Из сказанного следует та истина, что само по себе отлучение никого не уничтожает, не осуждает и никому не причиняет вреда, но ищет и находит израненную и осужденную душу, чтобы вернуть ее домой. Ибо всякое наказание имеет своей целью исправление греха; отлучение — это всего лишь наказание, исходящее от матери; и потому оно не делает никого хуже или грешнее, но установлено исключительно для того, чтобы восстановить внутреннее духовное общение (если отлучение справедливо), или чтобы это общение углубить (если отлучение несправедливо). Это подтверждает св. Павел, когда говорит во 2 Коринфянам 13:10: «…чтобы в присутствии не употребить строгости по власти, данной мне Господом к созиданию, а не к разорению». И потому, обличая человека, который жил со своей мачехой как с женой, он пишет в 1 Коринфянам 5:5: «…предать [такого человека] сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа». И потому же в процитированном выше тексте он говорит: «Но не считайте его за врага, а вразумляйте как брата». И даже Сам Христос, будучи Человеком, не имел власти отлучать и придавать какую-либо душу диаволу, как Он и Сам говорит в Иоанна 6:37-39: «Все, что дает Мне Отец, ко Мне придет; и приходящего ко Мне не изгоню вон… Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить…» И еще раз говорит: «Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать» [Лк. 9:56]. Если же Сам Христос и все апостолы не имели никакой иной власти, кроме власти спасать души, и не вручили Церкви никакой иной власти, как смеют слепые тираны претендовать (и хвалиться в своей надменности), что у них есть власть проклинать, осуждать и уничтожать, хотя такой власти не дает им даже их собственное каноническое право; ибо в Liber Sextus, где рассматривается положение об отлучении, мы читаем: «Поскольку отлучение — это лекарство, а не яд, лишь наказание, а не уничтожение путем выкорчевывания, до тех пор, пока подвергнутый ему не пренебрегает им; то каждый духовный судья да старается со всяким прилежанием явить себя тем, кто не использует отлучение ни для чего, кроме исправления и исцеления.

— Мартин Лютер. Трактат об отлучении (1519)