Нам следует знать, что вопрос о добрых делах и вопрос об оправдании — разные вещи; точно так же, как естество или личность человека и его действия и дела — разные вещи. Именно первое, а не последнее является объектом оправдания и спасения или осуждения и наказания.
Следовательно, мы выяснили, что никто не оправдывается делами; сначала необходимо получить оправдание иным способом. Моисей говорит: «Призрел Господь на Авеля и на дар его...» (Бытие 4:4-5). Во-первых, Он сначала призрел на Авеля, а потом на его дар. Поскольку Авель был благочестив, праведен и достоин как человек, его дар был угоден Богу. Дар был принят ради человека, а не человек ради дара. «...а на Каина и на дар его не призрел». Прежде всего, Бог не призрел на Каина как человека; потому впоследствии Он не призрел и на его дар. Из этой цитаты мы можем сделать вывод, что ни одно дело не может быть добрым в глазах Бога, если делатель при этом не будет добрым и достойным. И наоборот, ни одно дело не может быть дурным в глазах Бога, если делатель при этом не будет порочным и недостойным.
Итак, мы имеем достаточные доказательства того, что есть два вида добрых дел; некоторые совершаются до, а некоторые — после оправдания. Первые только кажутся добрыми и полезными, последние же действительно хороши.
Итак, именно здесь начинается конфликт между самодовольными святыми и Богом. Именно здесь плотское естествео восстает и даже возмущается против Святого Духа. Все Писание, от начала до конца, говорит об этом конфликте. И Бог в Своем Слове объявляет все дела человека до его оправдания греховными и бесполезными; Он требует прежде от человека оправдания и богоугодности. Точно так же, Он объявляет, что все люди в своем природном состоянии, после первого рождения, неправедны и порочны. Как сказано в Псалме 115:2, «всякий человек — ложь». А также в книге Бытия 6:5: «Все мысли и помышления сердца человеков были зло во всякое время». Потому душевный человек не способен творить добрые дела, и все его попытки на этот счет будут ничуть не успешнее Каиновых.
И здесь мадам Хульда — человеческое естество — презрительно вмешивается и осмеливается противоречить Богу и даже обвинять Его в неправде. Она навешивает на себя свои старые побрякушки, свои соломенные доспехи: природную склонность к добру, разум, свободную волю и человеческие способности. Она открывает языческие книги и человеческие поучения и пытается апеллировать к ним, говоря: «Добрые дела должны предшествовать оправданию. И это, вопреки словам Бога, не дела Каиновы. Они вполне хороши для оправдания. Ибо Аристотель учил, что тот, кто творит достаточно добра, сам тем самым делается добрым». Мадам цепко держится за эту идею, извращая Писания и полагая, что Бог сначала должен призреть на дела, а уж потом на делателя. Сегодня это сатанинское учение повсюду господствует в школах и прочих учебных заведениях, а также в монастырях. Его защищают лишь уподобившиеся Каину святые, отринутые Богом.
Во-вторых, мадам Хульда, основываясь на одних лишь делах и придавая мало значения оправданию человека, идет еще дальше и всецело приписывает заслугу и высшую праведность делам, следующим за оправданием. Она цитирует Иакова 2:26: «Вера без дел мертва». Не понимая этих слов, она недооценивает веру. И потому она продолжает цепляться за добрые дела, осмеливаясь требовать, чтобы Бог призрел на делателя ради его дел. И потому между Богом и Каином идет постоянная война. Бог смотрит на человека, Каин — на дела. Бог вознаграждает дела ради делателя, Каин хотел бы, чтобы делатель получал награду за свои дела. Бог не отступит о Своего справедливого и праведного вердикта, а молодой вельможа Каин никогда — пока стоит мир — не позволит обличать себя в заблуждении. И не следует поносить его дела, высокомерно относиться к его разуму или называть его свободу воли немощной; иначе он разозлится на Бога и убьет брата своего Авеля — вся история человечества предлагает тому более чем достаточно доказательств.
Но вы спросите: «Что же мне тогда делать? Прежде всего, как мне самому сделаться благоугодным Богу? Насколько надежно это оправдание? Евангелие отвечает: «Слушай Христа и веруй в Него, приди к полному отчаянию в собственных делах и твердо уповай на то, что Бог превратит тебя из Каина в Авеля, и тогда приходи со своими дарами». Вера проповедуется без всяких заслуг и дел с вашей стороны — точно так же она и даруется независимо от ваших дел, вне каких-либо заслуг с вашей стороны. Она дается как чистая благодать. Помните: человека оправдывает вера; вера и есть оправдание. Ради веры Бог отпускает все грехи и прощает ветхого Адама и Каина в нашем естестве ради Христа, Сына Своего возлюбленного, Чье имя представляет вера. Более того, Он дарует нам Своего Святого Духа. Святой Дух превращает человека в новое творение — в творение с другим рассудком, с другой волей и расположенное к деланию добра. Такое новое творение, где бы оно ни было, творит совершенно добрые дела, и все его дела добры, как говорилось в предыдущем уроке по Посланию.
В таком случае, для оправдания не требуется ничего более, кроме слышания и веры в Иисуса Христа как нашего Спасителя. Однако это не под силу душевному человеку; это действие благодати. Тот, кто надеется получить оправдание делами, лишь ставит преграду Евангелию, вере, благодати, Христу, Богу и всему доброму. С другой стороны, ничего, кроме оправдания, не требуется, чтобы дела стали добрыми. Только оправданный человек, и никакой другой, творит добрые дела; все, что он делает, будучи оправданным, хорошо, независимо от конкретных дел. И потому порядок, в котором происходит спасение человека, начало и следствие, таков: сначала услышать, затем поверить Божьему Слову превыше всего, и потом действовать. Так спасается человек. Тот, кто извращает этот порядок и соответственно поступает, несомненно, не от Бога.
Павел устанавливает этот порядок, когда говорит: «Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется. Но как призывать Того, в Кого не уверовали? как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего? И как проповедывать, если не будут посланы?» (Римлянам 10:13-15). Христос учит нас молить Господина жатвы, чтобы Он послал на ниву Свою работников, т. е. верных проповедников. Когда они приходят, они проповедуют истинное Слово Божье. Слыша его, мы получаем способность уверовать, и эта вера оправдывает нас и делает нас богоугодными; тогда мы взываем к Богу и творим только добро. Так мы спасаемся. Итак, верующий будет спасен, но тот, кто делает дела без веры, будет осужден. Христос говорит: «не верующий осужден будет» (Марка 16:16), — дела здесь бесполезны.
Но обратите внимание на то, что обычно говорят и делают люди. «Да», — говорят они, — «я надеюсь угодить Богу. Да, мы должны угождать Богу». Но спроси их, что нужно для этого сделать, и они скажут: «Мы должны молиться, поститься, ходить в церковь, воздерживаться от греха и т. д.» Один собирается утий в монастырь, другой — вступить в какой-нибудь орден. Один хочет стать священником, другой делает себе особую стрижку. Один подвергает себя самоистязанию так, а другой иначе. Все они подобны Каину и творят дела Каина. И каждый из них такой же, как и в начале, — без оправдания. Они гонятся за внешними переменами, за изменениями в делах, одежде, образе жизни и привычках. По сути, это обезьяны, копирующие образ жизни святых, но внутри остающиеся скверными. Забывая о вере, они своими делами прокладывают себе путь на небеса — как и кажется, — истязая самих себя.
От таких людях Христос говорит в Евангелии: «Подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут» (Луки 13:24). Почему не возмогут? потому что не видят тесных врат. Эти врата — вера. Вера смиряет человека, уничижает его до тех пор, пока он не отчается в своих добрых делах и не прилепится к одной лишь Божьей благодати; ради нее он должен оставить все остальное. Но каиноподобные святые воображают, что узкие врата — это добрые дела; нет, возлагая на себя неудобоносимые бремена своих накопленных дел, они пытаются протиснуться в ворота. Они уподобляются верблюду, со своим огромным горбом пытающегося протиснуться в игольные уши.
Упомяни при них о вере, и они начут плеваться и смеяться над тобой, говоря: «Разве мы турки или язычники, чтобы нам сначала учиться тому, что такое вера? Разве может быть, что наши многочисленные монахи, монахини и священники этого не знают? Кто не знает, что значит верить, если даже те, кто открыто грешит, понимают смысл этого слова?» И словно бы достигнув совершенства в вере, они воображают, что отныне должны посвятить себя делам. Как уже было сказано, они не придают вере большого значения; ибо они не понимают, что это единственное наше оправдание. Уверовать в истинность написанного о Христе — вот, что они называют верой. Такую веру имеют и бесы, но это не делает их богоугодными. Это не христианская вера; это обман.
В предыдущих текстах из Посланий мы слышали, что верить в истинность историй о Христе недостаточно, чтобы быть христианином, — такая вера есть и у каиноподобных святых, — но христианин должен без всяких колебаний верить, что ему лично дарованы благодать и милость, и что он поистине обрел их в Святом Крещении и Святом Причастии. Если у него есть така явера, он может сказать о себе: «Я свят, угоден богу и праведен. Я дитя Божье, имеющее совершенную уверенность в спасении. Я спасен не ради чего-то, что есть во мне самом, и не ради моих заслуг и дел; это чистая милость Бога во Христе, излившаяся на меня». Он до такой степени верует в драгоценную милость Бога, что не может усомниться, что она провозглашает его святым и делает его дитем Божьим. Сомневающийся же до крайности пренебрегает Своим Крещением и Святой Трапезой и объявляет ложью Слово Божье и Его благодать, подаваемую в Таинствах.
Христианину не следует бояться и сомневаться в том, что по благодати он праведен и является дитем Божьим. Скорее, ему следует заботиться о том, чтобы устоять в вере до конца. Именно здесь место страху и волнению. Ибо хотя христианину несомненно дарована вся полнота спасения, до некоторой степени сомнительно, пребудет ли он твердо в этом спасении до конца. Здесь нам следует совершать путь со страхом. Истинная вера не полагается ни на дела, ни на саму себя; она полагается лишь на Бога и Его благодать. И до тех пор, пока человек полагается на Бога, благодать его не покинет. Но человек не знает, как долго он сможет полагаться на Бога. Если в результате искушения он утратит уверенность, то утратит и благодать. Соломон говорит: «Праведные и мудрые и деяния их — в руке Божией, и человек ни любви, ни ненависти не знает во всем том, что перед ним» (Екклесиаст 9:1). Соломон не говорит, что все непонятно сейчас, но что неизвестно будущее, ибо человек не знает, устоит ли он перед атаками искушений.
Когда каиноподобные святые слышат учение о вере, они руками и ногами осеняют себя крестным знамением и восклицают: «Да запретит мне Бог! Как могу я называть себя святым и праведным? Как могу я быть таким эгоистом и гордецом? Нет-нет, я бедный грешник». Так они лишат веру всякой ценности для них и потому вынуждены считать ересью всякое учение, на ней основанное. И так они отвергают все Евангелие. Именно они отрицают христианскую веру и изживают ее из мира. Именно о них пророчествовал Павел, говоря: «В последние времена отступят некоторые от веры» (1 Тимофею 4:1). Голос веры ныне заглушается во всем мире. По существу, веру осуждают и гонят, словно худшую из ересей, и все, кто проповедует ее и одобряет, подвергаются осуждению вместе с ней. Папа, епископы, благотворительные учреждения, монастыри, и школы почти четыре сотни лет единодушно выступали против нее и попросту силой загоняли мир в преисподнюю. Их поведение и есть подлинные гонения антихристовы последних времен.
Повторите им то, что пророк говорит в Псалме 85:2: «Сохрани душу мою, ибо я благоговею пред Тобою», — и слова Павла в Римлянам 8:16: «Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы — дети Божии», — и они ответят: «Да, но пророк и апостол вовсе не собирались этими словами утверждать какое-то учение или создавать прецедент, на который могли бы сылаться другие. Они были просвещены, и их святость была им явлена». Аналогичным образом, о каждом тексте, имеющем отношение к предмету нашего разговора, они говорят, что он не задумывался как богословское утверждение, но лишь свидетельствует об удивительном чуде, об особой привилегии, дарованной некоторым и недоступной каждому верующему. Это объяснение — плод их собственного воображения. Сами будучи неверующими, не вкусив Духа Святого, они полагают, что и никто другой не должен веровать или вкушать. И подобное поведение — их собственные плоды — ясно характеризует их как терние и колючки; не как христиан, но как врагов и губителей христиан и гонителей христианской веры.
Но такова уж природа их веры — они уверяют себя, что стали благочестивыми и святыми посредством собственных дел, и что Бог потому должен спасти их. Заметьте — по их мнению, стать угодным Богу посредством дел — это христианство, а стать угодным Богу посредством божественной благодати — это ересь. Очевидно, что для них дела важнее и ценнее благодати Божьей. Их вера может полагаться на дела, но не на Божью благодать. Поскольку они отвергают камень и строят на песке, то и получают по заслугам, когда, к радости сатаны, впадают в заблуждение собсвенных дел и истязают себя до смерти. Все это потому, что они не желают полагаться на благодать Бога и служить Ему разумно.
Те, кто имеет христианскую веру, должны, соответственно, испытывать радостную уверенность в Боге и Его благодати. Они даже находят удовольствие в добрых делах. Молитвы же, возносимые каиноподобными, и одежды, в которые они рядятся, — это не добрые дела. Добры только те дела, которые направлены на благо ближнего, как мы говорили во время последнего поучения из Евангелия. Да, христиане с готовностью перенесут все, ибо они не сомневаются, что Бог рядом с ними и благоволит к ним. Именно они чтут Бога и несут пользу людям.
От каиноподобных же людей нет пользы ни Богу, ни миру, ни им самим. Для земли они — лишь бесполезные бремена, причиняющте вред себе и всем окружающим. Не имея веры, они не служат Богу и не чтут Его. Они не делают ничего, что могло бы принести хоть какую-то пользу телу или имению их ближнего, его чести или его душе. Они сами изобретают для себя дела, которые заключаются в определенных жестах, облачаниях и диетах и приурочены к определенным местам и дням..
Скажи, какая мне польза с того, что ты сделаешь себе большую тонзуру или будешь носить серую рясу? Кому польза от того, что ты постишься в определенный день и почитаешь другой определенный день святым? От того, что ты воздерживаешься от определенной пищи и заключаешь себя в определенном месте, чтобы читать и бормотать про себя определенное число времени каждый день? Поступая так, ты попросту убиваешь себя, к радости сатаны, и показываешь гибельный пример другим, чтобы и они последовали такому образу жизни и поведения, словно он хорош и соответствует принципам христианства. Не имея христианской веры, ты не можешь молиться христианской молитвой. Отсюда и твои посты не являются, как это должно быть, умерщвлением плоти; ты постишься, чтобы совершить доброе дело. Подобная жизнь — не что иное, как идолослужение Ваалу и Молоху, ранее существовавшее среди евреев, которые мучили, жгли и иным образом умерщвляли свои детей во имя сатаны.
— Мартин Лютер. Проповедь на Первое воскресенье после Рождества, 1522 (Текст: Галатам 4:1-7)