Апостольская преемственность — древняя идея, но конкретные выводы, которые из нее делают сегодня, насколько я могу судить, появились в среде христианства не так уж давно. В 1833 году из печати вышел первый из «Трактатов для наших времен», который призывал к возрождению католического мышления в Англиканской церкви. Автор напоминал своим братьям-священникам, что англиканский чин рукоположения включает в себя «учение об апостольской преемственности». Этим автором был не кто иной, как Джон Генри Ньюман, который 12 лет спустя отказался от этой точки зрения и перешел в римскую церковь. Ему поневоле пришлось апеллировать к литургии, поскольку ни в одном вероисповедном документе древней Церкви и ни в одной из 39-ти статей этого учения нет. Также примечателен тот факт, что в римско-католической церкви нет ни одного конкретного артикула учения относительно successio apostolica...
То, что в наши дни называют апостольской преемственностью, считается в католических церквях настолько само собой разумеющимся, что едва ли есть смысл даже говорить об этом. Она попросту передается в танстве священнического рукоположения. Когда Англиканская церковь и ее дочерние церкви (а с недавних пор некоторые лютеранские и унионистские церкви, такие как Южно-Индийская) придают столь большое значение своей апостольской преемственности, на ум невольно приходят мысли о том, что мы более всего склонны говорить о добродетелях, которыми не обладаем. Едва ли случайно, что этот чрезмерный акцент на апостольской преемственности появился в церкви, которая действительно претендует на звание католической и сохраняет трехуровневое служение епископа, священника и диакона, но при этом не может сказать, что представляют собой эти служения. Нам не было бы нужды беспокоиться по поводу англикан и неясности их учения (плод прискорбной истории английской Реформации), если бы они постоянно не колотились в двери всех остальных церквей, требуя от Рима признать их священство, а от протестантов — принять их «апостольскую преемственность».
— Герман Зассе