Учение и практика: лютеранский ответ Риму
Клемет Пройз
Лютеране не удовольствовались упразднением ошибочных римских обрядов. По мере того, как лютеране открывали для себя Евангелие, они также осознавали необходимость благотворных обрядов, которые воплотили бы в себе и проповедовали это вновь открытое Евангелие. Каковы же были эти уникальные обряды лютеран? Я приведу три примера.
Во-первых, лютеране изменили содержание мессы. Изменения были внесены уже в 1520 году и были описаны в лютеровском "Трактате о Новом Завете, то есть о Святой Мессе". Лютер сохранил некоторые элементы мессы, но дал им совершенно новое толкование. Он сохранил элевацию гостии, но лишь постольку, поскольку все понимают, что священнослужитель "поднимает ее не пред Богом, а пред нами, чтобы напомнить нам о Завете и побудить нас к вере в этот Завет". [1] Лютер упразднил некоторые наиболее неприемлемые элементы римской мессы - такие как произнесение Слов Установления шепотом, как если бы они были адресованы Богу. Он поясняет:
Сколько несчастных сердец, страдавших от страха и печали, могли быть утешены и спасены этими словами! Какой дьявол сказал им, что слова, которым должно быть самыми знакомыми, самыми громко произносимыми меж всеми христианами - священниками и мирянами, мужчинами и женщинами, детьми и стариками, - нужно скрывать под покровом величайшей тайны? Как можем мы знать, что такое месса, и как использовать и соблюдать ее, если мы не имеем права знать те самые слова, в которых заключена суть мессы? [2]
Итак, с 1520 году лютеране слышали Слова Установления, которые громко и ясно произносились или пропевались, а с момента введения в 1526 году Немецкой мессы и чинопоследования лютеране слышали эти слова на своем родном языке. Кроме того, Лютер изъял из Слов Установления любые молитвы, которые могли бы создать у человека впечатление, будто Таинство представляет собой жертвоприношение Богу. "Поэтому мы должны ясно и четко отделить мессу от молитв и обрядов, которые прибавили к ней святые отцы. Мы должны отделить их друг от друга, словно небо и землю, чтобы месса оставалась не чем иным, как Заветом и Таинством, воспринимаемым через слова Христа". [3] До сего дня в большинстве литургий, используемых лютеранами, молитвы после Слов Установления попросту не произносятся. К тому времени, когда Лютер завершил редакцию мессы, он мог с полным правом сказать: "Теперь, если вы спросите, что осталось в мессе, из-за чего ее можно было бы назвать жертвоприношением, поскольку в чинопоследовании много говорится о жертве, я отвечу: не осталось ничего. Ибо, говоря без обиняков, мы должны позволить мессе быть Заветом и Таинством; она не является жертвоприношением и не может им быть". [4] Эти литургические принципы, которые мы сегодня, наверное, принимаем как должное, в действительности были совершенно новы. Они были обусловлены лютеранским учением о средствах благодати и осознанием того, что Таинство - это Божий дар нам. Таким образом, наша лютеранская сотериология отражается и проповедуется в нашей евхаристической литургии. Я мог бы также упомянуть о восстановлении Причастия под обоими видами. Или о сложившемся среди лютеран обычае частного Причастия, благодаря которому они могли честно сказать:
У нас мессы проводятся каждый Господень День, а также и по другим праздникам, когда, после предварительного испытания совести и отпущения грехов, причащаются все, желающие принять Причастие.
У нас же [Причастие] производится чаще и более добросовестно. Ибо люди причащаются только после наставления и испытания совести. Ибо людей учат истинному использованию Причастия, тому, что оно было установлено, дабы служить печатью и свидетельством безвозмездного прощения грехов. [5]
Эти примеры показывают, почему папистскую мессу необходимо было заменить лютеранским совершением Таинства. На карту было поставлено учение о спасении.
Важность того, чтобы люди участвовали в Причастии лишь после наставления и испытания совести, побудила лютеран ввести еще один новый элемент в практику церковной жизни. Когда лютеране осознали, что достойное участие в Таинстве определяется верой в заслуги и слова Христа, они также осознали, что пасторы должны учить этому прихожан. А лучшим способом наставления был катехизис. "Итак, взгляните, вы, пасторы и проповедники! Наше служение теперь отличается от того, каким оно было при папе. Оно стало теперь важным и благотворным. Соответственно, оно связано теперь со многими трудами и невзгодами". [6] "Итак, я умоляю и заклинаю ради Бога вас всех, дорогие мои господа и братья, вас, пасторы и проповедники, от всего сердца посвятить себя служению, иметь сострадание к людям, доверившимся вам, и помогать нам в насаждении сего Катехизиса среди людей, особенно среди молодежи". [7] Катехизис следовало заучивать слово в слово, не изменяя текст, а затем, "после того, как они хорошо изучили текст, объясните им также и его смысл". [8] Такое понимание пастырского служения было революционным, хотя сегодня, я надеюсь, мы воспринимаем его как должное. И как благотворно это служение! Я разговаривал с некоторыми протестантскими пасторами, и они говорили, что завидуют некоторым американским лютеранами, по обычаю которых дети в течение двух или трех лет учат слова и смысл катехизиса в ожидании момента, когда они смогут приступить к Причастию. Эта практика не протяжении многих лет благотворно сказывалась на детях, растущих в наших церквях. И эта практика самым тесным образом увязана с тем, как мы понимаем путь спасения. Христос становится нашим через проповедь Слова.
Следует отметить и еще одно новшество, которое лютеране привнесли в практическую жизнь Церкви. Лютеране всегда стремились к единообразию поклонения между общинами - особенно в том, что касается богослужения. Причина понятна. Мы верим, что Слово и Таинство даруют прощение грехов нам, какими бы недостойными мы ни были. Во Христе и перед Его прощением мы все едины. Более того, мы одинаковы. Как говорит Густаф Вингрен:
Пред Богом не просто исчезает социальное положение, но и всякое дело оказывается греховным и никчемным. И потому упраздняются все те различия, которые разделяют людей на земле. На земле людей разделяет структура, состоящая из многочисленных рангов и присущих им полномочий. Однако на небесах [и под "небесами" Вингрен имеет в виду Царство Божьей благодати во Христе] все равны. Там все просто принимают, причем принимают одинаково благодать Божью. И потому равенство в небесном царстве зависит лишь от того, что это царство Христа, в котором главенствует не закон, а божественный дар, Евангелие". [9]
Богослужение - это квинтессенция, средоточие Божьей благодати. И потому христиане должны быть одинаковыми, чтобы слышать и принимать благодать. Формы, посредством которых благодать Божья во Христе доносится до людей, должны быть настолько единообразны для всех времен и мест христианского мира, насколько это возможно без принуждения законом. "Насколько возможно, мы должны соблюдать одни обряды и церемонии - подобно тому, как у всех христиан есть одно и то же Крещение и одно и то же Таинство [Алтаря], и никто не получил от Бога своего собственного, особого Крещения или Таинства [Алтаря]", [10] - говорил Лютер. И его практический совет заключался в следующем: "Каждый будь готов отказаться от своего мнения, соберитесь за дружеской беседой и придите к общему решению относительно этих внешних моментов, дабы во всем вашем округе была одна единая практика, а не беспорядок, когда тут поступают так, а там совсем иначе". [11]
Лютеране настаивали на том, что они не создают новую Церковь. Они просто возвращали на место Евангелие, которое оставила римская церковь. Лютеране не отказывались от древних литургических традиций ради чего-то нового. Они не стремились к новшествам. А потому лютеране понимали важность того, чтобы вырастить своих детей полноправными наследниками традиций христианского мира. Если их отцы использовали определенные формы, они также использовали их - при условии, что эти формы не искажали Евангелия. Поэтому Лютер отстаивал необходимость сохранить исторические коллекты и молитвы оффертория, а также элевацию гостии. [12] И в Аугсбургском Исповедании с полным правом говорится: "Прежде всего, мы должны еще раз сделать предварительное заявление, что мы не упраздняем мессу, но, напротив, со всем религиозным почтением поддерживаем и защищаем ее… Соблюдаются также у нас и традиционные публичные обряды, церковные тексты, молитвы, облачения священников и другие подобные вещи". [13]
Соответственно, подлинные конфессиональные лютеранские богословы Америки всегда ценили единообразие форм поклонения и стремились к ним. Карл Мандинджер, член Правления Миссурийского Синода, говорит:
Оставаясь верными VII артикулу Неизмененного Аугсбургского Исповедания и не требуя абсолютного единообразия, составители первой конституции LCMS довольно энергично настаивали на том, что общины, входящие в Синод, не должны останавливаться ни перед чем в своих попытках установить единообразные обряды. Конституция заходит настолько далеко, что утверждает, что литургическое единообразие - в особенности, если эта литургия расширяется и развивается в соответствии с лютеранскими принципами - поможет очистить американскую лютеранскую церковь от реформатских наростов. [14]
Теодор Грэбнер, богослов из Миссурийского Синода, живший в начале XX века, так прокомментировал окончание работы над первым богослужебным уставом на английском языке: "Бесспорно, наш Синод стремился обеспечить возможность литургического единообразия в наших общинах, чтобы этот элемент сохранился при переходе от немецкого языка к английскому". [15] Чарльз Портерфилд Краут, первый американский лютеранский богослов, для которого английский язык был родным, в 1871 году сказал:
Мощнейшим оружием, которое Реформация использовала против Рима, были не заблуждения Рима, а его истины. Реформация не претендовала ни на какие открытия, на ранее неслыханные толкования; но, понимая Писания в прежнем смысле, с которым были согласны величайшие из писателей Рима, она раскрыла сохраненные ею Закон и Евангелие Бога, применяя их так, как прежде их применяли наиболее выдающиеся и почитаемые римские учителя… Реформация вобрала в себя жизненный поток шестнадцати предыдущих столетий. [16]
Лютеране попросту сохранили благотворные литургические обычаи, сохраненные церковной традицией, и никогда не пытались вводить что-либо новое ради самой новизны.
Я мог бы привести и другие примеры того, как лютеране вносили в практическую жизнь Церкви изменения, которые отражали и проповедовали вновь обретенное ими понимание Евангелия. Я мог бы упомянуть о двух видах исповеди, о сохранении церковных изображений при условии надлежащего их объяснения, и особенно о развитии гимнотворчества, которое преследовало преимущественно дидактические цели. Однако и этих трех примеров будет довольно, чтобы показать, что лютеране соединили учение и практику церковной жизни до почти полной их неразделимости. Более того, в исповедных книгах Церкви термины "учение" и "практика" используются как синонимы. [17] Лютеране учат о пользе частной исповеди [18] и о практике поминовения святых. [19] Мы настаиваем на практике Причастия под обоими видами [20] и на практике Крещения младенцев. [21] Кроме того, лютеране отвергают некоторые практики, которые считают ошибочными, - например, совершение мессы [22], требование перечисления всех грехов во время исповеди [23], индульгенции и молитвенное взывание к святым [24], а также все, что связано с мощами и реликвиями. [25] Благотворные обряды - это необходимое выражение евангельского учения, а плохие обряды могут обесценить Евангелие с такой же дьявольской эффективностью, как и лжеучения.
[1] Luther's Works. Vol. 25, p. 96.
[2] Ibid. 90
[3] Ibid. 97
[4] Ibid. 97
[5] Апология XXIV: 1, 49.
[6] Краткий Катехизис. Предисловие: 25-27.
[7] Там же, 6.
[8] Там же, 14.
[9] Gustaf Wingren. Luther on Vocation (Evansville IN: Ballast Press, 1994), p. 13.
[10] Luther's Works. Vol. 53, p. 61.
[11] Ibid. p. 47.
[12] Ibid. Vol. 35, p. 95.
[13] Апология XXIV: 1.
[14] Carl S. Mundinger. Government in the Missouri Synod (St. Louis: Concordia Publishing House, 1947), p. 191.
[15] Theodore Graebner, "Our Liturgical Chaos," // The Problem of Lutheran Union and Other Essays (St. Louis: Concordia Publishing House, 1935), p. 137.
[16] Charles P. Krauth. The Conservative Reformation and Its Theology (Minneapolis: Augsburg, 1871), p. 203.
[17]Более подробно см. Robert Preus, "Confessional Lutheranism in Today's Word", Concordia Theological Quarterly (Volume 54, Numbers 2-3, April - July 1990)
[18] АИ XI:1.
[19] АИ XXI:1.
[20] АИ XXII:1
[21] АИ IX:1
[22] Шмалькальденские артиулы, Часть II, Артикул II:1.
[23] АИ XXV:7.
[24] Трактат 46-49.
[25] Шмалькальденские артиулы, Часть II, Артикул V.
