупа. Как ни в чем не бывало, на рассвете я улегся спать рядом с Малефиком. Он положил руку мне на плечо, показывая, что больше не сердится.
- Знаешь, ты прав. Думаю, тебе следовало выпить из него всю кровь - тогда мы могли бы вынуть из него эти спицы и хранить, как бессильную куклу. Я как-то не подумал о таком способе. Незачем заставлять его мучиться. Этим мы и отличаемся от Совета, в конце концов. Именно жестокость возмущает меня больше всего. Думаю, несколько капель моей крови смогут залечить его раны. Но это завтра... все завтра.
Перед тем, как заснуть, я успел прикоснуться губами к его щеке. Я не ошибся в нем. Похоже, Малефик сможет стать моим верным другом надолго...