[200x311]
Амаду, Цвейг, Уайльд, Льюис... Этим летом в полку моих любимых писателей прибыло на Достоевского (прибыл и затмил всех нафиг). Ну вот и дошла я до ручки... точнее, до великого русского пера.

"Братья Карамазовы" - философский роман с элементами детектива и мистики, вершина творчества Ф.М. Достоевского, его лебединая песнь.

Вы не замечали, что в массе современной литературы не хватает того, что принято называть духовностью? А тем не менее именно присутствие духа есть, на мой взгляд, единственное, что оправдывает множение в промышленных масштабах всех этих продуктов графоманского пера. Для чего мы снова и снова листаем книги? Ради сиюминутного развлечения или для того ли, чтобы хоть на мгновение слабый отблеск вечной истины?
Если для первого, то все что написано Достоевским стоит, конечно, сжечь, чтобы не травмировать психику будущих поколений. Если для второго, то только его, возможно, и стоит читать, как советовал в свое время Иннокентий Анненский.

Итак, я открыла "Братьев Карамазовых", когда уже и не надеялась увидеть на книжных прилавках ничего, кроме мертвой мукуллатуры, носящей гордое имя литературы.
И на сей раз все было иначе: с Достоевским, с которым впервые встретилась в школе, и мир которого в то время показался слишком мрачным, не расставалась более месяца. Более месяца на понимание, что все предшествующие "Братьям Карамазовым" его романы - не более, чем наброски. Наброски гениального художника, мастера русского слова, все мотивы которых нашли свое продолжение и разрешение в последнем обширном полотне Карамазовых.

Сюжет книги вечно актуален. В центре повествования три брата - разгильдяй Дмитрий, журналист Иван, юный монашек Алексей и отец их, поправший свой отцовский долг, желающий как можно дольше жить ради своего удовольствия, который "разве передал сыновьям склонность к пьянству - вот все его благодеяния". "Кто не мечтает убить своего отца?". Две основные темы романа, тесно сплетенные между собой, - богоискательство и отцеубийство.

Этот роман Достоевский писал более выверенно чем предыдущие, уже не страдая от игромании, сопряженных с нею финансовых трудностей, или неразделенных любовей с женщинами, смирившийся с потерей сына Алексея и дочери - Сони. Три года отнимает у писателя труд над этим произведением. "Я все... думаю о моей смерти сам... и о том, что оставлю тебя и детей... Теперь у меня на шее "Карамазовы", надо кончить хорошо, ювелирски отделать, а вещь эта трудная и рискованная, много сил унесет. Но вещь также и роковая: она должна установить имя мое, иначе не будет никаких надежд", - пишет он жене Анне. В этом романе биографические вехи жизни Федора Михалыча мешаются с идеями и образами, мучавшими его всю жизнь. Заглянуть в самые темные бездны души человеческой и попытаться найти дорогу к свету, вот что, кажется мне, получилось в итоге, у Достоевского.

 Да, здесь все: и лихорадочная призрачность счастья земного брата Дмитрия, и отчаянная надежда на счастье иное - высшее Алеши, и грустная мудрость старца Зосимы, и чёрт сомнений в строгом костюме из рациональных воззрений, и темные фантазии брата Ивана, которые рушат сложившийся образ Достоевского-реалиста. Это роман в котором заключен целый ряд историй, целый ряд смыслов, о которых нельзя судить однозначно. Каждый читатель в этом переплетении, найдет свое... Свои вопросы. Свои ответы.



Цитировать Достоевского дело неблагодарное, ибо у него каждый герой по-своему мыслит, думает и говорит, а авторской точки зрения, как таковой, он не навязывает. К тому же, если цитировать все, что хочется, то пришлось бы целыми главами: "Мальчишки", "Великий Инквизитор" (которые сами по себе самодостаточны)
Процитирую лишь несколько фраз старца Зосимы:
"любовь деятельная сравнительно с мечтательною есть дело жестокое и устрашающее. Любовь мечтательная жаждет подвига скорого, быстро удовлетворимого и чтобы все на него глядели. Тут действительно доходит до того, что даже и жизнь отдают, только бы не продлилось долго, а поскорей совершилось, как бы на сцене, и чтобы все глядели и хвалили. Любовь же деятельная - это работа и выдержка, а для иных так пожалуй целая наука. Но предрекаю, что в ту даже самую минуту, когда вы будете с ужасом смотреть на то, что, несмотря на все ваши усилия, вы не только не подвинулись к цели, но даже как бы от нее удалились, - в ту самую минуту, предрекаю вам это, вы вдруг и достигнете цели и узрите ясно над собою чудодейственную силу господа, вас все время любившего и все время таинственно руководившего."

"Имеешь потребности, а потому насыщай их, ибо имеешь права такие же, как и у знатнейших и богатейших людей. Не бойся насыщать их, но даже приумножай", - вот нынешнее учение мира. В этом и видят свободу. И что же выходит из сего права на приумножение потребностей? У богатых уединение и духовное самоубийство, а у бедных - зависть и убийство, ибо права-то дали, а средств насытить потребности еще не указали. Уверяют, что мир чем далее, тем более единится, слагается в братское общение, тем что сокращает расстояния, передает по воздуху мысли. Увы, не верьте таковому единению людей. Понимая свободу, как приумножение и скорое утоление потребностей, искажают природу свою, ибо зарождают в себе много бессмысленных и глупых желаний, привычек и нелепейших выдумок.