Человек который смотрел на лампочку

Когда мне было 13 лет, я написал свой первый стих. Я не помню про что он был… я долго потом пытался найти его, но так и не нашел. Мне лично кажется что он был про маму. По крайне мере я помню, что показал стих ей. Больше я не показывал ей стихов.

Помню первую боль от порванных чувств. Картина: «порванный лист, вылетает из окна троллейбуса».

Всю жизнь преследовала мысль: «мои чувства никому не нужны?»

Когда приходили те, кому они были нужны, я отворачивался от них. Так я жил.

Приходили чувства, уходили люди.

Приходили люди, уходили чувства.

Так я смотрел на горящую лампочку. Закрывал глаза от света. Отворачивал голову. Но не мог долго без этого света. Слепящего. Больно глазам.

Так я начал слепнуть.

Шли дни, года. За окном менялась погода, но прежним оставалось одно и тоже. Хотя свет от лампочки иногда тускнел, становилось легче. Но вот когда он вспыхивал с новой силой, становилось гораздо больнее. Боль со временем затупилась.

Утро. Комната была наполнена светом. За окном шёл дождь. Старая кровать, пахла прошлым. Такой, непередаваемый запах. Запах букиниста, запах секонд-хэнда, запах антиквариата… На стене весел ковер. От старости, рисунок на нем можно было с трудом узнать. Каждый день я вставал и смотрел на него. Родной, такой же как я.

На столе стоял стакан воды. За ночь вода стала теплой. Но жажда взяла вверх и я выпил её. Когда я выпил всю жажду, сел на край кровати. За окном шёл дождь. Шум приятно грел уши. Оделся. Позвал Бима. Привязал поводок. Тихо вышел. Бабушка ещё спала, я не хотел будить её.

Сегодня не хотелось идти на озеро. Я пошёл в сторону железной дороги. Отвязал Бима. Он запрыгал по лужам. Нагадил на колесо чьей-то машины. Довольно осмотрелся и побежал дальше. Я не спеша шел дальше. Город кончился и начался лес. По проселочной дороге, изрытой ухабинами, я дошел до железной дороги. Рядом текла речка. Я сел на камень. Холодно. Встал. Сел на корточки. Заглянул в воду.

Любил. Был любим. Мечтал и был предметом мечтаний. Жил целями и бесцельно. Было все. Плакал и смеялся. А теперь апатично смотрел на воду.

Некогда вера говорила мне, что нужно идти вперед. Помню, эта сука все время доставляла боль. В один из дней, я побоялся её слушать. Точнее надоело. Или побоялся. Сел в поезд.

Промок. Бим тоже. В его глазах читалась просьба пойти домой. Я встал и пошёл назад. Проходя мимо площади, вспомнил, как некогда здесь был концерт. Выступали панк и рок группы. Было весело. Правда, я все время смотрел по сторонам. Было страшно. Я до сих пор чувствую себя чуркой в этой стране, другой вопрос, что мне все равно. Тогда же я был с ней, и боялся, что с ней может что-нить случиться. Она была в зеленой юбочке. Короткой, короткой. И когда она танцевала, то вся задница её оголялась. Какой-то парень подошел к ней сзади и ради смеха нагнулся и начал пялиться. Я помню как взбесился тогда и отдернул её. Сказал что-то на ухо. Она немного нахмурилась и продолжила танцевать. Просто уже не так активно.

А я стоял в стороне и переживал. Быстрей ушёл от туда. Стало спокойно только когда закрылся дома.

Помню в детстве я был задирой. Без страха я дерзил всем. Пока в один день меня не побили. После этого я стал трусом.

Бабушка проснулась. Приготовила яичницу. Съел. Суббота. Скучаю. Решил подняться на гору. Город покрылся толстым слоем грязи. Дождь все ещё шел, поэтому идти приходилось выбирая между грязью и лужами. Дошёл до железнодорожной станции. По мосту перешёл её. Ещё немного и подошел к концу города. Поднялся на склон. Сел на одну из амбразур, построенную ещё финнами в далеких 30-х годах. Дождь почти закончился. От сюда был виден весь город. Совсем не большой. С редкими пяти и четырех этажными домами. С лесопилкой, железнодорожной станцией и бескрайним озером.

Некогда влюблялся. Было дело. Теперь как старый пердун я сижу и смотрю на этот мир. Который совсем не сложился с миром в моей голове. Сбитый с ног предпочел бежать. От себя. Но вот, я вновь вижу себя. Догнал. Было хорошо. Сейчас никак. Мысли, мысли, мысли… каждый день преследовал меня.

Как там они? Нашли счастье? Порой хочется думать, что нет. Вот! Посмотрите что потеряли! Меня! Потом думаешь, что сделали правильный выбор, что меня не выбрали. Улыбнулся. Скорее всего счастливы и не жалеют ни о чем. Один я сижу и варю свою жизнь. Тошнило всеми теми чувствами что испытывал. Хотелось блевать! Я лег.

Вот уже как несколько лет я не был с женщиной. Когда это было? Уже не помнил… было давно. С трудом вспоминая подробности, стало грустно.

Помню, как лишился девственности. Как дрожали руки. Мне кажется, что в моих глазах был ужас. Ох. Мне было 19 лет. Так поздно. Опыт этот продлился ровно два года. На этом и закончился.

Помню как в начале весны я начал новый роман. Помню, как он закончился на следующий день. Было чудесно. Впервые я тогда почувствовал сладость собственной боли. А потом пришла душевная боль. Это был последний раз когда я верил.

Помню. Все помню. Пусть воспоминания и начали тускнеть. Но чувства от них были свежи. Каждый день я снимал корочку с раны. Мне начало доставлять удовольствие приносить себе боль. На руках шрамы. Какие-то новые, какие-то старые. Чувство выходящей жизни приносило облегчение. Порой хотелось разорвать грудь и выпустить из себя жизнь. За столько времени она столько раз просила об этом. Тянула, жгла, вырывалась. Ещё успею.

Дождь кончился. Пахло свежей травой. Просто хорошо. В такой день хочется умереть.

Некогда мне хотелось умереть зимой. Что бы шел снег. Но когда умер папа… в тот день лежал белоснежный снег. Глаза слепило. Слезы катились. Боль.

Вспомнил боль.

Встал. Пошёл к лесному озеру. Озеро было спокойным. Полдень. Озеро выглядело как-то обновлено. У него началась новая жизнь, но суть его не изменилась. Оно было все тем же, занудным озером. Сколько не ходил к нему, все равно оно все, то же озеро.

Вот так заканчивался поиск той самой. Жизнью, где я мог предсказать каждый поворот. Жил и знал, что будет завтра. А завтра все повторялось. Все то же прошлое и все тоже чувство апатии. Порой мне казалось, что апатия это вера, загнанная в тупик. Нет не надежда… именно вера.

Купил билет на поезд. Простился с бабушкой. Пять дней. Приехал.

Никто не знал, что я приеду. С родственниками папы я не общался давно. Бабушка умерла. Мама то же. Сестра и брат уже давно не жили здесь. Я сел на автобус идущий до кладбища. Вспомнил где находится. Могила отца была заброшенной. Тую которую я посадил, кто-то вырвал. Росли цветочки, явные потомки тех, кого мы здесь с мамой сажали. Когда она умерла, сюда вообще никто не ходил. Она очень хотела, что бы её похоронили рядом с отцом, но это место заняла тетя, опередившая её. Бабушка то же лежала где-то здесь. Но мне не хотелось искать… нет. Мне не хотелось вообще вспоминать о ней. Не то что бы я не любил её, просто не хотел. Сделал так, как хочется.

Приехал в свой старый двор. Квартиру давно продали. Деньги давно поделили. От старого двора не осталось ничего. Все стало другим. Стало тоскливо. Посидел во дворе. Был обед. Я зашёл в супермаркет. На втором этаже было кафе. Оно уже поменяло свое прошлое название. Но суть осталась та же. Помню как в то, последнее день рождение мамы, когда я встречал его с ней, мы сидели здесь. Через неделю я встретил её. Последнюю веру. Теперь глупо обо всем этом вспоминать. Помню, как влюбился в неё как мальчишка. Хотелось страдать и страдать… но моё сердце уже устало тогда. Ему хотелось тишины и смерти. Тишину я ему пытался дать. Безрезультатно. Вспомнил её прикосновения. Вспомнил её. Мысли, чувства, все затянуло в водоворот переживаний. «Пожалуйста».

Поел. Зашел в подъезд. Помню, как некогда целовался с ней здесь. Постучал в дверь. Она открыла. Привет. Дорогая кто там пришел? Я пожалел что пришел. Наверное не это я хотел увидеть здесь. Был слышен детский голос. Она не узнала меня. Я извинился и ушёл.

Столько воспоминаний. Сел в её дворе. Стало тошно. Тело, глаза, уши – всё было залеплено переживаниями. Я предпочел уйти.

Стоит ли мне встретиться теперь с ней? Я поймал такси и поехал. Я был всего один раз у неё дома. Но адрес я помнил. Сказали, что она теперь живет у него. Они поженились. Все как он хотел. Сказали, что сейчас она в больнице. Какая-то инфекция. Ничего серьезного. Этого мне хватило. Почему они мне все это рассказали? Навряд ли меня помнят. Может поговорить не с кем. Я не знал.

Этот город уже давно жил без меня.

Свет бил в глаза. Я пытался закрыть их, но уже не мог. Рвало чувствами и страхом. Что-то потерял. Но теперь я спокойно сидел во дворе своего бывшего дома. Смотрел на солнце. И тихо слеп.

Жизнь продолжалась дальше. На счету ещё были деньги и я купил однокомнатную квартиру. В старом, советских времен доме. Небольшая кухня. Закат всегда ласкал её. Каждый вечер я садился и смотрел на солнце. Оно заходило. Но я продолжал смотреть на него. Деньги заканчивались. Нужно было найти работу. Несколько лет я не работал. Но все же опыт был. Поэтому меня быстро взяли. Зарплата меня устроила.

Работа. Дом. Работа. Дом.

Начало тошнить от себя. Апатия ела. На работе все было нормально, за тихую работу я получал вполне неплохо. От меня ничего особого не требовали и большую часть времени, я просто сидел и писал стихи. Отвыкнув печатать, я вспоминал, что же это такое. На сайте все ещё была моя учетная запись. Улыбнулся. Зашёл. Прочитал последнюю прозу, про человека который смотрел на лампочку. Еле вспомнил пароль. Прочитал сообщения. Куча приглашений. Вопросов. Не стал отвечать и смотреть. Все жили хорошо. Кто-то плохо. Кто-то изменился. Кто-то нет. Жизнь шла мимо. А я был просто бродягой у обочины жизни. Мне это нравилось. Жизнь шла сама собой. Пока жизнь.

Работа. Дом. Работа. Дом. Работа. Дом.

Закат постепенно смещался на лево. Уже надоел.

Вспомнил её. Когда она объясняла, почему уходит. Я просто сидел и смотрел на закат. Безысходность. Свою жизнь я мог бы назвать борьбой веры и апатии. Победила вторая. Сука.

Теперь я не знал, как надо было поступить правильно.

Банальные фразы, получай удовольствие от жизни, были как очень сладкие конфетки. Я хотел засунуть их тому, кто это говорил в… Не парся. Все будет хорошо. Все будет отлично! Да, я знаю! Конечно! Вы правы. Потом молча уехал. Мама все переживала. Потом смерилась. Стало тоскливо.

Ну почему именно так? Жаловаться не было смысла. Вся жизнь, была моим сознательным выбором. Выбор страдания. Потому что в удовольствии я плакал. Я не мог быть таким, вот кайф и вот ещё. Вот удовольствие и вот это то же ни чё так. Когда жизнь начала претить, от света. Закрывал глаза.

Теперь поздно было что-то менять. Да и не хотелось. Вера порой просыпалась, но потом засыпала ещё больше. Было все равно. Безразличие.

Захотел встретиться с ней. Она так и не вышла за него замуж. Я так и думал. Слишком уж они были разные. Она переросла его. А быть может наоборот. Но вот когда я встретился с ней было видно, что её это не парит. Она была одна. Все так же красива. Она сделала карьеру. Была довольно обеспеченной. Видный детский психолог. Не думал я, что увижусь с ней. Она была все такой же. Разве что в глазах читалась боль и тоска. Пусть говорит мне, что ей все равно, что она это переболела. Но меня не обманешь. Я хорошо чувствовал её. Теперь же я сидел напротив неё, и смотрел в эти очаровательные глаза. Что-то проснулось во мне… но мне не хотелось переживать все заново. Новая боль. Новая вера. К черту. Я немного пришёл в себя. Мы поужинали и я проводил её домой. При расставании она заглянула в мои глаза.

Пришёл домой. Было уже темно. Сон. Работа. Дом.

Опять этот грёбаный закат!!! Я сел на кухне и начал смотреть на солнце. Из вены текла кровь. Медленно, эта темная жидкость вытекала из меня. Все чувства и переживания выходили вместе с ней. Казалось что именно поэтому она и черная, что в ней вся моя жизнь. Глаза начали покрываться пеленой. От солнца остались одни блики.

Когда мне было 13 лет я написал свой первый стих. Быть может раньше. Может позже. Я не помню, про что он был, но мне казалось, что про маму. По крайне мере я показал его ей. Больше я ей ничего не показывал… Я любил и был любимым, страдал и заставлял страдать, был глуп и вершину своей глупости я прочитал в её глазах. Но сейчас я просто улыбался и чувствовал, как из меня выходит она… наконец… прощай.

Когда мне было 13 лет я написал свой первый стих…