В какой дальний угол конюшни залез четырехлетний малыш, чтобы отыскать эту доску с торчащим из нее ржавым гвоздем - один бог знает! Однако он нашел... путем наступания на нее. Вопли, огласившие двор замка, собрали перепуганную прислугу вокруг гувернантки, которая держала ребенка, в то время как дворецкий выдергивал чертову железку. Кроха громко плакала и пыталась вырваться. В этот момент ворота замка распахнулись и во двор въехала кавалькада всадников, состоящая из хозяев замка и их гостей, возвращавшихся с охоты.

- Что здесь происходит? - Раздался холодный низкий голос и толпа расступилась перед красивым черноволосым всадником. Хозяин замка направил своего гнедого к живописной группе в центре.
- Г-господин, - заикаясь произнесла гувернантка, - простите, господин, но молодой лорд, он... он наступил на вот это... - она осеклась под взглядом черных глаз.
- Отпустите ребенка и отойдите. - Все так же холодно произнес мужчина и его приказание было поспешно выполнено.
- Почему вы плачете? - Обратился он к сыну лежащему на земле.
- Бооольно! - Захлебывался рыданиями ребенок.
- Больно? Вот как? - Приподнял бровь сказал мужчина. - А разве вас кто-нибудь заставлял ходить по гвоздям? А даже если и заставлял - разве вы женщина, чтобы биться в истерике? - Он говорил одновременно доставая тонкий, гибкий хлыст. Малыш притих - Вы ведете себя недостойно мужчины и моего сына за что и будете наказаны.
Хлыст просвистел в воздухе и обрушился на ребенка, попав ему по лицу. Мальчик уронил голову на землю и следующий удар пришелся по спине. Еще один и еще... но ребенок уже не плакал - только вздрагивало маленькое тельце. Отец остановился только когда под изорванной хлыстом рубашонкой показалась кровь.
Над двором повисло гробовое молчание. Никто не смел пошевелиться. Внезапно послышался севший женский голос:
- Милорд... как... как вы можете? Это... это... же ребенок! - Испуганно пролепетала молодая русоволосая всадница.
- Это мой сын. - Спокойным голосом отозвался мужчина. - Недостаточно родиться мужчиной и дворянином - надо научиться быть ими! И если мой потомок будет недостоин называться таковыми - мне такой сын не нужен.
- Ванда... Ванда, ну хоть ты... как же можно! Сделай что-нибудь! - Умоляюще воскликнула та же женщина.
Второй гнедой направился к месту происшествия направляемый медноволосой всадницей. Странные, почти белые глаза, едва взглянули на ребенка. Минет много лет, но каждый раз слыша слово "ведьма" Джон будет вспоминать свою мать - длинные вьющиеся волосы цвета меди, в которых вспыхивали огненные искорки, белоснежную кожу, кровавую линию бровей, полные чувственные губы, длинный разрез этих странных глаз, когда она смотрела сквозь ресницы - манера которую он унаследовал от нее - казалось, что глаза ее вспыхивали красным... Это тонкое прекрасное лицо свело с ума не одного мужчину, но ее душа как и прекрасное тело, принадлежали только одному человеку - ее мужу и брату.
- Ты права, Анна. - Мягко произнес мелодичный голос. - Мисс Мари, ребенку помощь не оказывать до утра. Если что-то произойдет - что ж, наш род не нуждается в слабом потомстве. А теперь, если вы не против, нас всех ждет великолепный обед.
Супруги спешились и не спеша направились в сторону замка. Не смевшие больше упоминать об инциденте гости последовали за хозяевами, стараясь не смотреть на ребенка и друг на друга. Слуги поспешно разбредались. Гувернантка, немного подумав над словами хозяйки, тоже ушла. Свидетелями попыток малыша подняться и отползти куда-нибудь в уголок, остались лишь видеокамеры над воротами...