Каждый раз, когда ложится первый снег (тонкими героиновыми дорожками на ветви, рыхлыми стрептоцидовыми пятнами на асфальт), я жду что моё коматозное прошлое очнётся ото сна и встанет с постели, проберётся по кафельным коридорам памяти, найдёт и отворит белую больничную дверь, и вынесет мне на руках ту девочку, которой не велено было выжить… ту скорбоглазую девочку, по ночам глядящую на меня изнутри … ту, ради которой, собственно, я и сочиняю весь этот мир.
И каждый раз я погибаю от страха и отчаянно надеюсь, что она ещё жива.