Ранним утром она шла по улице. И наткнулась на огромный, даже гигантский, неимоверных размеров воздушный шарик. И подумала: "Какого хрена?" И тутже поняла какого. И вдруг пришёл Яша. Яша был цыганенком и вором. Нагловатым и хамовитым грязным скотом. Он вытащил что-то из штанов, что-то похожее, но не то, чтобы очень, но все же это был почти совсем батончик шокаладки, только слегка испорченный в результате длительного хранения в заднем кармане, и напоминавший пластилин. Яша неспеша подошел к ней. Она посмотрела как бы сквозь него на батончик и у нее потекли слёзы от мысли что сейчас он начнет петь и танцывать лезгинку. И не зря она была стриптезершой. Её извивающееся тело сразу привлекло кучу мишек-гамми, умеющих делать ето даже кверх ногами, но несмотря на это они не умели делать это как она... держась зубами за спинку кровати и обматавшись туалетной бумагой, делать странные вращательные движения тазом и засовывать свой эпилятор в ухо, чтобы убрать оттуда поп-корн прилипший намертво к мозгам... пришлось эпилировать вместе с ухом и корой мозга. Но все же они засовывали не только эпилятор, но и ЗУБАЧИСТКИ! Эти зубочистки они использовали не для зубов, но и для протыкания. Не зря мишки любили садо-мазо за-задо в бузо-сузо по вечерам делали сизо-задо, вместо того, чтобы любить его бездонной страстью, как делали это наши предки в 41ом, 25 октября на полях Белоруси, недалеко от деревни "Забухалово". Крики и стоны тогда стояли такие, что даже дядя Ваня из местного кабака вспоминал о своем персональном масажисте Елене Олеговне - человеке и пароходе, так пыхтела она в бездонном море экстаза плавая на спине в прохладном озерце возле дома. На озеро ходили только нудисты и нудофилы, такие как Яша, который из одежды носил лишь румянец,но применял его исключительно для раскраски яиц, которых у него отобрали хулиганы и съели на завтрак, пока он сидел на унитазе и выяснял отношения с глистами и прочими веселыми зверьками, пытающимися совершить акт насилия над нелегкой судьбой Яшиной собаки Гомонавта. Гомонавт легко нырял в унитаз и так же легко выныривал оттуда. Кроме этого он мог удолетворять себя путем изнасилования ног прохожих, которые завлекали его как кусок мяса. А мясо это он мог совершенно спокойно, практически не отвлекаясь и не моргая, но усиленно сопя, хрюкая, чавкая, урча и пуская слюни прямо на свои заляпанные и затертые мохнатые лапы. А когда становилось так, что у него не становилось, приходилось становится на КОЛЕНИ и с прежним усердием мять своего малыша "СНИКЕРСА", который был похож на пластелин!
На горизонте показался он - красный, могучий, вонючий, волосатый моряк с корабл.я дальнего плавания. Моряк взял девочку и Яшу за их гордость и потащил, но гордость долго сопротивлялась и вдруг кончила свое существование, ударив воздушным вихрем моряку в МОЗГ, отчего моряк повесил свой костыль на крюк и подумал-"Есть ли жизнь..." или "Пить ли жизнь?" А может "Курить?", "НЕТ! Надо кушать жизнь БаааальшоЙ ложкой".
Пока все это происходило, в Бобруйске автор новеллы ковырялся в своих больших ушах этой самой ложкой. Он массировал ею свои большие и круглые мохнатые колени, пока не протер их до дыр. А в дырках он толк знал, т.к. умел их делать в обществе молоденьких, девственных, в меру развязных девачек, которые жаждали только одного, взять в голову этот большой, длинный, красный распухший от постоянного трения батончик шАкАлАдки, которая находилась в штанах рядом с канцелярскими кнопками, наручными часами "Ролекс" и шариками для пинпонга...
Ей большего всего нравился актер Пирс Переброснан, который профессионально занимался поматросингом-бросингом-перебросингом-через-выбросингом, но все-таки лучше всего ему удавалось пить из всех видов унитазов фирмы "Большое Ухо". В эти унитазы добавляли алмазы, и поэтому, несмотря на то, что рога ему сильно мешали, он все-таки окунал свой нос прямо туда даже не задевая ушами ободок унитаза, под которым жили и каждый раз ужасались Кариозные МонстрИ. Сделав все это, он застегнул ширинку и пошел навестить своих братьев по разуму, которые ничуть не хуже умели делать оригами из расстаявших шАкАлАдок, которые долго валялись в местах для этого непотребных, но стоит заметить, весьма неплохо сохранившихся. К тому же, наступила пятница, пятница транадцатое! Или как говорили в простонародье: Пятница-питница. Но дело даже не в этом, а в том, что мистер Джейсон ,уже надел свою вратарскую маску и точил свой знаменитый тесак,чтобы вырезать из дерева или другого материала то, что он так давно видел на выставке юных извращенцев.