Я так долго не брался за дневник. Наверное, просто писать было не о чем. Ничего особенного не происходило. Мы жили, как обычно, даже ни разу не поссорились с Ромео. После обмена кровью наступило что-то вроде затьшья, однако я чувствовал, что это ненадолго. Два или три раза за это время Ромео ни с того ни с сего прижимал меня к стене, целовал и отпускал, будто ничего и не было. Разговоров об этом он избегал. Видимо, не хотел говорить напрямую. Кажется, он меня в последнее время боится. Приятно, черт возьми...
Зато Мишель была явно довольна сложившейся мирной обстановкой. Понятия не имею, чем она занималась раньше, но последних четыре дня она провела исключительно с нами. В основном время было занято разговорами: мы обсуждали дальнейшие планы, прикидывали, сколько времени у нас в запасе. Выходило, что не так уж много. Ромео больше не показывался в Совете, а значит, скоро его начнут искать. И прощай спокойная жизнь...
Иногда, засыпая по утрам, я думал о том, что будет, когда мы покончим со всем запланированным. Наверное, все останется вот так на долгие годы... Хотя долгие годы впереди у нас с Ромео, а как же Мишель? Вероятно, мы сможем превратить ее в вампира, к счастью, моих записей вполне достаточно. И, надеюсь, мы все сделаем по правилам, а не так, как вышло со мной...
Собственно, почему я вообще начал писать снова. Хотел записать для себя одно сегодняшнее событие.
Когда я открыл глаза, Ромео был рядом.
- Опять ждешь, пока я проснусь? - Спросил я и проверил на целостность свою шею. Вроде все в порядке.
- Я хотел пойти пройтись. – Видимо, это следовало понимать как «Я хотел пойти попить крови невинных людишек».
- Ну так иди, - обычно он делал свое черное дело, пока я еще спал.
- Я бы хотел, чтобы ты пошел со мной.
Я недоуменно посмотрел на него. Это что-то новенькое. Такое нельзя пропустить. Я молча встал, показывая готовность к действиям.
Мы вышли на улицу. Для начала просто прошли пару кварталов - не убивать же еженощно возле собственного дома. Ромео что-то рассказывал, но я его не слушал. Я пытался понять, зачем он потащил меня с собой.
Оборвавшись на полуслове, он резко остановился. Я по инерции сделал еще шаг и тоже замер. Ах, ну конечно, вечная страсть Ромео - подросток лет тринадцати-четырнадцати, который гуляет один. Ну что ж, сегодня я, пожалуй, уступлю, хотя сам предпочитаю кровь вполне оформившихся женщин. Не то чтобы она как-то отличалась на вкус, тут дело скорее в эстетическом удовольствии. Наверное, Ромео страдает педофилией...
Прислонившись к стене, мы изображали вечернюю беседу, ожидая, пока мальчик подойдет поближе. Интересно, Ромео в таких случаях разговаривает сам с собой? Странная у него стратегия. Мне гораздо веселее погоняться за кем-то, чем делать вид, что я совсем не тот, за кого себя выдаю.
Подросток, видимо, задумался и даже не заметил нас - мои актерские способности пропали зря. Очнулся он только тогда, когда наткнулся на Ромео. Он как-то не сразу понял, зачем взрослый дядя перегородил ему дорогу, даже попытался его обойти, но прежде, чем он сделал шаг, Ромео неуловимо быстро склонился и уткнулся лицом в его шею. Я не видел, пьет он его кровь или пока нет, как люблю делать я. Внезапно я ощутил то, что обычно испытываю, отнимая чью-то жизнь. Как будто через мое горло пропустили слабый разряд тока. Сначала я удивился, а потом вспомнил о том, что мы связаны. Значит, я всего лишь чувствую отголосок того, что испытывает сейчас Ромео. Интересно...
Ромео поднял голову. Как он аккуратно это сделал - только маленькая капелька крови на нижней губе, которую он тут же слизнул. Я обычно умудряюсь испачкать ворот рубашки и манжеты, и хорошо, если этим ограничивается. Следуя немому предложению, я прокусил тонкое запястье мальчика и обхватил его губами, пытаясь не пролить ни капли. Слушая, как бьется его сердце, я почувствовал себя виноватым. Но не настолько, чтобы это испортило мне удовольствие. Какой же я бесчувственный... Я в очередной раз вспомнил про Ритуал и лишний раз укрепился во мнении, что это правда. Пришлось покрепче прикусить руку, чтобы отвлечься от этих мыслей.
Около четверти часа понадобилось нам, чтобы полностью обескровить подростка. Куда Ромео дел тело, я не помню. За эту ночь пострадало еще около пяти человек, но ни одного мы больше не убили. Гораздо интереснее был сам принцип охоты вдвоем. Иногда, оставив жертву, мы страстно целовались. Кровь на наших губах смешивалась. Представляю, какой шок испытывали те, кто это видел. Для себя я решил, что мне глубоко плевать, что он не юная прекрасная девушка, в конце концов, мне не придется заниматься с ним любовью. А раз так, стоит оставить предрассудки.
Я был бы почти счастлив, если бы угроза Совета не надвигалась так неумолимо…