Порой кажется, что меня волнует человек не как плоть, не как живое и трепещущее (в руках, у плеча, у колен), но как идея, как натяжение и попытка, как компромисс сам по себе.
Человек, несущий в себе жизнь и смерть одновременно, интересен лишь пропорцией того и другого.
И любовь выявляет эту пропорцию вернее всего. И проявляет (как негатив) любой надлом, разрыв, искажение. Даже не она сама выявляет, а тот страх, который сопутствует ей неизменно.
Способность к преодолению этого страха поражает каждый раз, каждый раз восхищает.