В конце весны 1872 года, Мэри Энн послала Чарльза к местному аптекарю, для покупки небольшой порции мышьяка. Аптекарь отказался продать яд лицу моложе 21 года, как о том говорил закон. Ничуть не смутившись, Мэри Энн попросила соседа купить препарат, и в июле Чарльз умер от желудочной лихорадки.

Либо Мэри Энн оставалось в Западном Окленде слишком долго, либо соседи были настроены скептически, но после смерти Чарльза подозрение мгновенно родилось у соседей и врачей.

Первым человеком, которому Мэри Энн сообщила о смерти Чарльза, был Томас Рилей, младший правительственный чиновник, с которым она незадолго до этого консультировалась о возможности помещения Чарльза в исправительно-трудовой лагерь. Рилей сказал, что это было бы возможно, если бы она пошла туда с ним, но Мэри отклонила это предложение. Она сказала Томасу, что мальчик стоит на пути ее брака с Куик-Маннингом, и добавила, что, “он не будет долго создавать проблемы. Он отправиться на отдых, как и вся остальная семья Коттонов.” Рилей сказал, что мальчик кажется полностью здоровым, и был безмерно удивлен, когда Мэри Энн остановила его пять дней спустя, чтобы сообщить, что молодой Чарльз умер.

Рилей пошел в деревенский полицейский участок, зайдя по дороге к доктору. Здесь его подозрения усилились, так как доктор также выразил удивление от услышанной новости, поскольку он и его помощник осматривали Чарльза пять раз в течение предыдущей недели и не обнаружили у мальчика никаких отклонений, не говоря уже об угрозе жизни. Рилей убедил доктора задержать выписку свидетельства о смерти, до тех пор, пока он не мог изучить ситуацию подробнее.

Мэри Энн, вместо того, чтобы забрать тело мальчика у доктора, торопилась к страховому офису забирать деньги по страховому полису Чарльза. Там она узнала, что они не выдадут деньги, пока она не предъявит свидетельство о смерти, после чего она отправилась домой, чтобы получить документ у доктора. Но вместо свидетельства, Мэри Энн получила удивительную новость, о том, что она не получит подписанного свидетельство о смерти, пока не будет проведено повторная экспертиза.
Краткая экспертиза подтвердила первоначальный диагноз, все указывало на смерть по естественным причинам. Раздосадованный Рилей попытался инициировать расследование, но Мэри Энн сказала, что в этом случае ему придется оплатить похороны Чарльза.

Вероятнее всего убийство мальчика не стало бы концом этой истории, и Мэри Энн продолжила бы выполнение своего плана по женитьбе на Куик-Маннинге и продолжала бы получать страховые суммы от других жертв желудочной лихорадки - но местные газеты зацепились за эту историю. Они сообщили результаты экспертизы, но, ссылаясь на сплетни, витающие в округе, называли Мэри Энн настоящим отравителем. Эти сообщения раздули огонь слухов и сплетен, и отношение к Мэри Энн в Западном Окленде стало ожесточенным и подозрительным. Куик-Маннинг был потрясен этими сплетнями и разорвал все отношения с Мэри Энн.

Мэри Энн начала готовиться к бегству, хотя друзья предупреждали ее, что это выглядело бы подозрительным. Неведомый ей, круг подозрений и доказательств сжимался вокруг нее. Доктор сохранил образцы тканей с живота Чарльза, для того чтобы провести лабораторные исследования. Проведя их, он установил присутствие мышьяка в тканях. Доктор обратился в полицию, которая арестовала Мэри Энн и, эксгумировав тело Чарльза, провели полные анализы. Также было выкопано тело Джозефа Наттрасса (после того, как эксгумировали шесть других трупов - пожилой дьячок церкви не смог вспомнить точно, где Наттрасс был похоронен), и проверили на присутствие мышьяка. Были споры о дальнейших эксгумациях, но было решено предъявлять единственное обвинение в убийстве молодого Чарльза Коттона - хотя судебное разбирательство было отсрочено до прибытия дочери Джона Куик-Маннинга.

Суд над ней начался в марте 1873 года. Обвинение предоставило многочисленных очевидцев, которые свидетельствовали о закупках Мэри Энн мышьяка, длинный список жертв желудочной лихорадки в ее прошлом, и ее заявлении относительно Чарльза, являющегося препятствием к ее бракосочетанию с Куик-Маннинга.

Защита утверждала, что Чарльз, возможно, отравился мышьяком, который использовался как краска в зеленых обоях дома Коттона. Судья отклонил эту теорию, и жюри удалилось на совещание. Через полтора часа суд присяжных объявил Мэри Энн виновной в убийстве Чарльза Коттона.
Мэри Энн продолжала говорить о своей невиновности и писала многочисленные письма своим друзьям и сторонникам. В письме к ее мужу, Джеймсу Робинсону, она просила, чтобы он посетил ее в тюрьме с дочкой и двумя пасынками. Она умоляла Робинсона, "если в Вас есть хоть капля сострадания - вы можете спасти мою жизнь…, Вы, который знает какая я, была… самая ужасная ложь, которую говорят обо мне. Я должна сказать Вам: Вы - причина всех моих бед. Вы отказались от меня. Оставили, заставляя меня блуждать с ребенком на руках… не имея места приклонить голову”.

Робинсон игнорировал ее письма, но она написала ему снова и попросила, чтобы он посетил ее. Робинсон послал своего шурина в тюрьму. Мэри Энн была расстроена, что Робинсон не приехал сам, но расспросила его о детях и попросила ходатайствовать в ее поддержку. Ходатайства были, в конечном счете, написаны и подписаны прежними друзьями Мэри Энн, министрами, и другими сторонниками. Поскольку дата казни приближалась, ей переслали письмо от пары, которая забрала младенца - ребенка Мэри Энн и Куик-Маннинга. Она ответила на письмо, прося пару “поцеловать моего малыша за меня”

24 марта 1873 года Мэри Энн поднялась на эшафот. Теперь невозможно доподлинно установить по какой причине пожилой палач неправильно закрепил петлю. И вместо того, чтобы умереть моментально, Мэри Энн боролась за жизнь после того, как люк был открыт. Она умирала в течении, как минимум 3-х минут, долго и мучительно.

Возможно, некоторые из предполагаемых жертв Мэри Энн умерли от естественных причин, а не приняли смерть из ее рук. Более поздние исследования ее истории оценили количество ее жертв от 15 до 21 человека, которые умерли, живя около Мэри Энн: десять ее детей от различных мужей, трое мужей, пять пасынков, ее мать, сестра Коттона Маргарет, и ее возлюбленный Наттрасс. Теории обоснования ее поступков включают желание заработать денег на получении страховых выплат или желания избавить себя от людей, которых как она чувствовала, были "препятствиями" на ее пути - хотя возможна и комбинация обоих причин.

Поскольку она до конца придерживалась позиции невиновности, никогда не будет известно точно, сколько жертв Мэри Энн уничтожила в ее бесконечных поисках денег, чтобы успокоить свои детские страхи. Ее слава не померкла, она известна как первый английский серийный убийца - женщина и живет в народе в виде популярной детской считалочки:

Коттон Мэри Энн--
Она мертва, и она отвратительна!
Она лежит в своей кровати
С широко открытыми глазами.
Пойте, пойте!
"О, что я могу спеть?
Коттон Мэри Энн поднимается с этой строчкой".
Где, где?
"В небе - продает кровяные колбаски - пенни пара".

Материалы взяты с CryNews.ru