Над залом, где стоит мой древесный трон, весит Чаша Горя. Сотни тысяч сердец  нечестивых заполняют её, и кипят они в масле и воске от горящих свечей. Восседаю сам я, склонив в муке голову, и увенчан я венцом из кишок и глаз человечьих. Двенадцать глаз венца видят двенадцать миров. Руки мои – молнии, шелковыми нитями оплетают зал. Каждая нить есть ключ. Едкий мрак кругом, и лишь лунный свет освещает горсти златых монет. Тридцать три ларца стоят пред троном моим, одиннадцать из них открыты. Черное золото покоится в них. Нет ни блеска, ибо черно оно от времени, нет ни цены ему, ибо в нем все пороки людские, и одна монета весит столько, что вовек не снести её. Много веков кануло, но не ступал здесь человек, способный открыть ларцы. Кто же был тут, тот сжигал себе руки ключами моими, ибо стони их, а ларца всего двадцать два. И не знали многие, что в ларцах этих лежат скрижали каменные. Новое Слово на них написано, но письмом неведанным. Ты ли тот Новый Человек, что способен отрыть ларцы и прочесть письмена мои?

Так что же ты пришел ко мне?