Не прелюбодействуй

В этой Заповеди также заповедуется доброе дело, которое включает в себя многие другие и исключает множество пороков; оно именуется чистотой, или целомудрием, о котором много написано, и сказано в проповедях, и известно каждому, — но только исполняется и делается оно не столь прилежно, как другие дела, которые не заповеданы. Такова наша готовность делать то, что не заповедано, и оставлять неисполненным то, что заповедано. Мы видим, что мир полон постыдных и распутных дел, неприличных слов, баек и частушек, порочное пристрастие к которым ежедневно возрастает благодаря обжорству и пьянству, праздности и легкомыслию. Однако мы продолжаем жить так, как если бы мы были христианами; мы сходили в церковь, произнесли свою краткую молитву, соблюли посты и праздники и думаем, что исполнили свой долг целиком.

Если бы даже кроме целомудрия нам не было заповедано никакого другого дела, благодаря одному ему нам хватило бы, чем заняться, — столь гибельным и неистовым пороком является распущенность. Он буйствует во всех наших членах: в помышлениях сердца, во взгляде очей, в слухе ушей, в словах уст, в делах рук и ног и во всем нашем теле. Обуздание всех этих членов требует труда и усилий; и таким образом Заповеди Божьи учат нас тому, как велики поистине добрые дела, — более того, как невозможно нам собственными силами даже захотеть сотворить доброе дело, не говоря уже о том, чтобы сделать его или хотя бы попытаться. Св. Августин говорит, что среди всех борений христианина борьба за целомудрие — самая тяжелая, хотя бы потому, что она продолжается каждый день без перерыва, и целомудрие редко побеждает. На это сетовали и жаловались все святые, как это делает св. Павел в Римлянам VII: «Нахожу в себе, что не живет во мне ничто доброе».

II. Если эта работа над целомудрием будет совершаться постоянно, она приведет ко многим другим добрым делам: к посту и воздержанию вместо обжорства и пьянства, к ночным бдениям и ранним пробуждениям вместо лени и избыточного сна, к труду и усердию вместо праздности. Ибо обжорство, пьянство, лежание в постели допоздна, праздное шатание и безделье — это орудия распущенности, которыми целомудрие быстро побеждается. С другой стороны, апостол Павел называет посты, бдения и труд богоугодными средствами, с помощью которых обуздывается распущенность; но, как уже было сказано выше, эти упражнения не должны выходить за рамки необходимого для обуздания распущенности и вступать в противоречие с нашим естеством.

Прежде всего перечисленного наилучшей защитой являются молитва и Слово Божье — а именно, когда восстает греховная похоть, и человек прибегает к молитве, взывает к Богу о милости и помощи, читает Евангелие и размышляет над ним, обращая особое внимание на страдания Христа. Так говорится в Псалме CXXXVI: «Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев Вавилонских о камень», — то есть, когда сердце бежит к Господу Христу со своими порочными мыслями, пока они еще не окрепли и только что появились; ибо Христос — это Камень, растирающий такие мысли в порошок и обращающий их в ничто.

Итак, здесь каждому найдется достаточно и даже более, чем достаточно, дел, чтобы занять себя, и много добрых дел, которые должно сделать в себе. Однако же никто не использует молитву, пост, бдения и труды для этой цели, но люди делают все это так, словно их совершение является для них самоцелью, хотя этими делами следовало бы заниматься так, чтобы исполнить дело этой Заповеди, и чтобы они с каждым днем все более нас очищали.

Некоторые указывали и на другие вещи, которых следует избегать, — такие как мягкие кровати и одежды, а также советовали избегать избыточных украшений, не общаться и не разговаривать с представителями противоположного пола и даже не смотреть на них, и делать все, что способствует целомудрию. Во всех этих делах никому не под силу установить твердые правила и меру. Каждый должен наблюдать за собой и отмечать, что именно ему необходимо для целомудрия, в каком количестве, и как долго эти дела помогут ему оставаться целомудренным, и таким образом он сможет выбрать для себя дела и делать их; если же человек не в силах это сделать, пусть на время отдаст себя под наблюдение другого, который будет наблюдать за ним таким образом до тех пор, пока он не научится держать себя в руках. Именно с этой целью в древности создавались монастыри — чтобы учить молодых людей дисциплине и чистоте.

III. Хорошая крепкая вера в этом деле является большим подспорьем — гораздо более заметным, чем в любом другом; и потому также в Исаии XI говорится, что «вера есть ремень узды», то есть ограда целомудрия. Ибо тот, кто живет, ожидая от Бога всякой благодати, находит удовольствие в духовной чистоте; поэтому он с гораздо большей легкостью способен противиться плотской нечистоте; и посредством такой веры Дух сообщает ему уверенность, что он сможет избежать порочных мыслей и всего, что несовместно с целомудрием. Ибо подобно тому, как вера в божественную благосклонность непрестанно живет и проявляется во всех делах, она точно так же непрестанно увещевает нас относительно всего, что угодно или неугодно Богу; как пишет в своем послании св. Иоанн: «Вы не имеете нужды, чтобы какой-либо человек учил вас; ибо божественное помазание, то есть Дух Божий, учит вас всему».

Однако нам не должно отчаиваться, если мы не скоро избавляемся от искушений, или воображать, будто мы будем избавлены от них всю жизнь, и нам следует относиться к искушениям лишь как к побуждению и увещанию молиться, поститься, бодрствовать, трудиться и упражняться в прочем, что способствует умерщвлению плоти, а особенно в том, чтобы проявлять и применять веру в Бога. Ибо драгоценно не то целомудрие, которое обретается без труда, а то, которое борется с распущенностью, и сражается, и неустанно отгоняет прочь всяческий яд, с помощью которого плоть и порочный дух атакуют его. Поэтому св. Петр говорит: «Прошу вас, удаляйтесь от плотских желаний и похотей, всегда восстающих на душу». И св. Павел в Римлянам 6: «Не повинуйтесь телу в похотях его». Из этих и других текстов явствует, что никто не свободен от греховной похоти, но каждый должен и будет ежедневно бороться с ней. И, хотя эта борьба приносит трудности и боль, она, тем не менее, является приятным делом, в котором мы находим утешение и удовлетворение. Ибо думающие, что они разделаются с искушением, поддавшись ему, только еще больше себя разжигают; и хотя на время искушение затихает, впоследствии оно возвращается с еще большей силой и находит человеческую природу еще более слабой, чем прежде.

— Мартин Лютер. Трактат о добрых делах. Часть V