В колонках играет - НЭП

Принимаются все предложения, пожелания и критика...


Жизнь повернулась спиной к пивной
(Ю. Лоза)
- Кто крайний? – это советское выражение, почему-то, нередко слышится именно в поликлиниках и очередях за пивом, либо квасом. Произнес его странный старичок. Странен он был потому, что очередь за «опохмелом» (утро как никак) серьёзно выделяла его из себя.
Старичок пристроился за пузатым очкастым гражданином в поношенной майке, когда-то имевшей белый цвет (которая пупок-то не прикрывала), и старых спортивных штанах. В отличие от верха, ботинки страждущего были если не новыми, то, по крайней мере, чистыми.
Теперь объясню, почему меня так привлек вид старичка. Во-первых, он был без очков. По странному стечению обстоятельств, без очков в данной пивной было всего три человека, не считая старичка (Джером К. Джером, наверное, перевернулся в гробу от такого), и все эти трое… пардон, четверо подверглись непрерывному обсуждению. Далее, костюм дедулика был в прекрасном состоянии от и до, чего нельзя было сказать ни о чем (и ни о ком) в этом заведении. В-третьих, в его глазах светились непонятный энтузиазм и море энергии. Про остальных даже не охота говорить. Скажу только, что я был в рваных джинсах, видавшей виды рубашке, рваных кедах и с болью сессии (а точнее сданного вчера экзамена) в глазах, да и на всём лице.
Кстати, вот как это было. Я просидел на экзамене около пяти часов. Получил свой законный трояк, и отправился домой. Дома меня ждала мама. Показав пальцем на дверь единственной в моей квартире комнаты, она сказала: «Стасик, там - пьют. Разберись», и упорхнула к себе. А мне ничего не оставалось, кроме как разобраться...
Войдя в комнату и раскрыв рот, дабы произнести гневную тираду на тему вторжения в чужой дом и тому подобных глупостей, получил в этот самый рот двести грамм чего-то горючего, а чтобы не выплюнул, мне закрыли рот и нос. Дальше я помню только урывками. Какие-то обрывки фраз, диалогов. На моё счастье из квартиры пропали только стальная пепельница, да никому не нужный томик по гнойной хирургии. Хотя, если его спёрли, значит, кому-то он понадобился. Я надеюсь, по крайней мере. Обидно, если его в разгар пьянки пустили на «косяки».
Итак, старичок. Дело в том, что любому новичку наливали кислые «Жигули», которые тот обязан был выпить залпом. «Жигулёвского», как мне объяснили, в меню, или, как тут это называлось, в прейскуранте не было уже лет пять, но запас остался приличный. Вот на нем и тестировали, страждущий ты, алкаш, или же пьяница. Разницы между последними двумя я не улавливаю, но мне сказали, что пойму, когда подрасту.
Так вот, этот дедулик сначала долго принюхивался к налитому (гул в зале затих), затем зажмурился и залпом (зал ахнул) выпил содержимое некачественно вымытой кружки. Тишину в распивочной нарушали только мухи, которым было, по всей видимости, неинтересно. Старичок, не открывая глаз, размышлял. Его физиономия странным образом позеленела, затем покраснела. Поменяв цвет ещё несколько раз, на щеках у подопытного (никто не знает, к чему могут привести «Жигули»!!!) образовался вполне здоровый румянец. Он открыл глаза.
Счастье – понятие сугубо субъективное и, соответственно, может означать что угодно. Но то, что я увидел в его глазах… иначе, чем счастье это не назовешь. Ну, ещё можно охарактеризовать этот блеск, а правильнее – сияние, детской радостью, что, в общем-то, сродни… Зал выдохнул. Мухи падали замертво. Старичок пошатнулся и двинулся прямиком ко мне (со снова полной кружкой). Ещё не дойдя до меня, он начал речь, в связи с которой я понял, что он мертвецки пьян, и это чудо, что он идет, а не ползёт.
- Вы знаете, молодой человек, это божественно. Это моя первая кружка пива. Это нектар и амброзия вместе взятые. Ну, посудите сами. Я столько лет лечу людей от алкоголизма, а первая кружка пива разбила в пух и прах все мои принципы и предубеждения. И Вы не поверите – это божественно! А началось-то всё с какого-то пустяка. Точнее я думал, что это трагедия, но, выпив этот чудесный напиток, я понял, что всё – пустяк. Меня всего лишь бросила жена. Подумаешь. Сказала, что я её не устраиваю по всем параметрам. Наврала, конечно. Зарабатываю я вполне прилично, ремонт в квартире сделал, ребенка в приличный ВУЗ отправил. В конце концов, в постели ещё годен.
Дедулик на глазах трезвел и мрачнел. Уверенности в его словах становилось всё меньше и меньше. На меня начали осуждающе поглядывать, а «наша мать родная буфетчица Рая» даже показала кулак, видимо, угрожая не наливать больше в долг.