В ПОРЯДКЕ возмущенного БРЕДА.
Не знаю, всякая ли книга теряет цельность и глубину сюжета, в киноварианте, но то что жизнь человеческую (биографию известную или неизвестную) переформатировать в телекиноэпопею и не нагрешить при этом против истины нельзя, это вряд ли подлежит сомнению.
 Уломали меня смотреть сериал про Достоевского с Евгением Мироновом. Терпения хватило на две серии. Миронов хорош, а вот все остальное не вызывает доверия (ложь прямая мешается с фантазиями на тему). Был у меня давно такой страшный сон. Что фанфики будут писать по Достоевскому. Понимаете, фанфикшн по Пушкину или Толстому пишется девочками всех возрастов на раз, но чтобы замахнуться на Достоевского (ввиду, очевидно, своеобразия его стиля) нужно быть, как минимум, режиссером/сценаристом сериала "Достоевский". И вот все это, что происходит вне "канона" - цитат самого Федора Михайловича, общеизвестных мест его биографии, вне грима Евгения Миронова и его игры, кажется ничем иным как выдумкой, фикшеном, фан-фикшеном, причем не самого высокого пошиба.
Тщедушный мой спинной моск выгорел на эпизоде знакомства и общения писателя с Апполинарией Сусловой. Достоевский читал "Записки из мертвого дома" и сам выбор эпизода поражал воображение:

"Петров помог мне даже раздеваться, потому что по непривычке я раздевался долго, а в предбаннике было холодно, чуть ли не так же, как на дворе. Кстати: арестанту очень трудно раздеваться, если он еще не совсем научился. Во-первых, нужно уметь скоро расшнуровывать подкандальники. Эти подкандальники делаются из кожи, вершка в четыре длиною, и надеваются на белье, прямо под железное кольцо, охватывающее ногу. Пара подкандальников стоит не менее шести гривен серебром, а между тем каждый арестант заводит их себе на свой счет, разумеется, потому что без подкандальников невозможно ходить. Кандальное кольцо не плотно охватывает ногу, и между кольцом и ногой может пройти палец; таким образом, железо бьет по ноге, трет ее, и в один день арестант без подкандальников успел бы натереть себе раны. Но снять подкандальники еще не трудно. Труднее научиться ловко снимать из-под кандалов белье. Это целый фокус. Сняв нижнее белье, положим, хоть с левой ноги, нужно пропустить его сначала между ногой и кандальным кольцом; потом, освободив ногу, продеть это белье назад сквозь то же кольцо; потом все, уже снятое с левой ноги, продернуть сквозь кольцо на правой ноге; а затем все продетое сквозь первое кольцо опять к себе обратно. Такая же история и с надеванием нового белья. "

В силу испорченности моей натуры, я сразу же стала говорить, что после такого горячего отрывка про тюремный стриптиз просто обязано быть продолжение в виде эротической сцены.
И через три минуты она самое началась. Полина Суслова "в фантазиях" режиссера/сценариста/героя раздевалась параллельно с воспоминаниями о раздеваниях на каторге.
 Без этого никак, да? Образ будет неполным? Ну сняли бы тогда более рейтинговый фильм! Показывали бы его поздно ночью. К чему эти полумеры? А вдруг кандалы вовсе не участвовали никогда в фантазиях писателя? Вдруг он отдавал предпочтение палкам и плеткам?
И почему не снять каналу России следующий раз сериал про личную жизнь Гоголя (вот уж где разгуляться может фантазия). 
Страшная смерть отца, первый литературный успех и критика - все по боку. Каторга - первые 5 минут первой серии. А здесь говорят, что и то что показали переврали: http://kaliningrad.kp.ru/daily/25690/894122/, причем сценарист оправдывается и валит вину за перевертыши на режиссера Хотиненко, которого, мол, одно только волновало...
Женщины и то как эротично бренчат кандалы.
А, в итоге, это может стать проклятьем: "Да твои потомки о тебе сериал сняли!"

***

 И на десерт (если кто-то терпеливо прочел и переварил вышесказанное), наткнулась на информацию, что зарубежом образ Достоевского в кино воплощался лишь однажды. В фильме "The Gambler" 1997 года, который на русский не переводился. Причем роль писателя досталась Майклу Гэмбону. Так то. Пока Темный Лорд перевоплощался в Онегин-де-Морта, Снейп бегал по степям в образе Распутина, директор Хогвартса решил не отставать и стал Федор Михайлычем Дамблдорским.
Как-то подозрительно неравнодушны к нам эти англицкие волшебники.
[442x311]