Прийти ко Христу значит уверовать, что грехи отпущены ради Христа; когда мы веруем, Дух Святой оживляет наши сердца посредством Слова Христова. И здесь, таким образом, присутствуют две основные части, раскаяние и вера. И в Марка 1:15 Христос говорит: «Покайтесь и веруйте в Евангелие», — в первой части Своих слов Он обличает во грехе, а в последней части утешает нас и являет отпущение грехов. Ибо верить в Евангелие не значит иметь ту общую веру, которую имеют и бесы [не только верить в евангельскую историю], но в надлежащем понимании это значить верить, что отпущение грехов уже даровано ради Христа. Ибо это открыто в Евангелии. Здесь вы также видите соединение двух частей: раскаяния, когда грехи обличены, и веры, когда сказано: «Веруйте в Евангелие». И если кто скажет, что сюда Христос включает также и плоды покаяния или всю новую жизнь, мы не будем спорить. Ибо нам достаточно, что покаяние и вера названы главными частями.

Почти всегда, описывая обращение или обновление, Павел обозначает две части: умерщвление и оживотворение, — например, в Колоссянам 2:11: «В Нем и вы обрезаны обрезанием нерукотворным, совлечением греховного тела плоти». И ниже, в Колоссянам 2:12: «В Нем вы и совоскресли верою в силу Бога». Вот они, эти две части. [Об этих двух частях он ясно пишет в Римлянам 6:2, 4, 11: мы мертвы для греха, что совершается путем раскаяния и его ужасов, и мы должны воскреснуть со Христом, что происходит, когда верою мы вновь обретаем утешение и жизнь. А если вера должна даровать совести утешение и мир, согласно Римлянам 5:1: «Оправдавшись верою, мы имеем мир», — следовательно, сначала совесть исполнена ужаса и тревоги. Таким образом, сокрушение и вера идут рука об руку.] Одна — это совлечение греховного тела, другая — воскресение через веру. Однако не следует понимать эти слова — умерщвление, оживотворение, совлечение греховного тела, воскресение — и в платоновском смысле, словно некое воображаемое изменение; но умерщвление означает подлинный ужас, подобный ужасам смерти, которого естество было бы не в силах вынести, если бы не укреплялось верой. То, что мы обыкновенно называем раскаянием, апостол называет совлечением тела греховного, поскольку этими скорбями очищается природная похотливость. Также и оживотворение следует понимать не как некую платоновскую фантазию, а как утешение, которое действительно возгревает жизнь, истаивающую в раскаянии. Итак, вот эти две части: раскаяние и вера. Ибо поскольку успокоить совесть нельзя ничем, кроме веры, то одна лишь вера и животворит, по слову: «Праведный своею верою жив будет» (Авв. 2:4; Рим. 1:17).

И далее, в Колоссянам 2:14 сказано, что Христос истребляет рукописание, которое посредством Закона свидетельствует против нас. Здесь также присутствуют две части: рукописание и истребление рукописания. Под «рукописанием», однако, следует понимать совесть, которая обличает и осуждает грех. Более того, Слово, которое порицает и осуждает грех — это Закон. И потому голос, говорящий: «Согрешил я пред Господом», — как говорит Давид во 2 Царств 12:13, и есть рукописание. Из уст порочных и беспечных людей этот голос всерьез не исходит. Ибо они не видят, они не читают приговор Закона, написанный в сердце. Осознание этого приговора происходит с подлинной скорбью и ужасом. И потому рукописание, которое осуждает нас, — это и есть само раскаяние. Истребить рукописание значит изгладить тот приговор, в котором мы провозглашаем, что осуждены, и высечь приговор, согласно которому мы знаем, что избавлены от этого осуждения. Но вера есть новый приговор, отменяющий прежний и дарующий сердцу мир и жизнь.

Но что за нужда приводить здесь многочисленные свидетельства, если они явны повсюду в Писаниях? Псалом 117:18: «Строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня». Псалом 118:28: «Душа моя истаевает от скорби: укрепи меня по слову Твоему». Здесь в первой части говорится о раскаянии, а во второй ясно описывается, как в раскаянии мы оживаем — посредством Слово Божьего, предлагающего благодать. Это укрепляет и оживляет сердца. Также в 1 Царства 2:6: «Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит». Одной фразой обозначается раскаяние, другой — вера. Также в Исаии 28:21: «Господь разгневается, чтобы сделать дело Свое, необычайное дело, и совершить действие Свое, чудное Свое действие». Пророк называет «необычайным делом» Господа то, что Он устрашает, поскольку Богу присуще оживлять и утешать. [Другие дела — устрашать и умерщвлять — Богу не присущи, ибо Бог только оживляет.] Однако Он устрашает, говорит пророк, именно для того, чтобы можно было утешать и оживлять, поскольку сердца беспечные и не ощущающие гнева Божьего гнушаются утешения. Таким образом Писание обыкновенно соединяет эти два дела, устрашение и утешение, чтобы внушить нам, что это главные части — раскаяние и вера, которая утешает и оправдывает. И мы не видим, как сущность покаяния можно было бы представить яснее и проще. [Мы знаем наверняка, что таким образом Бог действует в Своих христианах, в Церкви].

Ибо два основных деяния Божьих в человеке — это устрашение, а также в оправдание и оживление устрашенных. Ради этих двух деяний было дано все Писание. Одна его часть — Закон, показывающий, порицающий и осуждающий грехи. Вторая его часть — Евангелие, т. е. обетование благодати, дарованной во Христе, и это обетование постоянно повторяется на протяжении всего Писания с тех пор, как оно было дано сначала Адаму («И вражду положу…», Бытие 3:15), а потом патриархам; затем еще более ясно было провозглашено пророками, и, наконец, было проповедано и возвещено среди иудеев Христом и разнесено по всему миру апостолами. Ибо все святые оправдались верою в это обетование, а не собственным сокрушением и раскаянием.

— Апология Аугсбургского исповедания XII (V): 44-54