.........Сквозь раскрытое окно глядел на императора и искусственного соловья ясный месяц. Бедный император почти не мог вздохнуть, и ему казалось, что кто-то сидит у него на груди. Он приоткрыл глаза и увидел, что на груди у него сидела Смерть. Она надела на себя корону императора, забрала в одну руку его золотую саблю, а в другую - богатое знамя. Из складок бархатного балдахина выглядывали какие-то странные лица: одни гадкие и мерзкие, другие добрые и милые. То были злые и добрые дела императора, смотревшие на него, в то время как Смерть сидела у него на груди.

- Помнишь это? - шептали они по очереди. - Помнишь это? - и рассказывали ему так много, что на лбу у него выступал холодный пот.

- Я и не знал об этом! - говорил император. - Музыку сюда, музыку! Большие китайские барабаны! Я не хочу слышать их речей!

Но они все продолжали, а Смерть, как китаец, кивала на их речи головой.

- Музыку сюда, музыку! - кричал император. - Пой хоть ты, милая, славная золотая птичка! Я одарил тебя золотом и драгоценностями, я повесил тебе на шею свою золотую туфлю, пой же, пой!

Но птица молчала - некому было завести ее, а иначе она петь не могла. Смерть продолжала смотреть на императора своими большими пустыми глазницами. В комнате было тихо-тихо.

Вдруг за окном раздалось чудное пение. То прилетел, узнав о болезни императора, утешить и ободрить его живой соловей. Он пел, и призраки все бледнели, кровь приливала к сердцу императора все быстрее; сама Смерть заслушалась соловья и все повторяла: "Пой, пой еще, соловушка!"

- А ты отдашь мне за это драгоценную саблю? А дорогое знамя? А корону? - спрашивал соловей.

И смерть отдавала одну драгоценность за другою, а соловей продолжал петь. Вот он запел наконец о тихом кладбище, где цветут белые розы, благоухает бузина и свежая трава орошается слезами живый, оплакивающих усопших... Смерть вдруг охватила такая тоска по своему саду, что она свилась в белый холодный туман и вылетела в окно.

- Спасибо, спасибо тебе, милая птичка! - сказал император. - Я узнал тебя! Я изгнал тебя из моего государства, а ты отогнала от моей постели ужасные призраки, отогнала саму смерть! Чем же мне вознаградить тебя?

- Ты уже вознаградил меня раз и навсегда! - сказал соловей. - Я видел слезы в твоих глазах в первый же раз, как пел перед тобою: этого я не забуду никогда! Слезы - вот драгоценнейшая награда для любого певца. Но засни теперь и просыпайся здоровым и бодрым! А я буду баюкать тебя своею песней!

И он запел опять, а император заснул здоровым, благодатным сном.

Когда он проснулся, в окна уже светило солнце. Никто из его слуг еще не заглядывал к нему: все думали, что он умер. Один соловей сидел у окна и пел.

- Ты должен остаться у меня навсегда! - сказал император. - Ты будешь петь, только когда сам захочешь, а искусственную птицу я разобью вдребезги!

- Не надо! - сказал соловей. - Она принесла столько пользы, сколько могла. Пусть же она остается у тебя по-прежнему! Я же не могу жить во дворце. Позволь мне только прилетать к тебе, когда захочу. Тогда я каждый вечер буду садиться у твого окна и петь тебе: моя песня и порадует тебя, и заставит задуматься. Я буду петь тебе о счастливых и несчастных, о добре и зле, что таятся возле тебя. Маленькая певчая птичка летает повсюду, залетает и под крышу бедного рыбака и поселянина, которые живут вдали от тебя. Я люблю тебя за твое сердце больше, чем за твою корону, и все же корона окружена каким-то особенным священным обаянием! Я буду прилетать и петь тебе! Но обещай мне одно!..

- Все! - сказал император и встал во всем своем царственном величии%: он успел надеть на себя свое царское одеяние и прижимал к сердцу тяжелую золотую саблю.

- Об одном прошу тебя: не говори никому, что у тебя есть маленькая птичка, которая рассказывает тебе обо всем. Так дело пойдет лучше!

И соловей улетел.

Слуги вошли поглядеть на мертвого императора и застыли на пороге, а император сказал им:

- Здравствуйте!