Время в Петербурге капризно и, по сути, плохо поддается планированию, исчислению и управлению. На что можно рассчитывать, если световой день может длиться 18 часов, а может - пять? Если в июне может выпасть снег, а в ноябре начаться бабье лето? Если вся Россия отсчитывает летоисчисление от Рождества Христова, а мы - от появления Петербурга? Если, выходя на Невский, всегда попадаешь в час пик? Петербургский календарь, кроме того, включает в себя такие важные даты, как ледостав и праздник вскрытия Невы, а также дату начала продажи корюшки - фактического наступления весны. У нас есть 900 блокадных дней, есть февраль и октябрь 1917-го, есть сезон судоходства, расписание развода мостов, ежегодная горячая туристическая пора и даже собственный меридиан, проходящий через Пулковскую обсерваторию. Только у нас, переходя из района в район, можно попасть из времени Пушкина во время Достоевского, от Блока - к Державину, а от Берггольц рукой подать до Бродского. Потому что все времена, когда-либо бывшие в Петербурге, не закончились - они длятся и длятся, как грамматическое настоящее, и из одного в другое можно пересесть, как сменить ветку метро.

(с)