[x200]Из всех титулов, которыми именуют служителей, слово «отец» кажется мне наиболее точным. Хотя некоторые противники всего «римского» могут с этим поспорить, я воспринимаю этот титул описательно и как выражение любви, привязанности.

Каждый пастор скажет вам, что, когда ты в будний день случайно сталкиваешься с прихожанином в магазине, велика вероятность, что ты увидишь его в ближайшее воскресенье в церкви. У каждого пастора была уникальная возможность наставлять в вере новичка и ощутить себя его духовным отцом. Каждый пастор оказывался в ситуации, когда все глаза в комнате устремлены на него в ожидании того, что он ответит, — точно так же, как отец зачастую говорит от имени всей семьи, когда в их жизнь приходит какое-то испытание.

Я держу детей на руках возле крестильной купели, я наставляю молодежь в вере на занятиях по изучению Катехизиса, я конфирмирую прошедших обучение, я держу за руку больных и страждущих, я даю совет и наставление тем, кто приходит ко мне со своими проблемами, я нахожусь рядом с семьей, когда они оплакивают утрату, и помогаю им собраться для предания тела земле, я наставляю и увещеваю сына и дочь, которые хотят пожениться, я чувствую слезы и боль тех, чья семья по какой-то причине распадается… Во многих отношениях я являюсь отцом для тех, кто принадлежит к семье верующих, которую мы называем лютеранским приходом «Благодать».

Позвольте мне кое-что прояснить. То, что я выступаю в роли отца, не означает, что я умнее других, или что у меня есть все ответы, что я мудр не по годам, что я лучше, сильнее, вернее или более зрел в духовном отношении, чем остальные прихожане. Вовсе нет. Но когда община призывает человека на роль своего пастора, помимо прочего она поручает этому человеку не только служение, но и ответственность выступать в роли духовного главы семьи, именуемой Церковью, и поступать по-отечески с каждым из ее членов. Когда мы говорим, что пастор выступает в роли отца, мы тем самым не возвышаем его над всеми остальными — не факт, что отцы непременно умнее, крепче или мудрее остальных, — просто они на них лежит особая ответственность по отношению к семье. Не нужно быть христианином, чтобы это понять.

И в Писании есть упоминания о таком уровне взаимоотношений:

«Ибо, хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много ОТЦОВ; я РОДИЛ ВАС [т. е. стал вашим ОТЦОМ] во Христе Иисусе благовествованием… Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе СЫНА…» (1 Кор. 4:15, 17).

«…он [Тимофей], как СЫН ОТЦУ, служил мне [Павлу] в благовествовании» (Фил. 2:22).

«…каждого из вас, КАК ОТЕЦ ДЕТЕЙ СВОИХ, мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога, призвавшего вас в Свое Царство и славу» (1 Фесс. 2:11).

Как отец… детей своих. Это слово обозначает взаимоотношения и описывает то, что отец делает для своих детей. Слово «дети» здесь не является упреком в инфантилизме или ребячестве — я уже разменял полсотни лет, а мои родители по-прежнему считают меня своим ребенком, а я их — своими родителями. Это указание на взаимоотношения — когда мы называем пастора «отцом», мы смотрим на него через призму того служения, к которому он призван, той роли, которая принадлежит ему в этой семье Божьей, общине. Это выражение любви и привязанности, однако оно также свидетельствует о том, какими разными способами пастор служит своим прихожанам.

Зачастую, когда я посещаю пожилых или иду по коридору больницы, кто-нибудь зовет меня: «Отец…» И дело не в том, что я достаточно стар, чтобы быть для них «отцом», и даже не в том, знают ли они меня лично. Они знают, какое служение я исполняю, и обращаются к носителю этого служения: «Отец», — и я подхожу к ним, чтобы выслушать, дать совет, помолиться…

Этот титул является еще и выражением заботы. Когда кто-то из моей семьи попадает в опасность или нужду, я инстинктивно стремлюсь защитить их от опасности, откликнуться на их призыв, быть рядом с ними в нужде, разделить с ними тяготы земной жизни, обратиться к Отцу небесному с молитвой о них…

Итак, я как пастор-лютеранин не вижу ничего плохого в том, чтобы называть пастора «отцом» — скандинавские лютеране делали так еще со времен Реформации (и прежде — они никогда не прекращали это делать). Когда люди называют меня «отцом», а потом обрывают себя на полуслове, как будто сказали что-то оскорбительное, я улыбаюсь и говорю: «Это хорошее слово, и для меня честь, что вы называете меня так…»

— Пастор Ларри Питерс