Сегодня иванов не сдержался и опять подарил мизераблю шоколадку. Мизерабль в ответ наполнился слезой и принялся присовокуплять к нулю. Кирпича иванову он опять не принес. Это ничего, это у них бывает, - думал сегодняшний иванов. А ведь бывало, что иванов таких вообще не слушал, потому что был занят. Он строил башню духа и сильно нуждался в кирпиче. Многие и многие кирпичи, приносимые мизераблями, уже лежали в основании ее и дух иванова порхал бабочкой навстречу стройке.

Стройка кипела, взвивался цементный дым и иванов ежедневно выслушивал тревожные сводки о подвозе свежего своего кирпича. На страдания мизераблей весело тогда плевал иванов цементной своей струей. Он тогда плевал на все, хохотал и дальше думал о башне.

А они все шли и шли и у каждого был кирпич для ивановой башни, а то и больше. Многих увлек тогда иванов своим кипением жизни, бьющим ключом нетерпением и страстью. И от этого чужого кипения многие и многие мизерабли безвозвратно умерли.

Но это не важно. Важно то, что челюсти иванова начала сжимать жалость. Не в силах совладать с челюстями он принялся дарить в ответ кондитерские изделия. Мизерабли исправно наполнялись слезами, помирали от этого буйства чувств, а вот приносить кирпичи стали реже.

Постепенно дело иванова застыло. Дух иванова скуксился от долгого житья без башни, а потом возлег в мешок с цементом и заснул. Теперь он просыпается только во время визита очередного бескирпичного мизерабля. И ворчит из мешка на иванова в том смысле, что тот зря подарил потенциальному мертвецу шоколадку.