И потому нам следует внушать молодежи, что следует почитать своих родителей так, словно они стоят на месте Бога, и помнить, что, какими бы невзрачными, бедными, немощными и странными они ни были, это все равно дарованные Богом отец и мать. Их нельзя лишить причитающейся им чести из-за своих поступков или недостатков. И потому мы должны соизмерять свое отношение не с их личностными особенностями, а с волей Бога, который так все сотворил и устроил. В других отношениях мы все действительно равны в глазах Божьих; но среди нас должно быть такое неравенство и определенное различие, и потому Бог повелевает нам соблюдать эту заповедь, повинуясь мне как отцу и признавая мою власть.

Знайте же, прежде всего, что такое почтение к родителям, которого требует эта заповедь, — а именно, отличать и ценить их превыше всего, как самое большое сокровище на земле. Более того — и в своих словах соблюдать благопристойность по отношению к ним, не обращались к ним грубо, надменно и вызывающе, но уступали им и хранили молчание, даже если они заходят слишком далеко. В-третьих, оказывать им это почтение также и делами, то есть служить им своим телом и имением, заботиться о них в старости, в болезни, в немощи или в бедности, — и все это не только с радостью, но со смирением и уважением, словно для Бога. Ибо тот, кто знает, как относиться к родителям в сердце своем, не позволит им нуждаться или голодать, но поставит их выше себя и рядом с собой и разделит с ними все, что имеет и чем владеет.

Далее, обратите внимание, какое великое, благое и святое дело поручено здесь детям, — но, увы, к нему относятся неуважительно и небрежно, и никто не сознает, что это заповедь Божья, святое, божественное Слово и учение. Ибо если бы к этому делу относились именно так, каждый пришел бы к выводу, что живущие в соответствии с этой заповедью должны быть святыми людьми. И тогда не было бы никакой нужды изобретать монашество и духовные ордена, но каждый ребенок следовал бы этой заповеди и мог бы обратиться к Богу от всего сердца и сказать: «Если мне должно творить благие и святые дела, я не знаю лучшего дела, чем оказывать моим родителям все возможные почести и послушание, ибо
Сам Бог заповедал это. Ибо заповедь Божья всегда намного лучше, нежели все, что можем придумать мы сами; и поскольку нам не найти высшего или лучшего учителя, чем Бог, поистине не может быть учения лучше, нежели то, которое возвещает Он. Он учит нас всему, что нам следует делать, если мы хотим творить поистине добрые дела; и, дав нам эти заповеди, Он показывает, что они угодны Ему. Если же эти дела заповеданы Богом, и Он не знает лучших, мне тоже никогда не изобрести ничего лучшего».

— Большой Катехизис. Четвертая Заповедь. §§ 6-11