Хелен Роузвир, врач из Северной Ирландии, какое-то время провела в африканской стране Заир и ее окрестностях в качестве миссионера-медика. Ниже я приведу историю о грелке, очевидцем которой была сама Хелен, в ее собственном изложении. Я бы очень хотел сесть рядом с вами и выслушать ваш честный, неприукрашенный отклик на эту историю. Ваш ответ многое рассказал бы мне о вас — прежде всего о том, придерживаетесь ли вы натуралистического, постмодернистского или христианского взгляда на жизнь.

    [170x]Как-то вечером в Центральной Африке я изо всех сил пыталась помочь роженице; однако, несмотря на все наши усилия, женщина умерла, оставив у нас на руках крошечного недоношенного младенца и плачущую двухлетнюю дочь. Сохранить новорожденному жизнь было непросто. У нас не было нужной аппаратуры. У нас не было даже электричества, чтобы подключить аппаратуру. У нас не было приспособлений для кормления. И хотя мы находились на экваторе, ночи зачастую были очень холодными, с очень коварными сквозняками.

Студентка-акушер пошла за коробкой, в которую мы клали таких детей и за ватой, чтобы закутать новорожденного. Другая студентка пошла развести огонь и наполнить кипятком грелку. Вскоре она вернулась в слезах и рассказала, что грелка не выдержала и лопнула. Резина в тропическом климате быстро приходит в негодность. «И это была наша последняя грелка!» — воскликнула она. На Западе говорят, что нет смысла плакать по пролитому молоку. В Центральной Африке нет смысла плакать по лопнувшей грелке. Они не растут на деревьях, и в тропических лесах нет аптек. «Ладно», — сказала я. — «Положи младенца так близко к огню, как только можно; а ты сама ложись между ребенком и дверью, чтобы загородить его от сквозняка. Твоя задача — согревать младенца».

На следующий день, как обычно, я пошла помолиться с детьми из детского дома, которые хотели вместе молиться. Я рассказала детям о разных вещах, о которых можно помолиться, и упомянула о крошечном младенце. Я объяснила, как трудно не дать ребенку замерзнуть, и рассказала о проблеме с грелкой. Ребенок легко может умереть, если не уберечь его от переохлаждения. Я также рассказала о двухлетней девочке, которая плакала, потому что ее мама умерла. Во время молитвы одна десятилетняя девочка, ее звали Рут, стала с обычной для африканских детей прямотой и непосредственностью молиться: «Пожалуйста, Бог, пошли нам грелку. Завтра она уже будет ни к чему, Бог, ребенок умрет; так что пошли ее, пожалуйста, сегодня днем». Я внутренне обмерла, пораженная дерзостью этой молитвы, а девочка между тем продолжала: «И, раз уж ты этим займешься, пожалуйста, пошли куклу маленькой девочке, чтобы она узнала, что Ты действительно любишь ее».

Как это часто бывает с детскими молитвами, эти слова поставили меня в тупик. Могу ли я искренне сказать «Аминь»? Я просто не верила, что Бог может ответить на такую молитву. О, конечно, я знала, что Он может все, — ведь так говорит Библия. Но должны же быть какие-то пределы? Единственный способ, которым Бог мог ответить на эту молитву, — через посылку с родины. К тому моменту я провела в Африке уже четыре года и ни разу, ни разу не получала посылок из дому. Да и если бы кто-то отправил мне посылку, разве он додумался бы вложить туда резиновую грелку? Я ведь жила на экваторе!

После полудня, когда я преподавала в школе медсестер, мне сообщили, что к моему дому подъехала машина. Когда я подошла к дому, машины уже не было, но на веранде стояла огромная посылка весом около пуда! Мои глаза защипало от слез. Я не могла открыть посылку сама и послала за детьми их детского дома. Вместе мы сняли веревку, аккуратно развязав все узлы. Потом мы сложили бумагу, стараясь лишний раз ее не порвать. Возбуждение нарастало. На большую картонную коробку были устремлены тридцать или сорок пар глаз. Сначала я извлекла из коробки яркие вязаные свитера. Глазенки детей сверкали от радости, когда я их раздавала. Потом я начала доставать тканевые повязки для прокаженных, и детям стало немного скучно. Затем на свет появилась коробка со смесью изюма и кишмиша — на выходные можно будет испечь чудесные пончики. И когда я вновь запустила в коробку руку, я почувствовала… как это возможно?! Я схватила находку и вытащила наружу. «Новенькая резиновая грелка!» — закричала я. Я не просила Бога ее послать; я даже не верила, если честно, что Бог может ее послать.

Рут стояла в первом ряду детей. Она бросилась вперед, крича: «Если Бог послал грелку, Он, наверное, послал и куклу!». Засунув руку на самое дно коробки, она вытащила маленькую, прекрасно одетую куклу. Ее глаза сверкали: она ни а миг не усомнилась! Посмотрев на меня, она сказала: «Мамочка, я могу пойти с тобой и отдать эту куклу той маленькой девочке, чтобы она знала, что Иисус действительно ее любит?»

Посылка шла ко мне пять долгих месяцев, ее собирали дети из класса воскресной школы, в котором я когда-то преподавала. Руководитель класса почувствовала побуждение послать резиновую грелку — на экватор! — и послушалась. Одна из девочек положила в коробку куклу для африканского ребенка — пятью месяцами раньше, чтобы ответить на молитву десятилетней Рут, которая просила Бога прислать куклу «сегодня днем». «И будет, прежде нежели они воззовут, Я отвечу; они еще будут говорить, и Я уже услышу» (Ис. 65:24).

Итак, что скажете? Ваш ответ, отчасти, будет определяться вашим мировоззрением. Если вы натуралист, скорее всего, вы решите, что эта история выдумана. Д-р Роузвир — либо откровенная обманщица, либо настолько хочет привлечь внимание к своей религии, что склонна к преувеличению и избирательному использованию воспоминаний, которые и без того субъективны и не гарантированы от ошибок. А может, это было всего лишь удивительное совпадение. Но чудо? Ерунда. Все эти разговоры — антинаучные байки давно ушедших времен.

Если вы постмодернист, возможно, вы подумаете, что все это было чудесным переживанием для д-ра Роузвир, младенца и всех остальных, кто был причастен к этой истории. Замечательно, что у этих людей есть своя истина, но у каждого из нас есть своя история, которая истинна для нас, и ни у кого нет права претендовать на обладание всей истиной. Со стороны д-ра Роузвир было бы нетолерантностью и даже нетерпимостью навязывать другим свои убеждения. Возможно, эта история и подтверждает правоту д-ра Роузвир, но ее правда — не единственная возможная.

Если же вы христианин, это благое деяние Бога либо тронуло и вдохновило вас, либо вы прочитали эту историю с привычной скукой. Такие вещи случаются с другими, возможно, подумали вы, — особенно когда они служат миссионерами. Но ни со мной, ни с моими друзьями ничего подобного не происходит, поэтому я не чувствую особого волнения.

— J. P. Moreland. Kingdom Triangle, pp. 17-19