В отличие от реформатского богословия лютеранское богословие придает огромное значение тому факту, что евангелическая Церковь есть не что иное, как средневековая католическая Церковь, очищенная от определенных ересей и злоупотреблений. Лютеранский богослов признает, что принадлежит к той самой видимой Церкви, к которой когда-то принадлежали Фома Аквинский и Бернар Клервосский, Блаженный Августин и Тертуллиан, Афанасий Великий и Ириней Лионский. Ортодоксальная евангелическая Церковь — законная преемница средневековой католической Церкви, но только не церкви Трентского и Ватиканского соборов, отрекшихся от евангельской истины, отвергнув Реформацию. Ибо ортодоксальная евангелическая Церковь на самом деле тождественна ортодоксальной католической Церкви всех времен. И подобно тому, как реформатская церковь самим своим существом подчеркивает жесткое неприятие средневековой Церкви, само существо лютеранской Церкви требует, чтобы она до последней возможности настаивала на своем единстве и тождестве с католической Церковью. Содержащееся в Аугсбургском Исповедании твердое заявление о том, что учения евангелических христиан тождественны учениям ортодоксальной католической Церкви всех веков, не было продиктовано банальными соображениями «церковно-политической дипломатии». Не было это и проявлением романтизма или ложного консерватизма, побуждавшего нашу Церковь сохранять как можно больше из древнего канонического закона и твердо держаться древних форм церковного поклонения. Это заявление уходит корнями в саму идею евангелической Церкви, которую лютеранство развивало с самого начала Реформации, когда лицом к лицу столкнулось с тем, что неверное понимание Евангелия и ложные представления о Церкви, произрастающие на почве этого непонимания, грозили разрушить преемственность Церкви, а значит, и ее саму.

— Герман Зассе. На том стоим.