XXIII. Столь великими Он считает эти дела, что заповедует нам не только соблюдать день отдыха, но и святить его, или почитать его святым, и тем самым провозглашает, что нет ничего более драгоценного, нежели скорби, смерть и всевозможные несчастья. Ибо они святы и освобождают человека от его дел для дел Божьих, точно так же как Церковь освобождается от плотских дел для поклонения Богу. И потому человек также должен почитать их святыми, радоваться и благодарить Бога, когда они приходят к нему. Ибо когда они приходят, то производят в нем святость, так что он исполняет эту Заповедь и обретает спасение и искупление от всех греховных дел своих. Так говорит Давид: «Дорога в очах Господних смерть святых Его!»

Чтобы укрепить нас в этом, Он не только заповедует нам соблюдать такой отдых (ибо природа отнюдь не хочет умирать и страдать, и освобождение от плотских дел  и смерть почитает за горький день отдыха), но также многими словами утешает нас в Писании и говорит в Псалме 90: «Я буду с ним в любой скорби и избавлю его». Также и в Псалме 33: «Близок Господь к страждущим и поможет им».

И, словно этого еще недостаточно, Он подал нам убедительный и яркий пример в лице Своего единственного и любимого Сына, Иисуса Христа, Господа нашего, Который в субботу провел в могиле весь день отдыха, упокоившись от всех Своих трудов, и первым исполнил эту Заповедь, хотя Сам и не нуждался в отдыхе, но совершил это для нашего утешения, чтобы и мы во всяких скорбях и в смерти сохраняли покой и мир. И потому, как Христос восстал после дня покоя и с тех пор живет лишь в Боге, и Бог в Нем, так и мы посредством смерти нашего ветхого Адама, которая полностью происходит лишь с физической смертью и погребением, будем вознесены к Богу, чтобы Он мог жить и действовать в нас вовеки. Вот три части человека: рассудок, желание и отвращение, — которые движут им во всех делах. Следовательно, эти три части должны быть умерщвлены с помощью трех орудий: Божьей власти, умерщвления себя и обид, наносимых нам другими, — они должны духовно упокоиться пред Богом и дать Ему возможность действовать.

XXIV. Но подобные дела следует делать и подобные скорби следует переносить с верой и несомненной уверенностью в Божьем благорасположении, дабы, как уже было сказано, все дела совершались в духе Первой Заповеди и в вере, и чтобы вера, ради которой нам даны все остальные заповеди и дела, упражнялась и укреплялась в них. Смотрите же, какое чудесное, золотое кольцо сами собой образуют эти три Заповеди и сопутствующие им дела, и как от Первой Заповеди и веры Вторая перетекает в Третью, а Третья, в свою очередь, восходит через в Вторую к Первой. Ибо первое и главное дело состоит в том, чтобы верить, иметь добрую совесть и уверенность в Боге. Из него вытекает второе доброе дело — славить Имя Бога, исповедовать Его благодать, воздавать всю честь Ему одному. За вторым делом следует третье — поклоняться Богу посредством молитв, слышания Слова Божьего, размышления над Божьими милостями и, в довершение всего, смирение себя и усмирение плоти.

Но когда злой дух видит такую веру, такое почитание Бога и такое поклонение, он приходит в бешенство и возбуждает гонения, наносит урон нашему телу, имению, нашей чести и жизни, обрушивает на нас болезни, бедность, позор и смерть, насколько попускает и усматривает Бог. Видите, здесь начинается второе дело, или второй вид отдыха, о котором говорит Третья Заповедь; посредством его вера подергается суровому испытанию, словно золото на огне. Ибо это великое дело — сохранять непоколебимую уверенность в Боге, хотя бы Он посылал нам смерть, позор, болезни, бедность; и страдая от столь жестокого гнева почитать Его нашим всемилостивейшим Отцом, как того требует благое дело Третьей Заповеди. Здесь в скорбях присутствует вера, которая должна призывать Имя Бога и хвалить его посреди скорбей, и таким образом мы от Третьей Заповеди вновь возвращаемся ко Второй; а через это самое призывание Имени Бога и хвалу вера возрастает и начинает осознавать себя, и таким образом укрепляется через два дела Третьей и Второй Заповедей. Так вера переходит в дела и посредством дел вновь возвращается к себе; точно так же, как солнце склоняетя за горизонт, а потом снова восходит. Потому Писание сравнивает день с мирной жизнью в труде, а ночь — со смиренной жизнью посреди гонений, и вера живет и действует, входит и выходит, и днем, и ночью, как и Христос говорит в 9-й главе Евангелия от Иоанна.

— Мартин Лютер. Трактат о добрых делах. Часть II, §23-24