“Unum praedica, sapientiam crucis!” [Единственная тема для проповеди — это мудрость креста!] Именно так Лютер отвечает на главный вопрос всех времен, касающийся христианского служения: «Что мне проповедовать?» Мудрость креста, великий камень преткновения для мира, должна быть сутью христианской проповеди и является сутью самого Евангелия. Так считает Лютер, и с ним согласна лютеранская церковь. Христианский мир считает это ужасно однобоким. Крест, по их словам, — это лишь одна из многих сторон христианской проповеди. Второй Артикул — это еще не весь Символ Веры, и даже во Втором Артикуле крест является лишь одним из многих обстоятельств спасения. Лютер (как говорят нам сегодня некоторые лютеране) до невозможности сузил истину христианства, когда ограничил подлинное христианское богословие рамками богословия креста. Разве нет богословия воплощения и богословия воскресения? Разве не должно богословие Второй Заповеди дополняться богословием Третьей Заповеди, богословием Святого Духа и Его действия в Церкви? В действительности, Лютер немало писал и об этих предметах — например, в своих сочинениях о воплощении Христа или о богословии Таинств. Кроме того, он понимал артикул о сотворении мира гораздо глубже, чем многие богословы, жившие прежде него.

Таким образом, возникает вопрос, что означает пресловутое лютеровское сужение богословия, его однобокое богословие креста, за которое его так много критикуют. Конечно, богословие креста не означает, что для богослова весь церковный год съеживается до Страстной Пятницы. Скорее, его смысл заключается в том, что невозможно понять ни Рождество, ни Пасху, ни Пятидесятницу без Страстной Пятницы. Лютер, как и Ириней Лионский, и Афанасий Великий, был одним из величайших богословов воплощения. И был он им потому, что за яслями Христа он видел Его крест. Он понимал смысл пасхальной победы так же хорошо, как любой богослов Восточной церкви. Но он понимал его потому, что видел в этом победу Распятого. То же самое можно сказать и о его понимании служения Святого Духа. В его понимании именно крест проливает свет на все стороны богословия, потому что в кресте сокрыта самая глубинная природа откровения. И потому лютеровская theologia crucis претендует на роль не просто одной из многочисленных богословских теорий, которые возникали на протяжении истории Церкви. В отличие от другого богословия, господствующего ныне в христианском мире, которое Лютер называет theologia gloriae (богословием славы), богословие креста претендует на звание единственно верного, библейского богословия, от которого зависит судьба Церкви Христовой. Только проповедь этого богословия, по мысли Лютера, может быть названа проповедью Евангелия.

— Герман Зассе