В осени всегда есть что-то трагичное. В любой красоте увядания есть этот трагизм. В любой красоте, вообще.
Но этот мягкий свет, но эти ранние сумерки, но эта интимность мира по отношению к тебе - так ощутима именно теперь.
Осень впитывает тебя аккуратно, внимательно, неспешно. Как сырой материал, как зыбкую субстанцию. Замешивает тебя очень чутко – до густоты и пластичности. И только потом, зимой, в тебе начнут кристаллизоваться новые формы, застывать изразцами, заостряться гранями…
Одиночество ведёт себя почти так же.

* * *

Любовь, как смысловое предприятие, ценна тем, что проворачивает в человеке всю его целесообразность, как клепсидру. И обнаруживает тот вечный двигатель, который не только генерирует энергии, но и вырабатывает свет сам из себя.
И в моменты этого наивысшего свечения ты становишься виден там, наверху.
И когда ты перестаёшь светиться, то там, наверху, к тебе теряют интерес…