Хроники современного Средиземья: субкультура толкиенистов

Пролог.
Часть I. Взгляд снаружи, или История болезни.
Часть II. Жизнь Средиземья.
1. Происхождение видов: Люди, маги, эльфы, гномы…
2. Свет и Тьма.
3. Жизнь Средиземья.
Часть III. В начале было …
1. Профессор и Эпос.
2. Эволюция.
Часть IV. Попытки диагностики.
1. Исследование с позиции теории сопричастия.
2. Игра в Жизнь. Жизнь в Игре.
3. Реинкарнация религии.
Эпилог.


Пролог.

Лето. Вагон пригородной электрички Ташкент-Ходжикент. Несколько минут до отправки. В вагон входят горожане, рвущиеся на природу, жители пригорода, разъезжающиеся по домам, и шумные компании студентов... Эта троица заметно выделялась из всей пестрой толпы. С виду ничем не примечательные, вроде бы типичные студенты – два парня и девушка, если бы не одна деталь их обмундирования – торчащая из рюкзака крестовина деревянного меча, да проглядывающая из деталей одежды атрибутика в стиле фэнтези. Так я впервые увидел толкиенистов своими глазами.
Так кто же такие толкиенисты ("толкинутые")? Просто подростки, продолжающие играть в сказку? Подверженная модному увлечению молодежь? Служители нового культа, или возрождающие рыцарство? В этой работе я постарался рассмотреть процесс приобщения к обществу толкиенистов, основные характерные черты "толкинутых", возникновение толкиенизма на территории СНГ, и сделал попытку отыскать причины существования этого явления и его массовости.
Эта работа не претендует на полноту, данные, использованные в ней, взяты в основном из русскоязычной части Интернета, следовательно, в большей или меньшей степени применимы к странам СНГ; в Узбекистане же нет довольно обширного виртуального сообщества толкиенистов, есть пока только зачатки. Несколько человек ведут свою творческую деятельность на сайте www.jrrt-uz.narod.ru – в основном подростки лет 15-18, и еще несколько человек из различных городов России. Однозначно можно сказать, что субкультура толкиенистов в Узбекистане находится в непосредственной зависимости от жизни их "собратьев по мечу" в России и странах СНГ.
Для того чтобы получить хотя бы краткое представление о толкиенистах и их субкультуре, совершим экскурс по своего рода Библии толкиенистов – трилогии "Властелин Колец". Интерес к этому произведению десятикратно возрос после выхода на экраны кинотеатров мира экранизации произведения, талантливо снятой новозеландским режиссером Питером Джексоном. Итак, что же представляет собой мир Средиземья по Толкиену? Это мир магов, эльфов, гномов, людей и еще множества различных рас, что дает полную свободу самоопределения для толкиенистов. Это мир, в котором осталось место для рыцарства, воинской доблести, магии и волшебства. В самом произведении Дж. Толкиена (далее Профессор) мир описан только косвенно, так как на первом плане – история группы Хранителей, отправившихся уничтожить кольцо Всевластья – средоточие Зла. Самой популярно темой игр толкиенистов является именно этот поход и Битва за Кольцо. Для сколько-нибудь организованного общества толкиенистов одного региона характерны сборы, выезды в леса, поля и горы для проведения т.н. игр, которые, в сущности, являются ролевыми играми. В зависимости от уровня организованности участников, это могут быть как и широкомасштабные игры с заранее заготовленным сценарием, так и просто своего рода состязания по бою на деревянных мечах. Один из представителей толкиенистов так характеризует представителей этой субкультуры: «Название происходит от фамилии английского Писателя Джона Рональда Руела Толкиена. Дж. Р. Р. Толкиен – великий английский писатель, родоначальник литературного направления «фэнтези», человек, описавший в своих книгах поразительный мир, навсегда увлекший своими просторами сотни и тысячи людей... Вообще, Толкиенистов чаще всего разделяют на Ролевиков и просто Толкиенистов. Ролевики – те, кто занимается инсценировкой произведений Толкиена на местности. Толкиенисты – люди, изучающие творчество Толкиена. Я же считаю, что всех Толкиенистов можно поделить на Толкиенистов, которые воспринимают мир Профессора как реальность и тех, кто считает книгу Толкиена красивой сказкой в стиле фэнтези…» Среди толкиенистов принято делить мир на "реал", или "цивил", т.е. повседневную жизнь, а остальное – игра, хотя порой именно она является более важной составляющей для толкиенистов. Такое противопоставление – скрытый (порой и явный) протест против уклада обыденной жизни. «Протест против окружающего мира - это неотъемлемый атрибут практически любого молодежного движения. Но здесь надо понять, где Протест - антураж, а где - философия движения. На мой взгляд, протест в Толкиенизме - это именно философия» - пишет один из толкиенистов. Кроме того, можно добавить, что толкиенизм – далеко не молодежное движение – среди представителей встречаются люди в возрасте, высшим образованием, учеными степенями и разным семейным статусом. Подобные масштабы этого явления позволяют говорить о толкиенизме как о явлении уникальном в своем роде.


Часть первая. Взгляд снаружи, или История болезни.

Как обычно становятся толкиенистами? Самый массовый и распространенный способ "заболевания" – прочтение книги Профессора "Властелин Колец". После прочтения этой книги обычно наступает критический момент: либо читатель заинтересован и начинает втягиваться, либо принимает книгу как очередную сказку в стиле "фэнтези". Но если человек заинтересовался - "болезнь" продолжает развиваться: поиск других произведений Профессора приводит к "Сильмариллиону", в котором вместо живой и динамичной сюжетной линии героев довольно сухое описание истории, легенд, мифов и даже языков Средиземья – мира, созданного воображением Профессора (хотя, на мой взгляд, это довольно спорный вопрос, который требует более подробного рассмотрения в Части III – авт.). Углубление в этот мир в совокупности с доступом к Всемирной Паутине и приводит человека к толкиенистам. Часть "толкинутых" со временем отходит от этого, "взрослеет", но значительная часть продолжает оставаться носителями субкультуры. С появлением фильма-экранизации, роль книги играет просмотр всех трех частей картины. В дальнейшем картина не меняется. Эти два способа приобщения характерны для Узбекистана. Другая форма приобщения – посещение "полигона" и участие в инсценировке – не так часто распространена, зато наиболее эффективна. Обычно новички испытывают довольно сильные эмоции и переживания, и втягиваются почти стопроцентно. «Самое сильное чувство захватывает по возвращении в «цивилизацию»: они все (нормальные люди) живут зря, не видят смысла, не понимают смысла жизни и не чувствуют настоящую ЖИЗНЬ. Настоящая жизнь там, шквал эмоций, переживаний там - на «полигоне». На игре люди разрешают себе то, «что нельзя, не принято, неудобно, неэтично» в жизни обычной». В Узбекистане подобная форма пока не распространена, отчасти из-за малого количества толкиенистов, отчасти из-за слабой организованности (если о ней вообще может идти речь).
После приобщения и получения первичной, поверхностной информации, "новобранцы" выбирают себе имя и расовую принадлежность – это очень важный момент в процессе становления толкиениста как носителя субкультуры. Обычно имя выбирается созвучное с именем в "реале", часто используются корни слов одного из языков Средиземья, таким образом, выбираемое имя наполняется дополнительным смыслом. Дальше строится характер роли. Здесь обычно проявляется психология бессознательного – именно подсознание определяет характер создаваемого образа. В дальнейшем возможна и смерть образа – тогда толкиенист выбирает новую личность, и игра (жизнь) продолжается.
Часть вторая. Жизнь Средиземья.
Происхождение видов: Люди, маги, эльфы, гномы.
Процесс самоопределения в субкультуре толкиенистов – процесс важный и ответственный, к которому принято подходить серьезно. Выбранная личность, расовая принадлежность накладывают определенные рамки на поведение толкиенистов в рамках "средиземной жизни". Все правила и соглашения не формализованы и основаны на произведениях Профессора. Правда, с приходом новой волны писателей в стиле фэнтези – продолжателей традиции Толкиена, таких как Ник Перумов, Ниеннах и ряд других, мир Средиземья, или Арды, существенно расширился. Появились новые расы, новые герои. Исчезло однозначное деление героев на "светлых" и "темных", точнее, это разделение сменило семантическую наполненность: если у профессора "светлые" силы – силы добра, а "темные" – зла, то у Перумова и остальных признается относительность добра и зла, что выравнивает количество "светлых" и "темных" жителей Арды.
Наиболее широко и массово представлены расы нелюдей, как это ни парадоксально. Большая часть толкиенистов – эльфы, бессмертные жители, носители Первичного знания. Менее многочисленны гномы, люди и орки (ортодоксально служители "темных" Сил). Имена обычно выбираются согласно расовой принадлежности на основе языков, описанных Толкиеном. Особым случаем является выбор имен и личности героев произведения Толкиена – в большинстве случаев требуется подтверждения права носить данное имя. Обычно это означает довольно глубокое знание истории выбранного героя, владение его навыками (в пределах разумного, особенно если речь идет о магах). Относительно редко распространено принятие имен высших существ, особенно среди ортодоксов. После того, как имя и личность выбрана, то есть произошло рождение персонажа, с которой отождествляется личность толкиениста, начинается собственно жизнь, определяемая во многом принадлежностью к одной из двух базовых Сил Арды: темной и светлой.
Свет и Тьма.
Прежде чем разобраться в различиях и особенностях "служения" каждой из Сил, следует рассмотреть картину строения мира по Толкиенистам.
Создатель Мира и всего сущего – Эру Илуватар. Создал мир в различных его формах, населяющих его животных и растений, и разумных существ – Валар, в числе тринадцати. Самый близкий к Эру валар Мелькор – был по могуществу и силе равен всем двенадцати остальным. После того, как он попытался свергнуть Эру Илуватара, был закован и помещен в область мироздания, именуемую Унголиантой – область созданий мрака и зла по Толкиену. С этого момента и начинается разделение толкиенистов по признаку светлый - темный – ортодоксы произведений Профессора обычно представляют светлые Силы, тогда как любители различных апокрифов – темные, и признают цели Мелькора правомерными. Характерной чертой субкультуры толкиенистов в этом вопросе является лояльность по отношению к "противоположному цвету" и признание правомерности любого выбора. Два представителя полярных сил вполне мирно сосуществуют в реальной жизни, более того, это совсем не мешает им быть друзьями. Но это – в "реале", а в игре – свои правила, с которыми следует считаться. Эти правила по большей части не формализованы и не сведены в единое целое, однако они определяют бытовое и культурное наполнение "средиземной" жизни. Служение одной из Сил накладывает свой опечаток на жизнь каждого толкиениста, в большей степени на жизнь и мировоззрение тех, кто верит в то, что он делает в игре (впрочем, игрой это уже тяжело назвать, больше подойдет словосочетание "параллельная жизнь").
Служители светлых сил в "параллельной жизни" ведут себя так, как и положено светлым – признают темных неправыми и сражаются с ними. То же можно сказать и о темных. Различия в их мировоззрении заключаются в основном в вопросах о целях и смысле существования. Если светлые стремятся попасть в чертог Эру после смерти, а при жизни не дать вырваться из заточения Мелькору, то темные – после смерти попадают к Мелькору, а при жизни стремятся к его освобождению. В остальном же уклад жизни в принципе схож – обязательное овладение каким-либо мастерством, творческая деятельность.
Жизнь Средиземья.
Представители субкультуры толкиенистов обычно выделяются из всех остальных молодежных субкультур современности. Помимо обычно длинных волос – наличие каких-либо атрибутов в стиле фэнтези – кольца, браслеты, броши и т.п. Также широко распространены и фенечки – плетеные повязки, носимые на запястье, символизирующие либо какого-либо из героев, либо магический предмет, либо один из ключевых моментов в истории Средиземья. Культурная жизнь толкиенистов обычно проявляется во время совместных сборов – в это время проводятся соревнования по бою на мечах, стрельбе из лука, состязания среди поэтов, менестрелей. Творческая деятельность толкиенистов очень и очень разнообразна. В связи с тем, что собраться физически не всегда возможно, то по большей части толкиенисты общаются во всемирной сети Интернет. Можно сказать, что это – виртуальное Средиземье. Каждая народность имеет свои страницы, причем по-нескольку. Каждая страница обязательно содержит творчество как самого Профессора, так и толкиенистов. Количество произведений толкиенистов исчисляется, по всей видимости, не одной сотней гигабайт, если не терабайт – это сравнимо с довольно крупной библиотекой. И это только по самой скромной оценке, и только для русскоязычной части Интернета! Если же попробовать исследовать всю художественную деятельность толкиенистов, их рисунки, песни и музыку…
Попробуем совершить экскурс по виртуальному Средиземью.
Официальный сайт толкиенистов: www.tolkiens.ru – содержит большое количество работ толкиенистов, переводов работ Профессора, карты Средиземья, выполненные племянником Профессора, ссылки на ресурсы сети, чат для общения толкиенистов.
Сайт гномов www.moria.ru (Мория – подгорное царство гномов)– сайт, содержащий творчество гномов, электронную газету "Голос Дьюрина (Дьюрин – прародитель гномов)".
Сайт www.olmer.ru – неофициальный сайт толкиенистов. Много сочинений толкиенистов, графические работы, песни. Отличается постоянным и стабильным составом участников.
Сайт www.jrrt-uz.narod.ru – сайт узбекских эльфов. В составе зарегистрировавшихся участников, правда, не такое большое количество толкиенистов, нежели в вышеприведенных источниках, несколько человек – из стран СНГ. Основатель – Айрин, в миру Ирина, 17 лет, г. Ташкент.
Сайт www.lrpg.ru – оффициальный сайт сезонных ролевых игр, проводимых ежегодно. По 2002г. Игры проводились на основе «Властелина Колец», по последней имеющейся у меня информации, ходили споры о смене темы игры.
Это всего лишь небольшая часть ресурсов Интернета, так или иначе связанная с толкиенистами.
Особое место в жизни толкиенистов занимают так называемые игры, как местного уровня, так и межрегиональные. В чем же заключается сущность игр?
Игры со слов одного из толкиенистов, участников игры:
«Очень многие «нормальные» люди думают об «играх» как о простом «мечемахании». Да, конечно поединки, драки (игровые, разумеется), битвы и сражения с использованием «холодного оружия» во время игр случаются, но смысл игр, как правило, не в этом. Игра - это театр, Игрок - актер. Но, если в театре роль актера досконально заучена и все что делает актер предписано сценарием, то в игре все наоборот. Игрок до начала игры получает все данные (характер возраст, привычки, друзья, враги и т.д.) о своем персонаже, «загружается» (входит в роль) и, исходя из этого, отыгрывает своего персонажа.
Игра - это еще и общение (не только игра, но и «тусовка»). Как и любое общение, общение «в игре» имеет свои рамки и ограничения, но рамки игры и жизни очень разные (разумеется, каждой конкретной игры). В этом есть свой кайф. В любом случае удовольствие от игры (от игры, и от отыгрываемой роли) можно получить, только если ты сам этого хочешь: хочешь играть. А если нет - увы: никто утопающему не поможет. Действительно, «толкинутые» и их игры это свой особый ((отдельный)) мир. В нем имеются свои законы, пусть и неписанные, свой язык, свои чувства. Но вот люди (а может не люди, а персонажи) люди в этом мире встречаются самые разные, из всех слоев общества и всех возрастов. Для многих игры это повод вырваться из города, пожить в лесу, в поле, под настоящим небом, у костра, да просто - у черта на куличках. Возможно, на игре человеку гораздо проще поверить в другого себя, разрешить себе поверить в это»
Это взгляд изнутри. Но есть и мнения не толкиенистов, очень и очень варьирующиеся в оценке толкиенистов. Несколько из них приведены ниже.
Е. Байцур: «Если сотни ребят едут в Нескучный сад, чтобы помахать там деревянным мечом или попугать прохожих странными нарядами, «значит, это кому-нибудь нужно». Не стоит им мешать. Пусть лучше почувствуют себя героями, подравшись на бутафорских мечах в Нескучном саду «стенка на стенку», чем, обкурившись какой-нибудь ерундой, уже с настоящими ножами выйдут в темный переулок. Странно, что убийства в переулках для нас стали привычными ежедневными новостями, а толкиенисты в центре Москвы у многих вызывают раздражение, как что-то непонятное и потому угрожающее.
При встрече с поклонниками Толкиена можно понять, почему этих ребят называют сумасшедшими. Их внешний вид, манера говорить, да и сами темы разговоров выглядят, мягко говоря, странно. Из бесед в Нескучном саду я поняла: толкиенисты прекрасно знают о том, что служат мишенью для насмешек окружающих. Особенно их обижает ироничное отношение журналистов. Обывателей, обходящих стороной Нескучный сад, можно понять. Но как объяснить высокомерно-насмешливое отношение к этим ребятам наших старших коллег-журналистов, я, честно говоря, не знаю. Почему бы им не написать кучу обидных статей про клуб любителей бультерьеров?
«Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось». У толкиенистов есть сказка, которую они стремятся сделать своей жизнью. А у нас - жизнь, которая со сказкой ну никак не вяжется»
Phantom333: Я КАТЕГОРИЧЕСКИ не согласен с обвинением толкиенистов в том что они уходят от реальности потому что сами жутко скучные личности. А как по-вашему Толкиен создавал свой мир, составлял алфавиты, придумывал грамматику вымышленных языков, в течении всей жизни корпел над легендами о несуществующем мире, проработав все до мельчайших деталей. Это же такой эскапизм, такой уход от реальности какой толкиенистам и не снился! Чтобы создать такое нужно ЖИТЬ в том мире. Так что же он тоже «скучная личность»? Нет, я по-хорошему завидую этим чудакам. Хотелось бы мне и самому как в раннем детстве отрешиться от реальности и вообразить себя кем-нибудь… Забыть о том что смысл человеческой жизни - потребление. Но, увы…
Дева: Отличные ребята, правда, распущенные слегка, но зато, как правило, умные, начитанные и мужественные. Приходилось общаться неоднократно, а больше всего из лука люблю стрелять. :) так приятно забыть о сером реале - и отдаться миру меча и магии... А кто против, просто сам не пробовал.
Шивелдац: Не знаю, чего такого особенного в этих книжках. Вот я, например, когда читал в первый раз, подумал, что не осознаю всей глубины и решил отложить на пару лет. А во второй раз просто насильно заставил себя прочитать всё до конца, и то перескакивая через абзацы. Ну что сказать? Конечно, об этом надо иметь представление. Конечно, невозможно переоценить культурную, художественную и историческую ценность книги. Но не более того. Моё мнение - Толкиен морально устарел.
Mr XoXoXo: Самого Толкиена я даже уважаю - его «Властелин Колец» - весьма интересная вещь, хотя и глуповатая. Но, если вы даже без ума от Толкиена, на кой, извините, черт вырезать себе какие-то деревянные мечи и плести кольчуги, а потом идти в местный парк «сражаться». Это же какой-то идиотизм! Пусть вам нравится Толкиен, но зачем же слепо подражать его героям, не имея даже представления о том, зачем вы все это делаете. Господа толкиенисты, вы никогда не задумывались: ЗАЧЕМ? Мне кажется, это все очень попахивает инфантилизмом, и все эти занятия достойны 10-летних детей. Но когда видишь молодых людей 16-20 лет, которые «рубятся» на «мечах», становится смешно. А вернее, даже не смешно, а грустно: таким людям требуется вмешательство если не психиатра, то, по крайней мере, психолога.
Grind: …Большинство толкиенистов не имеют престижной работы, одеваются так что на них панки с завистью смотрят, и <пьют> они по черному, уж поверьте мне. Это не субкультура, это идиотизм. Как правило, у этих людей нет цели в жизни нет определенных идей, убеждений, на все что творится вокруг им плевать. Они живут в сказке. Печально, господа, печально...
Мнений и оценок много. Где же истина? Действительно ли толкиенисты не успевшие повзрослеть дети? Или они носители какой-то особой культуры, носители чего-то романтического и устаревшего? Для того, чтобы составить какое-то мнение, на мой взгляд, необходимо рассмотреть истоки толкиенизма, его философию и мировоззрение. Попытка подобного обзора сделана в следующей части.
Часть третья. В начале было…
Профессор и Эпос.
Подавляющее большинство толкиенистов считают, что мир, в котором они живут (я имею в виду мир Арды, т.е. не "реал"), придуман английским прфессором филологии и лингвистики Джоном Роналдом Руэлом Толкиеном. Так ли это на самом деле? Неужели Профессор обладал настолько развитым воображением, что создал целый мир, в котором теперь считается пророком (именно такой статус у Профессора сегодня среди токиенистов)? Дальнейшие строки могут разочаровать некоторых из толкиенистов.
Согласно официальным исследователям творчества профессора, мир Толкиена – не что иное, как собраный и обработанный ученым эпос народов Исландии, Норвегии, Скандинавии. Единственное, что профессор привнес свое – это придуманная им раса хоббитов, или невысокликов – существ невысокого роста, очень похожих на людей, с волосяным покровом на ногах. Упоминаний о них не встречается ни в одной из легенд эпоса. Согласно дневникам Профессора, трилогия "Властелин Колец" – результат долгой и кропотливой исследовательской работы. После нескольких попыток сведения воедино легенд, сказаний и саг эпоса, Толкиен понял, что его работе не хватает динамики и сюжета. Именно тогда он и вводит хоббитов, отводя им основную роль в произведение. Записи, не вошедшие в трилогию, были также обработаны и сведены в "Сильмариллион" – своеобразный справочник по миру Средиземья. Здесь содержится перечисление династий правителей, события, не вошедшие во "Властелина", принципы эльфийского языка, алфавит, календарь эльфов, легенды о создании мира. Открытым является лишь вопрос о языке Средиземья: имеет ли он под собой реальную основу, или же он разработан Профессором? Сходство этого языка и английского поразительно, корни слов имеют значение, схожее с созвучными латинскими аналогами:
Мор – обозначает зло у Толкиена. Например, Мордор – замок Темных сил, Моргот – ближайший слуга Мелькора, основной отрицательный персонаж "Властелина колец". Схожее значение и у латинского аналога: достаточно сравнить смысловую окраску слов морг, мортальный (смертельный), англ. murder – убийство. Тот факт, что Толкиен – профессор английской филологии, может выступить как дополнительный аргумент и в пользу того, что все языки Средиземья – синтетические, и в пользу того, что они реконструированы на основе отдельных элементов.
Ряд ключевых имен не всегда совпадает с их произношением в сагах. Также не до конца ясен вопрос с картами Средиземья. Однозначно нельзя их соотнести ни с одной территорией на земной карте. Это скорее довод в пользу их придуманности, хотя действия и времена, описанные в эпосе, происходили в эпоху несовершенных географических данных, кроме того, карты были созданы по словесным и устным преданиям, что вносит свои искажения.
Расы, описанные в трилогии, встречаются и в мифологии других народов мира, хотя их особенности довольно часто различны. Если гномы и орки более или менее сходны, то эльфы имеют заметные различия. Сравним, к примеру, высоких и статных эльфов Толкиена с эльфами Г. Х. Андерсена.
Детали быта и военного дела подтверждают реальность описываемых событий, в частности, боевое построение гномов – хирд – очень схож с немецкой "свиньей", применявшейся немцами в битве с А. Невским.
В целом, можно сказать, что события описанные Профессором в той или иной форме, могли иметь место в действительности (конечно, с учетом масштабности – для любого эпоса характерно преувеличение размеров войск и длительности битв – вспомним Трою и ее осаду – авт.)
Эволюция.
Толкиен своим произведением открыл новый мир и новые возможности для полета фантазии писателей. Его считают родоначальником стиля фэнтези. Но если Толкиен при написании своего произведение руководствовался эпосом и легендами, его последователи создавали новый мир с новыми законами, расширяя Средиземья, создавая новые легенды. Тот мир, в котором живут сегодняшние Толкиенисты, не идентичен миру "Властелина Колец". Нельзя объять необъятное, поэтому после Толкиена осталось много недосказанностей и "лазеек" для фантазии. Первым шагом в эволюции Арды стало появление новых рас – черных гномов Перумова, темных эльфов Ниеннах (что немыслимо с точки зрения ортодоксального Толкиенизма), я не говорю уже о различных животных и народностях людей. Дальше – больше: появляются новые сведения о составе темных сил, вносятся "уточнения" в картину мира вплоть до появления нейтральной, третьей силы у Перумова ("Кольцо Тьмы"). Дальнейшее развитие стиля и смешение героев трилогии с другими, а также проникновение идей из сходных произведений изменили мир Средиземья. Он разросся, вместил себя не только легенды из истории человечества, но и легенды, созданные современностью. Нельзя однозначно сказать, как это отразилось на Средиземье. Ситуацию осложняет и углубляет и то, что толкиенисты в большинстве своем – творческие люди, а это означает, что каждый из них – потенциальный творец новых миров.
Часть четвертая. Попытки диагностики.
Исследование с позиции теории сопричастия.
Данные использованные при написании этого раздела, взяты из исследования, проведенного Барковой А. Л. — кандидата филологических наук, старшего научного сотрудника Международного центра-музея им. Н.К. Рериха.
В течении 2002 года был проведен опрос 100 толкиенистов. Результаты его позволилы определить средний состав толкиенистов: из неполной сотни ответивших на анкету шестеро были школьники, двое — со средним образованием, десятеро — выпускники вузов, пятеро — аспиранты, двое — кандидаты наук, остальные — студенты. Соответственно возраст большинства отвечавших — 20-24 года, хотя встречались информанты 12-15, а также 31-36 лет и даже один — 41 года. Двенадцать информатов замужем (женаты), у четверых есть дети. Социальный и интеллектуальный статус достаточно высок: практически все имеют высшее образование (студенчество — основная «питательная среда» толкиенистов), работа многих из них связана с научной или иной интеллектуальной сферой. Подавляющее большинство толкиенистов – творческие люди, что, в принципе, закономерно – только имея воображение, можно жить в двух мирах. Итак, рассмотрим результаты исследования, проведенного А. Л. Барковой.
Ключом к объяснению психологии толкиенистов исследователь считает работы Л. Леви-Брюля о сопричастии ( «Первобытное мышление»).
«В коллективных представлениях первобытного мышления предметы, существа, явления могут непостижимым для нас образом быть одновременно и сами собой, и чем-то иным». Термин «коллективные представления» у Леви-Брюля означает некое мироощущение, передаваемое из поколения в поколение, властвующее над эмоциональной, а не логической сферой, не зависящее от качеств отдельной личности. Иными словами, «коллективные представления» Леви-Брюля практически тождественны понятию бессознательное. Это область эмоций, не подвластная логике и логикой никогда не проверяемая. Применительно к толкиенистской субкультуре можно уверенно утверждать: как только человек начинает логически осмысливать свои идеи и образы, он перестает быть «эльфом», то есть включение рационального анализа приводит к разрушению сопричастия, базирующего на эмоциональном восприятии.
Леви-Брюль настойчиво подчеркивает, что основа сопричастия — именно эмоциональная сфера. Первобытный человек не хуже цивилизованного в повседневной жизни умеет отличать дуб от кабана и их обоих от удара молнии; однако в ритуале и одно, и другое, и третье являются для него символами громовержца, то есть объектами мифологически (эмоционально) тождественными. Отсюда видно, что сопричастие имеет знаковый характер. Материальные объекты оказываются тождественны постольку, поскольку являются знаками одного и того же объекта нематериального порядка.
Исследователь пишет об отождествлении «непостижимым для нас образом». «Для нас» — то есть для всех, кто не вовлечен в сферу конкретного эмоционального переживания. Как только мы оказываемся изнутри знаковой системы, мы становимся носителями сопричастия и наша логика пасует перед эмоциональным отождествлением.
Такова суть механизма, по которому различные материальные объекты «могут быть одновременно и сами собой, и чем-то иным»: вне знаковой системы они тождествены сами себе, при включении в систему тождествены нематериальному означаемому, которому тождественно и некое множество других объектов. Это может приводить к отождествлению конкретных объектов между собой, однако отнюдь не всегда.
Применительно к рассматриваемой теме употребление Леви-Брюлем термина «первобытное мышление» в приведенной цитате не совсем корректно. Во-первых, примеры из мировоззрения ХХ века убедительно свидетельствуют, что сопричастие прекрасно вписывается в цивилизацию. Во-вторых, Леви-Брюль, работая в первой половине ХХ века, повторял ошибку тогдашней науки, которая отождествляла архаические племена с первобытными. Между тем духовный мир архаических племен (коренных народов Азии, Америки и Австралии) прошел столь же длительный путь развития, что и европейская цивилизация; современная наука категорически настаивает на том, что образ жизни традиционных племен и народностей не идентичен древнему и древнейшему. Можно исследовать архаическое мышление; первобытное — поддается только реконструкции.
Для архаического человека сопричастие предполагает два материальных объекта, тождественных нематериальному означаемому, в то время как архаизированное мышление цивилизованного студента допускает сопричастие нематериальному объекту как ступень сопричастия нематериальному означаемому более высокого порядка («я и эльф» как первая ступень сопричастия «я и Средиземье»). Нет нужды повторять, что человеческое мышление развивается от конкретных представлений к абстрактным понятиям, так что и объекты сопричастия утрачивают свою материальность по мере развития культуры. Рассмотрим сопричастие «я и эльф». В том случае, когда человек отождествляет себя с конкретным героем книги, он мыслит более архаично, чем когда считает себя жителем мира Средиземья, имя которого в книгах Толкиена не фигурирует. В обоих случаях выбор «расы» диктуется ощущением эмоционального родства душевных качеств индивидуума и «расы». Представления о «нечеловеческих расах» также лежат в сфере коллективного бессознательного и практически совпадают у большинства людей. Это касается как внешнего вида эльфов, гномов, орков и других «рас», так и их внутренних качеств, образа мыслей, манеры поведения, обычаев и т.д. Исследователю, по ее словам, доводилось неоднократно наблюдать, как носители субкультуры (независимо друг от друга!) сходно или одинаково реконструировали костюмы, песни и танцы эльфов.
Носитель субкультуры отнюдь не страдает «раздвоением личности» как не страдает им и архаический человек. Сферы бытовой жизни и ритуального взаимодействия были и остаются разграниченными; разница лишь в том, что архаическое общество несравнимо более жестко регламентирует время и место проведения ритуала.
Большое внимание уделено исследователем принятию имени толкиенистами. Согласно мнению исследователя, в мифологически мыслящей культуре одной из основных форм сопричастия является сопричастие живого человека его давно ушедшему предку. Именно на этом основывается обычай (доживший до наших дней) давать детям имена их умерших родственников. Можно без преувеличения утверждать, что толкиенистская субкультура базируется на этом представлении. Оно является отправной точкой для подавляющего большинства молодых людей, приходящих в субкультуру с именем того или иного персонажа книг Толкиена.
Сами толкиенисты, носители имен из книг, об этом говорят так: «По внутреннему самоощущению этот герой мне ближе всех. Его история — самая "живая", самая интересная для меня»; «Я взяла это имя потому, что прочитала я "Властелина Колец" и так это наложилось на мой характер, мое мировосприятие, даже некоторые подробности биографии совпали».
Выбор имени толкиенистом определяется двумя факторами: человек либо берет себе имя толкиенского персонажа, так или иначе отождествляя свой характер и судьбу с ним, либо выбирает свое собственное имя и в этом случае на первом месте практически всегда идет звучание, семантика оказывается вторичной или игнорируется вовсе. Вот несколько примеров: «"Что твое имя значит?" — "По сю пору не совсем понятно. Оно просто есть". — "Как ты его получил, от кого?" — "Скажем, так: приснилось. И понял, что — мое"»; «Однажды возникло в голове слово, и показалось, что это ты сейчас, в данный момент. Только у меня этот момент (такое состояние поиска) продолжается всю мою жизнь. Поэтому и показалось мне имя знакомым. Моим». Семантизация таких имен часто происходит спустя какое-то время: «Имя оказалось хорошее, функциональное и многозначительное: хоть с латыни переводи (aster — звезда, eter — эфир), хоть с иврита (тоже что-то такое звездное), хоть с искаженного квэнья»; «Изначально это было мое любимое имя из исландских саг, но потом оказалось, что оно переводится с нолдорина, причем с тремя разными оттенками смысла и все три очень точно ложатся на мою личность».
Также исследователь касается и вопроса о выборе расы, и об изменении характеристик рас в процессе эволюции Средиземья, о чем писалось выше. Если в традиционном понимании эльфы — существа миниатюрные, то эльдары Толкиена, как прямо указано в «Сильмариллионе», ростом превосходят человека и лишь немного уступают ему в мускульной силе, т.е. типичный образ героического племени, подобного, например, северокавказским нартам или индийским видьядхарам. Сравнение с последними особенно показательно. Если нарты при всей богатырской мощи — все же люди (лишь постулируется, что этот народ жил некогда и сейчас никого не осталось), то видьядхары в «Океане сказаний» Сомадевы в ряде случаев выступают как существа сверхъестественной природы, а в других случаях ничем не отличаются от обычных людей. То же можно сказать и об эльдарах. Если во «Властелине колец» эльф Леголас отчетливо противопоставлен человеческим персонажам, то в «Сильмариллионе» люди и эльдары действуют наравне и в глазах неискушенного читателя практически неразличимы.
В многочисленных продолжениях Толкиена тенденция очеловечивания эльдар сохраняется. Большинство подражателей не ставят себе задачи прописать различие между человеческой и «нечеловеческой» психологией, так что эльдары в их представлениях оказываются «расой», практически во всем подобной людям, то есть типичным героическим племенем. Русские продолжатели Толкиена идут в этом еще дальше. Желание сблизить эльдар с людьми приводит к тому, что они отрицают самое бессмертие эльдар. Так, в «Черной книге Арды» Ниеннах и Иллет проблематика сюжета состоит в обретении эльдарами человеческой смерти, что представляется авторам наивысшим благом. В «Эанарионе» Альвдис Н.Н. Рутиэн постулирует наличие особого мира для мертвых эльдар, откуда они не могут выйти (согласно Толкиену, эльдары, будучи убиты, через какое-то время возвращаются к жизни). В обеих книгах эльдарам приписывается такая сугубо человеческая черта, как склонность к самоубийству. Эта тенденция является своеобразным преломлением архаической традиции сочетать в образе эпического героя как человеческие, так и сверхчеловеческие черты.
Хотя большинство толкиенистов соотносят себя с эльфами (по данным исследователя, среди них в последнее время стали преобладать люди, занимающиеся программированием) ввиду их (эльфов) более широкого восприятия и мироощущения, представлены и другие расы. Вот высказывания «представителей» других «рас»: «Я — гном. Менталитет гномов мне очень близок, их меркантильность, их тяга к богатству и труду»; «Я постепенно поняла, что я — хоббит. В идеале для хоббита жизнь должна быть мирной, но не как стоячее болото, а как атмосфера дружелюбия, тепла и свободы вокруг. Настоящий хоббит где угодно способен создать уют и тепло, ощущение Дома. По мнению хоббита, надо и самому жить в свое удовольствие, и давать такую возможность другим — тогда все будет хорошо»; «Быть драконом для меня означает видеть мир, как видит его дракон. И это прекрасно согласуется с окружающей меня реальностью. Просто у меня меньше иллюзий на ее счет — и все. Дракон видит мир без "розовых очков", но и без "черных". Просто — таким, какой он есть. …Его восприятие лишено субъективного налета… Лучше всего это выразить фразой из одного не очень известного романа У. Ле Гуин "Резец небесный": "Та часть, что никому не служит и ничего не боится". Так вот, эта часть и есть, собственно, дракон... Для меня, во всяком случае. Что значит быть человеком? Вечно ошибаться? Искать и не находить? Кричать в пустоту о том, что ты не такой, что ты — индивидуальность? Ждать невозможного? Или просто закрыться, спрятаться в раковину, притворится таким, как все, и больше никогда не писать стихов? Я не могу так. Наверное, я не человек...»
Наконец, немало толкиенистов определяют себя именно как люди. Причем основных форм мотивации — три. Первая, самая «материалистическая»: «Не стоит считать себя придуманным персонажем». Вторая — человек как существо, не видящее того, что видят эльфы: «Тупой реалист. Вы представляете себе Броду (отрицательный персонаж), рассуждающего о множестве миров, магии, эльфах?» Ясно, что и для тех и для других субкультура — не более, чем игра. Но существуют и «люди по квэнте», глубоко осмысливающие свое отличие от эльфов: «Человек. Но под этим я понимаю личность, способную к постоянному перерождению и развитию, в отличие, например, от эльфов, которые какими созданы, такими и останутся».
По мнению Барковой, толкиенистская субкультура базируется на оппозиции символизация — десимволизация, наиболее упрощенно представляемая как эльфы — люди. Таким образом, данная субкультура вписывается в общечеловеческую систему бинарных (двоичных) оппозиций, которые описаны К. Леви-Строссом, а в отечественной науке наиболее ярко представлены именами Вяч. Вс. Иванова и В.Н. Топорова. Классиками мифологической науки доказано, что бинарная оппозиция вызывает к жизни образ медиатора, то есть объекта или персонажа, наделенного обоими противопоставляемыми качествами. Герой архаического мифа и эпоса — это именно медиатор. Наиболее известная снятая им оппозиция — это оппозиция между людьми и богами: герой мифа или эпоса нередко рожден человеческой женщиной от бога, обладает как чисто человеческими качествами, так и сверхъестественными.
Строго говоря, толкиенские эльфы сами по себе — медиаторы; они обладают гораздо меньшим набором чудесных качеств, чем, скажем, эльфы уэльских легенд. Фактически эльфы Средиземья отличаются от людей лишь бессмертием (однако на протяжении всего «Сильмариллиона» эльфы гибнут!) и более высоким мастерством различного рода — от творческого до воинского. То есть толкиенские эльфы выглядят так, как в фольклорных эпических текстах описываются герои-люди. И в том и в другом случае — медиаторы, к какой бы «расе» их ни причисляли.
Однако многие толкиенисты идут дальше и выбирают «расу-медиатора». Наиболее распространенной «расой-медиатором» в субкультуре являются эллери ахэ, эльфы Тьмы. Они принадлежат не миру Толкиена, а миру самого известного из русских «апокрифов» — «Черной Книги Арды» Ниеннах и Иллет. Само понятие «эльф Тьмы» сочетает в себе противоположности, поскольку эльфы — носители начала Света (в отличие от людей). «Эллери ахэ» представлены в книге (и ощущают себя в субкультуре) медиаторами не просто между началами Тьмы и Света, но и между эльдарами и людьми; это эльфы, которым их учитель — Мелькор дает возможность умереть человеческой смертью. Сами «эллери ахэ» говорят о себе: «Эльф Тьмы. Согласовывать с "реальной жизнью" свою расовую принадлежность даже легче, чем может показаться. Как говорю я — люди среди эльфов, эльфы среди людей. Но я знаю только одно: Смерть — это Дар. Мы могли жить очень долго, но всегда уходили, когда решали, что Путь в этом мире и в этой ипостаси завершен»; «Я как-то постепенно осознал что я — Темный. Согласуется — я много учусь (математике, физике и языкам), ломаю и пишу программы. Профессор несколько раз подчеркивал существующее в культурах Светлых негативное отношение к знаниям, полученным не у Высших. Это и отношение хоббитов к механизмам сложнее мельницы, и сказания о "безумии", охватившем нуменорцев, осевших в Средиземье, которые вместо простого совершения жизненного цикла ("слова в запыленных свитках стали милее имен сыновей") занялись накоплением Знания, без отсеивания по предвзятым "с неба" представлениям о мире. Сама суть культуры Светлых — в сохранении существующего, ценного само по себе. Но ни в коем случае не создание чего-либо нового, непредсказуемого».
В субкультуре концепция «Черной Книги Арды» вызывает либо резко положительную, либо резко отрицательную оценку. Популярность этой книги огромна, и причина успеха заключается не столько в литературных достоинствах произведения, сколько в том, что авторы сумели создать образ народа, являющегося медиатором по отношению к основным оппозициям мира Толкиена. Однако и в книгах самого Толкиена есть народ-медиатор, упомянутый народ нолдор. Число его «представителей» уступает множеству «эллери ахэ», хотя тоже заметно. Вот наиболее показательное суждение нолдора о своем народе: «Нолдор в моем истолковании — это те, кто не выбрал ни Свет, ни Тьму, а предпочел искать свой путь. Так и я ищу свой путь, пытаясь предложить альтернативу черно-белой схеме». Та же идея выражена в книге «Эанарион» Альвдис Н.Н. Рутиэн.

Важнейшей чертой любой архаической (и, шире, традиционной) культуры является моделирование фаз жизненного цикла. Для мифологически мыслящего человека мир делится на категории своего и чужого, при этом все свое представляется благим, все чужое — потенциально опасным. К сфере чужого мифологическое мышление относит все биологические процессы, поскольку они неуправляемы с человеческой точки зрения. Многие календарные обряды дублируют природные изменения (например, масленица дублирует приход весны, тем самым превращая его из неуправляемого природного процесса в результат ритуальных действий человека). В еще большей степени это касается так называемых семейных обрядов. Каждый биологический акт (рождение, половое созревание, зачатие ребенка, смерть) дублируется соответствующим ритуалом, причем длительность природного и культурного события обратно пропорциональна: мгновенному событию соответствует длительный ритуал, и наоборот. Ярче всего это видно на примере смерти: даже в современном обществе ритуальное умирание человека длится как минимум год (последние поминки). Сравнительно долгий процесс полового созревания дублируется обрядом инициации, до которого человек считается мальчиком, а после — мужчиной.
Наше подсознание прочно хранит память о ритуальной смерти в юношеском возрасте. В толкиенистской субкультуре ритуальная смерть реализуется двояко. С одной стороны, это многочисленные «смерти» на ролевых играх. Отношение к таким «смертям» может быть разным: от восприятия как чисто игрового события до глубокого стресса. С другой стороны, многим представителям субкультуры свойственно переживать как смерть изменения в личной системе сопричастий. Такая «смерть» — всегда сильный стресс, но она не обязательно связана с какими-то личными проблемами. Наше анкетирование показало, что осознание «прохода через смерть» присуще далеко не всем: одни информанты прекрасно понимали, о чем идет речь, и говорили, что это с ними было, другие просто не видели смысла в вопросе.
Проход через символическую смерть часто имеет инициатическую семантику: «Умерла сама, по собственному желанию. Эта смерть имела определенную цель: когда я родилась заново, этих людей в моей жизни просто не существовало. Если бы я не сделала этого, то долго бы на них сердилась и проклинала, отравляя этими не слишком похвальными чувствами, прежде всего, свою личность»; «С моими друзьями такое случалось, и в этом нет ничего необычного. Каждому человеку, не важно, толкиенист он или нет, приходится за свою жизнь не раз умирать и возрождаться духовно. Часто со смертью меняется и самосознание, и миропонимание, и, соответственно, Имя. Очень часто приходится слышать от думающих людей: "И после этого я словно заново родился"... Если есть новое рождение, новое понимание мира, следовательно, есть и момент умирания, смерть... Когда прошлое отмирает и мир открывается с новой стороны»; «Умирать на уровне личности... Ну некие душевные переломы у меня в жизни были, характер менялся довольно сильно. Квэнты у меня после этого менялись — например, квэнта Идриль была полностью отброшена именно после такого перелома».
Вообще смена имени — довольно частое последствие символической смерти, поскольку, т.к. имя — наиболее яркий маркер определенных сопричастий, а символическая смерть связана с изменением (или разрушением) системы сопричастий: «Я уже умер. С моим телом ничего не происходит, но мой разум сломан реальностью. Я называю себя паспортным именем — и ничто во мне не восстает. Я был поэтом, а стал цивилом»; «Было когда-то у меня другое имя. После смерти я все забыла и не хочу вспоминать. Моя жизнь начата заново… Кто я теперь — точно не знаю. Человеческая суть непостоянна, она может изменяться. Печальный пример тому — назгулы Саурона».
В некоторых случаях прохождение через символическую смерть сопровождается сильными физическими болями и даже определенного рода видениями: «Это было во сне. Как будто со скоростью мотают твою жизнь и показывают, что все это — личина, ненастоящая жизнь. Оставить только право на любовь и на жизнь, вернее, на СМЕРТЬ. Видение — падаешь в яму, как в коридор из зеркал. И там быстро-быстро видишь все, что было и будет. Чувств — никаких. Так темно, а по краям — цветастое все такое, как калейдоскоп. Это как будто мучаешься вечность, и знаешь, что так будет всегда. Как будто сам понимаешь свои ошибки. Когда я проснулась… то поняла, как многое во мне изменилось. Что-то, что держало меня в этом мире, оборвалось, исчезло. Мне стало ясно, что прежней меня нет»"; «Полностью умирать не приходилось (сама же не допустила), но ощущение то еще. Как вам такой сон: саданули кинжалом в левый бок, видишь себя же на камнях площади и летишь куда-то через черноту на яркий-яркий свет, потом спохватываешься (мне же сюда не надо!), разворачиваешься, летишь обратно, влезаешь в тело и тут же просыпаешься с дикой болью. Приводили в порядок долго и упорно, но пару месяцев левая рука с трудом работала и весь мир был какой-то выцветший (смотришь, вроде все цветное, но красок вообще не замечаешь) — ну прямо, как у Фродо (главный героя трилогии Профессора)!».
Однако не только физическая боль может быть спутником символической смерти: «Случались моменты, когда стоишь просто на грани. При этом нужно не переступить Черту, потому что за ней — гибель души. Когда такое состояние наступает, пропадает воля к жизни "здесь", и теперь я понимаю, что значит, когда фэа (дух. сущность) сжигает хроа (биол. сущность). Это очень страшно и больно (ну, не физически, конечно)»; «Этой осенью я умерла. Я умирала долго и тяжело, решила пройти через смерть сама, чтобы выйти обновленной. Но сил не хватило, и вышла совсем другая личность. Я не сразу поняла, что смерть оказалась полной»; «Просто и грустно: "он" (второе "я") уходит — "я" остаюсь. Я всегда остаюсь…».
Автор исследования также провел анализ конкретных представлений, присущих как архаической, так и толкиенистской культуре. По Барковой, мышление архаического человека основано на принципе индивидуализации. Такое мышление практически свободно от категории счетности (пастух знает всех животных в своем стаде и не нуждается в пересчете, чтобы проверить, все ли здесь). Категория счетности — одна из крайних форм лишения объектов их индивидуальности. В известном смысле можно даже утверждать, что счетность есть основа демифологизации. Архаизирующее мышление толкиенистов всячески сопротивляется счетности. Например, говоря о «фенечках» (бисерных браслетах) на своей руке, толкиенист укажет, от кого какая получена и какая что символизирует, но не задастся вопросом об их количестве.
Строго говоря, «фенечка» может символизировать что угодно — быть знаком некой средиземской личности («это у меня Леголас, а это Фродо»), знаком неодушевленного предмета («это Сильмарили», «это меч»), стихии («это огонь», «это сила земли») и т.д. В ряде случаев конкретная «фенечка» связана больше с эмоциональным состоянием, чем с определенным вербализируемым знаком. Однако символика «фенечки» ощущается постоянно, хотя толкиенист не всегда может четко ее сформулировать. Плетение «фенечек» — один из немногих способов изготовления вещей своими руками, который остался доступен современной молодежи. Стремление делать носимые вещи самому — важнейшая черта толкиенистской субкультуры и одновременно проявление архаизированного мировосприятия.
Ряд подсознательных представлений, связанных с «фенечками», является воспроизведением архаических представлений о магии браслета. В древнем и средневековом европейском обществе браслет был атрибутом и символом вождя, конунга. Даря браслет, древний вождь тем самым передавал воину удачу, которую персонифицировал в себе. В толкиенистской субкультуре бисерная «фенечка» воплощает в себе все те мистические качества, которыми архаическая культура наделяла браслет вождя.
Для архаической культуры характерно особое отношение к средствам платежа. Леви-Брюль подробно пишет о том, что у ряда племен, не знающих товарно-денежных отношений, есть специальные «деньги» для ритуальных целей — платы за невесту, приобретения союзников при ведении войны и уплаты виры за убитого. Роль таких «денег» чаще всего играют раковины каури. Во всех остальных случаях туземцы обменивают товар на товар. Введение ритуальных «денег» подчеркивает ритуальный, символический, знаковый статус ситуации. Впрочем, можно сказать и иначе: высокий статус ситуации, ее исключительная противопоставленность быту продуцирует символ символа — ритуальные «деньги». Такая «монета не служит, собственно говоря, для экономических целей: она предназначена для выполнения определенных социальных функций». В толкиенистской субкультуре ритуальные «деньги» также существуют. Причем имеются в виду не монеты, сделанные специально для ролевых игр (эти монеты нередко становятся потом прекрасными сувенирами), а монеты, имеющие свой денежный эквивалент. В одном из толкиенистских клубов Москвы вход на любые мероприятия стоил одну монету с изображением государя (монета была обработанной старой пятирублевой — на нее был наклеен портрет). «Курс» такой монеты повышался вместе с ростом цены на билет. С материальной точки зрения не было никакой разницы, чем платить — рублями или этим «золотым». Так что функционирование таких «золотых» было чисто ритуальным, маркирующим символическую значимость праздника.
В мифологии эльфы — духи, связанные с природой, во «Властелине Колец» и «Хоббите» почти все эльфы — лесные жители. Так что неудивительно, что в толкиенистской субкультуре к лесу отношение особое. Большинство ролевых игр происходит именно в лесах. Кроме того, многие группы толкиенистов ездят в лес вне связи с игрой. Практически все отвечавшие на анкету повторяли, что лес — святой храм природы, живое существо и в отношении него надо вести себя вежливо. Особой формой обращения с лесом оказалось отведение дождя: «Это делается очень просто. Лично мне известно несколько способов. Все они сводятся к разгону облаков. Однажды мне удавалось делать это две недели подряд»; «Ну как... это как поезд подзывать или автобус, или еще чего-нибудь в мире соотносить... спросить внутрь явления, услышать "да, запросто, на" или "обломись, не могу, некорректно"... Если ты не просишь несопоставимых вещей (типа автобус только что ушел, а тебе подавай следующий) — то вполне получается. Хотя когда позарез надо, и мир с тобой согласен, что надо, — тоже получается. У всех» (т.е. современные маги, как и воины, тоже уверены в своих умениях – авт.).
Для архаического мышления характерно безразличие к естественным причинам биологических явлений. В массовом сознании господствует ложное представление о том, что «дикарь» не знает физиологических основ зачатия, болезни и смерти. Архаический человек в силу специфики условий своей жизни гораздо наблюдательнее цивилизованного, и многие биологические аспекты жизненных процессов ему известны гораздо лучше. Именно это хорошее практическое знание биологии побуждает архаического человека искать дополнительные причины естественных процессов и находить ответы в мире сверхъестественного. Все «суеверия» отвечают на вопрос: почему зачатие (болезнь, смерть) произошло именно сейчас, а не почему произошло как таковое. В этом аспекте мифологизированность мышления толкиенистов чрезвычайно высока. Подобно архаическому человеку, который в напавшем крокодиле непременно видит колдуна из соседнего племени, толкиенист часто объясняет свои проблемы вмешательством сверхъестественных сил, персонифицируя последних в образах отрицательных персонажей мира Толкиена: «Любимые шутки Саурона — это шутки со связью. Пока мы висели на телефоне — он постоянно блокировал его, теперь что?.. — в Интернете файлы пропадают!»; «Средиземская жизнь влияет в том смысле, что можно теперь понять, почему некоторые отношения складываются так, а не иначе, понятно, где корни проблем, откуда взялись определенные склонности, черты характера, которым иначе нет объяснений (мама так не учила и поднабраться было не у кого)»; «А враги... о да, сила Врага разлита по земле и въелась, как чернила. Местами она так велика, что это можно назвать воплощением».
Подводя итоги, автор пишет, что толкиенистскую субкультуру можно сравнить с живым организмом, где «скелетом» являются описанные в данной статье архаические представления, а «мясом и кожей» — собственное видение Средиземья и себя в нем. Этот внешний уровень реализуется в литературном творчестве толкиенистов, о масштабах которого можно судить по крупнейшей в Интернете библиотеке «Тол Эрессеа». Однако как ни велико собрание «Тол Эрессеа», оно являет собой лишь «верхнюю часть айсберга» творчества толкиенистов.

Игра в Жизнь. Жизнь в Игре.

Получение информации человеком начинается в раннем детстве и проходит в основном в явлении, называемом игрой. Почему же игры столь привлекательны для людей и после выхода из детского возраста? Возможно, дело в наличии четких законов и правил и возможности управлять ходом игры и своим положением в ней свободнее, чем в это удается в реальности. В любом случае, любая игра – это, прежде всего модель реальности, отражающая ее определенные свойства, поэтому для индивида, находящегося в игре, нет принципиальной разницы между игрой и реальностью, так как он мыслит категориями игры. Но в процессе регулярной игры (речь идет об играх вообще), часть категорий игры может переноситься в реальность. Чем сложнее игра, и чем ближе она отражает реальность, тем более тесной становится связь понятий в системе игра-жизнь. Пределом процесса переноса игры на реальную жизнь является потеря ориентации в закономерностях реальной жизни, иными словами возникновение психических отклонений. Наиболее опасными с этой точки зрения являются компьютерные игры и ролевые игры, которые широко распространены среди толкиенистов и представляют собой сущность этой субкультуры. То есть, толкиенист в "средиземской жизни" – пример того, когда кроме законов игры не остается внешних факторов и закономерностей, влияющих на ход игры. Когда игра становится замкнутой, а это возможно, если игра удовлетворяет все потребности человека, и содержит в себе способность объяснить любое внутренне противоречие, что свойственно толкиенизму, она становится для играющего абсолютной реальностью. Почему среди толкиенистов всегда есть двойная жизнь – жизнь в реале и игре? Потому что существуют внешние факторы, постоянно осознаваемые толкиенистами, и принимаемыми за реальность. Эти связи во время "средиземской жизни" ослабевают, что и объясняет устойчивость привязанностей к субкультуре толкиенистов ее членов. Но если погружение углубляется (что более вероятно при неопределенном соц. статусе индивида в реале и конфликтах с окружающей действительностью), то грань игра-цивил стирается и остается только игра, которая и получает статус реальности.
Также может иметь место и обратный процесс: при увеличении социальных воздействий извне субкультуры, категории реала начинают доминировать, что приводит к вытеснению игровых представлений. Этот процесс очень распространен среди толкиенистов. Со временем, с взрослением молодой и социально несформировавшейся части толкиенистов, происходит усиление социальных и бытовых связей с реалом. Происходит приобретение социальных ролей реальности, что в большинстве случаев приводит к выходу, выпадению из субкультуры. Этому способствуют также и изменения в социальном статусе личности.
Реинкарнация религии.
Одной из причин широкого распространения толкиенизма, помимо игровой привлекательности, может являться и религиозно-этико-культурный потенциал, хранимый в системе взглядов толкиенизма. Попробуем рассмотреть идейную основу толкиенизма с позиции религиоведения. Мировоззрение, на котором построен мир Толкиеновского, ортодоксального, Средиземья основан на верованиях народностей, населяющих территорию Британии, Ирландии и северо-западных стран Европы. За время существования эта система верований скопила определенную информационную наполненность, которая сохранилась в легендах, песнях, эпосе, как в явной, так и скрытой формах. Наличие его и позволило толкиенизму получить столь массовое распространение. Дальнейшее пополнение идей толкиенизма – пример эволюции верований, что характерно для любой религии (доказательством этому факту может служить существование в рамках одной религии различных течений, нередко противоречивых по ряду вопросов), с той только разницей, что скорость этого процесса для толкиенизма на несколько порядков выше чем у любой другой. Кроме того, экранизация трилогии Профессора, вышедшая недавно на экраны мира – такая пропаганда, какую редко имела другая религия. Иными словами, если рассматривать толкиенизм как систему верований, можно сказать что он переживает всплеск развития, а возможно и становления.
Эпилог.
Итак, какие же выводы можно сделать относительно субкультуры толкиенизма?
Попробуем свести воедино все факты, имеющиеся относительно данной субкультура.
1. Структурно субкультура толкиенистов представляет себе аморфное объединение более мелких и устойчивых групп, разделенных по территориальному признаку.
2. Субкультура толкиенизма – открытый социальный институт.
3. Носителями субкультуры являются в основном студенты и люди, занимающиеся интеллектуальным трудом.
4. С точки зрения динамики развития толкиенизм не является статичной субкультурой, а претерпевает изменения, как в идейной основе, так и в обрядно-организационной.
5. На данном этапе своего жизненного цикла эта субкультура переживает всплеск развития.
6. По внутренней социальной структуре субкультура не представляет единого целого, а слоится, т.е. неоднородна.
7. В ходе жизни в категориях субкультуры подавляющее большинство толкиенистов неоднократно меняют свой внутренний статус в процессе смерти одной роли и создания другой.
8. Толкиенизм как система довольно устойчива и саморегулирующаяся.
9. По выполняемым функциям она а) способна в ряде случаев заменять отдельные стороны реальности; б) довольно близка к функциям религии.
10. Субкультура толкиенизма имеет большой творческий потенциал, который, однако, может оказаться однообразным.

D'Art