Время – Вечность

«Человек был устроен бунтовщиком. Разве бунтовщики могут быть счастливы?»
Ф.М. Достоевский



Мы все – механические часы
И нас завели на семь
Чтобы мы шли на работу
И тикали целый день
Пока не взорвётся кукушка
Отчаянным криком усталости
И нас разобьют о стену
Без всякой, конечно, жалости


«Игровое кино»

Существую в существовании сущего
Вместо наркотиков – фильмы
Чтобы забыться
Актёры страдают вместо меня
Прожекторы светят в лицо
И грим стекает от жара
Вместо любви – дозу кино
Обмотать целлуойдом сердце
Притушить его стук
Грохотом города – параноика
Экран пусть плюётся судьбами
Нам нужен монтаж реальности
Чтобы всё что не нравиться
Выкинуть
Остальное – пустить в прокат
Зрители уже занимают места
Чтобы сожрать тебя всего
И вся красота заката
Любая слеза моря
Умещается на болванке
Только качество цифровое
Так, чтобы всем,
А не только тебе
Досталась частичка счастья
Титры объявят героев
И будет уже нахватать…
Как будто что-то ушло
Насовсем
Даже если назад перемотать…
Нам тоже дали по фильму
Намотали кассетой на жилы и нервы
Камера. Свет. Мотор.
Поехали.
Дубль первый.

* * *
И как же они умудряются
Так легко умирать?
Каждый хочет распятия
На обложке журнала
Из глянца
Только им никогда
Не понять
Замкнутый круг бобины
А она будет крутиться
На гладкой поверхности белого
Оставляя цветные картины
Как погружение в вечность
Эпизод из постельной сцены
Кадры сверкают иголками
Проникая нам нежно в вены

* * *
В революции главное не результат
А процесс
Это чем-то похоже на секс
Как приговор. Площадь. Расстрел.
Луи-Фердинанд Селин так и не постарел
Как поцелуй – змеиный укус
У этой свободы – кровавый вкус
У этой свободы – лицо палача
Погоняет на плаху ударом бича
По ступенькам ведущим
Прямиком в рай
Толпа истекает слюнями «Давай!»
Хлеба из зрелищ! Распни! Распни!
Нужно понять, идиот – это ты.
Ты и каждый из вас, опустившие руки
Неспособные думать,
Погрязшие в скуке.
Ладно. Всех к чёрту!
Я сам по себе.
Поэту – поэтово, остальное – толпе…
А в революции главное
Не результат, а процесс
Это немного похоже на секс
Красоте изумрудного неба
Не нужно и грамма слов
Только бы не оскотиниться
В мире сплошных скотов.

* * *
Утро настало. Последнего дня.
Алыми каплями омыла заря
Пьяные женщины с губами как сахар,
Они посылали друг друга на хуй,
В век эгоизма, каждый любит себя
Всё остальное, просто фигня
Особенно любят себя поэты:
Дрочат на собственные портреты,
А женщины те, мечтали, о власти
Где-то внизу живота
Поэтому они умоляли ночь
Чтобы та никуда не ушла
Но солнце, враг всех утех,
Нагло лезло в окно
И им ничего не осталось,
Как только прыгнуть с него.

* * *
Страх. Одиночество. Власть.
Это всё что у нас можно украсть.
И нам уже никогда не пройти
Расстояние от сердца до головы
Мы забрались в пещеру Платона
И тени вокруг – все из картона
И люди - нелюди, а голограмма,
Просто живая реклама товара
Последняя роль данная нам
Служить магазинам и бутикам
Богатство стекает жиром и потом
Вместе с жратвой, поносом и рвотой
Страха так много, что некуда деть
Воздух пропитан им на одну треть
И с каждым вздохом трудней и трудней
Помнить о том, что ты не одна из вещей
Лежащих на полке с ценой и размером
Легче быть роботом, человеком
Лучше сладкая ложь, чем правда в глаза
Рвущая горло как провода
Пускай телевизор выжигает мозги
Это лучше чем умирать от тоски
Рот полный говна и тупой взгляд
Экран не плоскость, а сморщенный зад
Книги должны запретить,
Они нам мешают спать
Пока жив хоть один поэт,
Опасности не избежать.
Поэтому:
Всех расстрелять, повесить
И сделать из тел чучела
Чтобы душа, о которой твердят,
Уже никого не мучила.
Бульвары заполнят сотни машин
И не различишь где плоть, где металл
Скомкано всё в предел пустоты
И в этом пределе себя ты узнал?

* * *
Все уже разучились
Разговаривать с собственным сердцем
Глухонемые люди
Мечтающие о смерти
За рёвом машин не слышно
Как оно, разбиваясь о рифы
Наполняет пространство болью
Истошным отчаянным криком
И в тёмных туннелях метро
Люди прячутся в норы, как крысы
От поверхности собственных чувств
И грязи собственных мыслей
Тушат глазные зрачки
О стену цветных картинок
Протыкают себе мозги
Зубцами холодных вилок
Тишину теперь не достать
Её в принципе даже нет
Растворилась в пропасти шума
Или растаяла словно снег
Но всё что было написано
Предваряло рождение слов:
«В этом прогнившем мире
не сдохла ещё
любовь»

* * *
Волшебство существует.
Существует и реальность.
Но всё это останавливалось
В одно мгновенье
Когда я видел тебя.
Я слышал как гудки
Ползли по телефонным трубкам
Готовые взорваться
Миллионами голосов
Все те кто звонили тебе
И звали заняться сексом.
Я бы повесил их
На каждом подъезде
Твоего дома…
Я помню с балкона
Была видна телебашня
По которой лезли
Мои мысли и мои желания
А ты перекрёстным огнём
Душила меня вопросами
Желая полного краха.
Я рыл окопы молчанья
И прятался в клубах дыма
Для меня существовало
Лишь мерцание зелёных домов
Созревающих в твоих глазах
Та квартира, тот пол, тот диван
Где я трахнул тебя первый раз
Как я хотел чтобы этот дом стал музеем
Я уже вижу табличку на нём
Через лет так сто, золотыми буквами:
«Здесь под луной
Под дождём
Под стихами
Они умирали»

Когда ты уехала
Я ненавидел этот город
И город тот.
Пока сам не оказался в нём.
Ты гналась за сверкающим будущим
Ты гналась за дешёвой судьбой
И я полз следом
По рельсам
Я выл и полз за тобой
Но поезда мне резали горло
Километры тянулись слюной
Тебе же всё было мало
Париж, Лондон, Европа
Азия, Африка
(Кажется, тебя не имели
Только в Соединённых Штатах Америки)
Но всё ещё впереди
Тебе ещё двадцать семь
Или уже двадцать восемь?
Как же ты выглядишь?
Уже и не вспомнить.
Ты дружила со всякими педиками
Тебе нравилось их окружение
Тебе всегда было скучно
Ты хотела уехать на море
Ты не верила больше книгам
Важнее стало сделать покупки
Закупаться жратвой на неделю
Чтобы спокойно спать и работать
И не забывать о цели.

Пасть утра ждёт
Чтоб проглотить.
Сны развеяны прахом
И текут по щекам.
Нас всех ждёт школа
Институт работа банк
Магазин поликлиника
Трассы машины Интернет
Всё решено.
Ждёт новый урод – президент.
Нас ждут тираны и снег за окном
Чтоб целовать в шею.
Ты хотела, чтобы я был как все
Но я этого не умею.


* * *
«Человек так устал от боли
Что даже Бога убил»
Мы бухали в каком-то баре
Заратустра мне говорил:
«Знаешь мы все
Были детьми когда-то
Пока страх не скривил наши лица
Пака ненависть не разъела
Наши, теперь уж, пустые глазницы
Но нам надоели игрушки
Всегда ведь хочется большего
И ребёнок умевший летать
Стал похож на обычного взрослого
Который, не знаю зачем,
Копошиться в своём дерьме
И только лает как пёс
Потому что не знает
Зачем он и где
И ходит он по земле
Постоянно за небо цепляясь
Всё ищет кусок своего бытия
То плача, то улыбаясь
Ось мира… Ты слышишь?»
Спросил Заратустра
Опуская гранёный стакан
Мне же был плевать.
Я был вдребезги пьян…
Потом уже… после…
Я заходил в этот бар
Чтобы выпить ещё
Повсюду его я искал
Но он больше не появлялся
И город его забыл
И только я до сих пор жду
Но он пока не приходил.

* * *
Ева съела все глазные яблоки с лиц
По телику снова какое-то шоу про самоубийц
Нет терпения, даже не хочется спать
На улице холод, как приговор,
Который не оправдать
На улице харкают кровью
Машины и проститутки
И ветер не зная жалости
К ним залезает под юбки
И снег, как кислота,
Разъедает моё пальто
Прячась от этой зимы
Я спускаюсь в метро
Туда где время течёт по туннелям
Отражая пространства край
Чтоб постоять на перроне
В ожидании поезда
До станции «Рай».

* * *
Одиночество – это свобода от мира
Где-то на дне бирюзовых морей
Одиночество – это побег из квартиры
С миллионами толстых железных дверей
Одиночество - это страна
Без ночи и без правительства
Он всегда приходит один:
Его превосходительство
Не знает имени,
Фамилии,
Отчества
Одинокий сидит в углу
Одинокое
Одиночество
Молча курит. Не спит
Рваная рана на сердце.
Просто здесь очень холодно
И хочется только согреться.

* * *
Девочка с бархатными глазами
Стояла на остановке
Она думала о том
Что миру необходимо вернуть
Хаос
Иначе он совсем загнется
В железных оковах порядка
Необходима разрядка!
Всё расписано по минутам
Неизбежность орёт делами
И люди как будто привязаны к ним
Электрическими проводами
И все как собаки Павлова
Истекают слюнями
При виде денег, машин и жратвы
Только бы всё успеть!
Люди теперь просто часы
Что там у нас в ежедневнике?
Любовь с 11 до 11:30
Потом спортзал
Переспать с тренером
И можно идти в магазин
Снотворное в рот и спать
Утром рано вставать…
Она зажгла сигарету
Автобус не приходил
Она слышала как тикает
Бомбой в ушах
Готовый взорваться мир
Ей захотелось слиться с толпой
И спрятать все эти слова
Но её всегда выдавали
Бархатные глаза

* * *
Мама, это конец!
Только музыка имеет оттенок вечности
Только газовые горелки сохранили ещё
Хоть какую-то теплоту
И кажется мир затаился и ждёт
Когда же я из него уйду
Пухлая девочка с дредами
Изливает боль в телефон
И каждый раз
Она ловит кайф
Когда слышит
Свой же собственный стон
Так мы живём, поэты
Разрезая себя на куски слов
На показ, выставляя своих тараканов
Что копошатся на дне мозгов
И каждый в тайне мечтает
Иметь собственный Крест
И терновый венец
Я ненавижу поэтов!
Мама, это конец

* * *
Я прожёг своё горло
Криком отчаяния
Улица текла как сперма
С члена реальности
Я чувствовал себя
Такой сволочью,
Что никогда не передать
Как будто душа улетела бухать
И осталось лишь тело.
Жаждущее наслаждения…
Я ненавидел её
Я ненавидел любое божье творенье…
Зевота как скука
Вылезала из ручки
Опять оказался во власти губ…
Пол второго утра.
Завтра идти на работу.
Как же легко предать
С пятницы на субботу…
Но если всё зря
И куклой в пространстве висит человек
Куда же девать свободу?
На улице снова падает снег…

* * *
Поезд с названием «МИР»
Груду человеческих тел везёт
Обнажая существованья клык.
У каждого тела на шее
Повешен ценник – ярлык
Без этого ведь нельзя
Можно в ничто превратиться
Вот, например, - «святой»
А это «насильник-убийца»
Сознание соткано из стереотипов
Горит на лбу у скотов их клеймо
Хорошо, что никто не видит,
Как красным рисую слово «Дерьмо»
Жизнь – это попытка
Причём, всего лишь одна
С ужасом вдруг решиться
Остаться без ярлыка

* * *
Снова обман и побег
Руки опять в карманах
В цепях сердец, губ и влагалищ
Улица, вечное поле ристалищ,
Отталкивала своим присутствием
Фонари светили безумием
И никто, как всегда, не хотел умирать
Светофоры всё продолжали стрелять
Жёлтым Зелёным и Красным
Существование как диагноз
Неизлечимой болезни
Бороться с которой, опасно
Я шевельнулся. Оковы звенели
Собака открыла пасть
И вот – на меня бежит
Я чувствовал как на моих кулаках
Свобода кровью кипит

* * *
Город язвой свисал с языка
Людей, что всё время бегут в никуда
Забыв про сладкое слово – беспечность
Мне же до них дела нет.
Я знаю, что время – вечность.

* * *
Луну прилепили к небу
Но к чему вся эта декорация?
Метаться по комнате из угла в угол
Пытаясь сознаться
В преднамеренном убийстве Бога
Можно конечно соврать
И сказать, что это сделал Ницше,
Не ты!
Нет! Нет!
Но только от ночи руки не спрячешь
В которых дрожит пистолет
Можно упасть на колени
Но перед кем теперь позировать и кривляться?
И самое страшное то,
Что на своих местах
Продолжало всё оставаться…
Только облако рядом с луной
Разорвало на клочки.
И всё, потому что Бог
Не читает твои стихи

* * *
Твои губы, как карамель
На холодном глянце лица
Твой дом – обнажённые стены
И влажные капли стекла
Разбитого зеркала о красоту
Гниющего древа небес
Глаза выражают тоску
Руки сжимают обрез
Леденящий бархат ладоней
Непослушные ямочки возле рта
Взгляд как у Горгоны
И вместо сердца – зияющая дыра

* * *
Солнце влюбилось в луну
И ждало её целый день
Но стерва играла в прядки
И солнце роняло слезами тень
Боль выжигала тело
Ожиданье слепило глаза
И солнце сильней горело
Опаляя собой города
Небо – место свиданий
Не оставляло надежд
Сердце зенитом взрывалось
В облаках оставляя брешь
Время текло беспощадно…
Его силы ослабевали
Солнце падало на колени
Пока дети его целовали
Но не было сил подняться
Кровь заливала морскую гладь…
Ночь расцветала прохладой
И луна выходила гулять

* * *
Ещё одна сигарета
Чтобы прикончить день
Который бежит от ночи
Как раненый в сердце олень
Темнота проглотила улицы
Лишь в окнах домов
Ещё теплица свет
Девочка в коротеньком плате
Делает парню минет
Никто из них не любит друг друга
Но здорово может врать.
Ещё одна сигарета
И звёзды, проявляясь на плёнке неба,
Снова начнут сиять

* * *
Я до сих пор ещё помню
Цвет твоих губ на краю сигареты
Под завязку набитой травой
Тогда это был всего лишь предлог
Чтобы встречаться с тобой
И больше всего я боялся
Оказаться тебе не нужным
Поэтому боль вылезала
Стихами
Из небытия – наружу.

Я ждал одного – ночь.
Чтоб как собака улечься рядом
И про себя скулить.
Когда же ты засыпала
Я брал твою руку
И раны на моём сердце
Переставали ныть.
Сны лезли как скорпионы
Оставляя на коже следы
Окурками сигарет
Наполняя кровь своим ядом
Уходили встречать рассвет.
Пульс комнаты не был ровным
Стёкла трескались глубиною дыхания
Никто из нас не был трезв
Но ты же была спокойна
А я на грани отчаяния.
Я молился о том, чтобы ночь
Не пустила день в эту квартиру
Я просил темноту со слезами,
Спрятать нас, не показывать миру,
Но часы за моей спиной
С издёвкой смеялись
Минуты, роняя шутя.
Утро врывалось, словно облава
И забирало тебя у меня

* * *
Теперь я знаю
Как
Змея улыбнулась Еве
Я знаю, что счастье
Всю жизнь собирают по крохам.
Что этих песчинок больше
Чем серебряных звёзд на небе.
Жаль, что многим из нас
На всё абсолютно похуй

* * *
Я ещё никогда не видел луну такой:
Размазанной как пьяная девка
С проколотой нижней губой
Она шаталась по небу
И звёзды плевали ей в спину
Потому что она выделялась
Из серой безликой картины
Её лицо потрепали
Взгляды пошлых насмешек
Но в сиянии глаз было видно
Вот королева средь пешек.
Весна не отпускала
И её не тянуло домой
Она падала каплями в лужи
И крыши давила собой…
И всё же пора уходить
Но она ни о чём не жалела
Забравшись на краешек тьмы
Она с высоты смотрела:
Как одинокий фонарь
Светом своим кровоточил
И как исходило криком
Бездонное горло ночи

* * *
Все ведьмы собрались на шабаш
Сложив на жертвенник свои сердца
Чтоб никому уж не отдать
Свободу сохраняя до конца
Кофейню снова резал крик
Молчанья острого как нож
Слова мне были не нужны
Любое слово- это ложь
Взгляд непреступный как стена
Встречал штыками у бойниц
И я не знал: пойти на штурм
Или же сдаться, павши ниц
Но боль, что булькала внутри
И пенилась морской волной
Была готова разорвать пространство.
Так с тобой
Мы шли по переулкам как по стёклам
Стянули небо провода
Я знал, что эти поцелуи
С губ не сотрутся никогда
Я знал что ты не обернёшься
Зови тебя хоть сотни раз
И в теле, внутреннее солнце,
Палило как в закатный час,
Все ведьмы собрались на шабаш
Сердца разорваны как стих
Кружились лепестками полнолунья…
И ты была одной из них

* * *
Неистово бьются зрачки
За прочными стёклами глаз
Скоро не одно оправдание
Уже не уместиться в нас
И может быть, здесь не останется
Ни одного поэта
А ночь всё будет ползти
По крышам
В сторону рассвета

* * *
Я тебе изменил.
Я ходил на свиданье с рекой.
Пока ты спала, я слушал
Как теченья общаются сами с собой
Её гранитного платья
Ветер срывал подол
Обнажая кривые линии
Бесконечно красивых волн
И солнце, любуясь, смотрело
Как по коже ползли корабли
Небрежно бросая в воду
Свои золотые лучи
Мне хотелось сказать так много
Но слова были слишком малы
И я нёс на губах поцелуи
Отдавшейся мне реки.
И что-то всё-таки жгло
Словно в горло попала заря,
Меня уже не спасти
Я люблю только тебя

* * *
Вену реки перерезал мост
Небо стало белым как бинт
И брызнули капли потоком слов
Изумрудом раскрасив небесный гранит
Крик бился бешенный об окна и стены
Ветер в урны нырял, выцарапывал мусор,
А меня страх кольцевал изменой
И собакой в сердце жалил укусом
Мне хотелось блевать белым снегом
Так, чтобы тихий, на крыши он падал
А вместо – вороны клюют моё тело
Шакалы в зубах тащат как падаль
Глаза мои закатились звёздами
Слепыми, незрячими, как у Гомера
Зачем? Если и так всё роздано
Мой мир не имеет формы, размера
И вам его на себя не одеть
Не пройтись по улице в нём на праздник
На всякую жизнь кипящую здесь
Найдется десять египетских казней
Мост перерезал вену реки
Небу в пасть напихав изумрудов
Раньше я был – Иисус Христос
Теперь же просто… Иуда

* * *
Этим двум солнцам за веками
Никогда не разглядеть узора
Что вышит на тканях мира
Закрыты двери безумия
Любому поступку – цепь конвоира
Любому ранению – выстрел,
Но всё же игра без правил
Каждый играет как хочет
И каждый друг другу равен
Свобода сверкает луною
На тёмном небе сомнений
Необходимость собакою воет
С тяжёлым ярмом на шее
И каждое наше решение
Готово вспыхнуть звездою
Чтобы потом упасть
И придавить собою
Картина времён плетется
Нитями наших жил
И разум, словно иголка,
Каждый день протыкает мир

* * *
Жизнь горит сигаретой
Скоро останется пепел
Плавать в мутной воде
Разоралась слепая ночь
Рассыпались звёзды в дерме
Кажется это свобода
Кажется это ложь
Верить тебе и всё же
Знать что ты не придёшь

* * *
Какие улыбки прячут женщины под юбками?
Солёней чем все мужские слёзы
Как Рим, оставленный проститутками
Полыхать под ударами варваров. Грозы,
Закаты, звёзды, всё там оставил,
Что ж, это не просто
Жить не имея законов и правил
Нарезать из пространства звуки
Выковыривать слова из временной ямы
Те, что не будут жрать в ресторанах
Толстощёкие господа и толстозадые дамы
Улица для поэтов!
Всегда готова отдаться,
Румяным рассветом трущоб
И вихрем протуберанца
Уже строятся баррикады
По ту сторону дня
Женщины прячут улыбки под юбками,
Так же как небеса.

* * *
Ночь, вместо кофе, и сигареты
И снова ползти за край
Проверяя на прочность пространство дорог
Когда травой прорастает май
Тыкаться в небо губами
Заглядываться на стюардесс
Которые будто купаются в пене
Облаков не имеющих вес
Это лучше чем видеть ангелов
Что ходят по магазинам
В поисках новых плюшевых крыл
Среди сотен простых людей
С улыбками свиных рыл
Где же тело твоё душа?
В мясорубке жизни и смерти
Откуда калекой выходит всегда
С покореженным ржавым сердцем
Но может игра стоит свеч
А может быть просто так
Солнце режет рассветом
Заляпанный звёздами мрак
Где же тело твоя душа?
Ночь, вместо кофе, и сигареты
И снова ползу за край
Храня в карманах билеты

* * *
Рана ХХ века до сих пор кровоточит
Книгой, разорванной,
С вывернутыми, словно кишки, страницами
Колесо времени
Изломанными спицами
Колит мягкий живот небес
Заставляя солнце кричать
Могильный расколотый крест
Поставлен словно печать
На веру в прогресс и разум
Вместо научных чудес
Только чума и зараза
Хотя боль всё же опять забудут
Привычка терпеть – сильнее
ХХ век ещё кровоточит
ХХI уже коченеет

* * *
Ночью слюна вытекает из рта
Так же как время
Приближая рассвет
Все будильники мира
Заряжены звуком
Что твой боевой пистолет
Затаилось отчаяние,
Ждёт
Человеческую необходимость вставать
Чтобы лучом стучаться в окно
Когда будильники станут стрелять
Когда время отдаст команду: «Огонь!»
Что бы бились все мы в электрическом дне
А я снова буду ждать тебя,
Ночь
Как перемирие в этой войне

* * *
Ввинченные в колесо жизни
Не способные сбежать или спрятаться
Но всё же пытающееся это сделать:
Прятаться, прятаться, прятаться
И не будет конца иллюзиям
Соткано противоречие
Человек, существо конечное,
Борется, борется, борется
С вечностью
Но ей до этого нет
Вообще никакого дела
Сидит себе задрав юбку
Выше, выше, выше
Колена
Но никогда не разденется
И никогда не покажется
Вечность тоже всё время:
Прячется,
Прячется,
Прячется


* * *
Сесть на любой автобус
Выбрав любую жизнь
Или катиться по рельсам
Зубами пространство грызть
Надеяться на удачу
Или лучше вообще не надеяться
А продолжать с судьбою
На прочность силами меряться
В этом заразном городе
В ямах бетонных улиц
Когда на голову сыплются градом
Немые штыки и пули
И можно стоять в сторонке
Но ничего не пройдёт
Даже если бухать и ебаться
Или криком порвать себе рот
Никто не сможет ответить
Тебе на вопрос «Зачем?»
И снова придется катиться по рельсам
Между плахами серых стен

* * *
Под кожей вселенной внутренности кровоточат
Вырабатывают слизь, кричат и хохочут
Живут соприкасаясь невозможностью друг без друга
И если один умирает всем становиться туго

Под кожей вселенной скрывается то, что лучше не видеть\не знать
Череп реальности – пустые глазницы, способные вечно ждать
Смерть не даёт кредитов, не ждёт погашенья долгов
Стоит светофором на каждой дороге долины последних снов

Под кожей вселенной трубы, обмотаны языками
По ним протекают магнитные реки с разными полюсами
Бездонные чёрные кляксы словно сердца – бьются
И под разрядами солнца на бесконечность – рвутся

Под кожей вселенной небо обмотано изолентой
Наверное, Бог тоже, любитель выпить абсента
Но об этом знают только поэты, которые пишут стихи
Чернилами из под кожи вселенной, раны которой оголены

* * *
Снова нужно выколачивать пыль из вечности
И мне захотелось поцеловать
Каждое окно твоей многоэтажки
Падать не страшно
Я научился летать
Я научился разговаривать с болью
И даже смеяться ей глядя в глаза
Она часто заходит непрошенным гостем
И нагло сидит у меня допоздна
Ее пугают лишь выстрелы
И холод стали во рту
Но мы ещё можем бывать с нею вместе
И вместе делить темноту
Твоё сердце так и плывёт по реке
И мне никогда его не поймать
Даже если небесные Боги
Подарят для этого снасть
И мы оба прекрасно знаем
О безразличии империи Неба
Но всё равно - играем,
Веря в свою победу




(с) Сурин Алексей
январь – май 2008г.