Мы сами творим миры...

Мы сами творим миры,
Чтобы было что разрушать.
Когда затихают пиры
Мы в ночь уходим опять…

И дорога вьется юлой,
То на север ведет, то на юг.
Бесприютный странник, постой!
Мой призрачный юный друг.

По тропе, что над бездной - шаг….
Кто ушел, не вернется вновь.
Мой любимый жестокий враг,
Как горька твоя теплая кровь.

Одиночество – дар великий.
Кто сумеет его покорить,
Будет плакать, меняя лики
И смеясь надежду дарить

Обреченным заблудшим душам,
Что к порогу его придут…

А потом мы мир свой разрушим
И уйдем сквозь ночь…

Полночный бред

Звезды светят. Безумьем
Я опутан. И снится
Что сижу я в бездумье.
Пусть жестоко глумится…

Лысый череп, что держат
Мои руки. Я слышу
Как визжат на манеже
Уроды! Афишу

В клочья рву. Пусть смеются.
Пьяным рылам нет Бога.
И когда моя кровь
Закипит у порога

Перед вечностью я
Дам ответ… Но не вам.
Плача или шутя
Иль нажравшися в хлам…

Я отвечу! И пусть
Ни один сытый жлоб
Не посмеет дерзнуть
Усмехнуться. Чело

Я склоню. И жестоко
Смеясь над Судьбой
Я рискну вновь с собою
Вступить в этот бой.

В дня лучах последних огненных
Тень замрет на плитах уличных
Я – последняя из проклятых
Я – восставшая из умерших
Все, что было - мной изведано
Все, что будет - мной придумано
В темноте я – солнце светлое
Ясным полднем – тьма безлунная
Кто я? Ветер над курганами.
Кто я? Пики скал под кручами,
Коршун, вьющийся над ранами.
Пес, за горло рвать обученный
Черный конь – мой друг единственный
Острый меч – защитник праведный
Я иду путем извилистым
Не привыкнув жить по правилам
И сквозь призму заклинания
Как удар, придет видение:
«Здравствуй, милое создание!
Здравствуй, мрака порождение…»

Белокурый демон с ясными глазами,
Ты любви не ведал, ты не знал печали,
Твой удел не хитрый — кабаки и лютня,
Все пиры хмельные да с похмелья утро.
Ты себя прославил дерзкими речами,
Дом твой вечно полон вздорными гостями,
Таинство молитвы для тебя пустое,
“Жизнь для удовольствий” — правило простое.
О печальном думать не найдется повод.
Ты богат и знатен, ты красив и молод.
День и ночь бушует черной страсти пламень,
Но в груди не сердце, а могильный камень.

Капли дождя на ресницах повисли,
Рядом с дождем невеселые мысли,
Скучно проходит житье.
Горе - не горе, и радость - не радость,
Но имей силу признать свою слабость
И пораженье свое.

Не о чем больше грустить дни и ночи:
Вывод непрост, но как минимум точен -
Нечего здесь проверять.
Освободившись от всех обязательств,
Нам ли быть жертвами злых обстоятельств,
Нам ли учиться терять?

Дождь - он один к нам по-прежнему нежен,
Но разве проигрыш был неизбежен,
Ведь оступались чуть-чуть!
Несовместимое стопкой не сложишь:
Лучше забудь навсегда, если сможешь,
Все, если сможешь, забудь!


Не поверяй свои беды и нужды:
В жалких остатках рассыпанной дружбы
Спрятан холодный упрек.
Лей разговоры, теплом своим раня,
Только во сне видишь яркое пламя,
А наяву - огонек.

И не проси, наклонясь над порогом,
Счастья, что было обещано богом, -
Пусть остается при нем.
Но не пеняй на него за ненастье:
Бог не повинен, ни в горе, ни в счастье,
Ни в безразличье твоем.

Ну, защищайся! Но в каждом движенье
Чувствую вновь нежеланье сраженья,
Жалкую скудость ума.
Нет, не стучусь неуверенно в дверцу:
Я не прошу у тебя твое сердце, -
Надо, так вырву сама!

Все обещанья со смехом нарушу,
Пусть мой огонь опалит твою душу,
Сделает воплем нытье,
И от любви, от тоски, от испуга ль -
Пусть превратится в дымящийся уголь
Спящее сердце твое!

Бойся же, бойся того, с чем играешь,
Здесь ты навеки мечту потеряешь,
Всем, чем угодно, звеня.
Ты видишь жизнь чередою полосок,
Вся твоя страсть - это лишь отголосок
Той, что сжигает меня.

Против нее ты не в силах бороться:
Видишь, в глазах моих дьявол смеется,
А не священная высь.
Да, ты уйдешь с гордо поднятым взором,
Да, мою тень ты покроешь позором,
Если сумеешь спастись.


Так уходи по дороге бесслезно,
Так уходи - ведь потом будет поздно,
Поздно загладить позор.
Что это в нас - никогда не узнаем,
Только друг друга мы так презираем,
Как никого до сих пор!

Пусть вслед за днями торопятся ночи,
Пой обо всем, о чем только захочешь,
Пой о себе и других,
Но не держись, если вниз рвутся санки:
Жизнь нас поставила в жесткие рамки,
Пой - и забудешь о них.



автор: Елизавета Ермолаева

Потеря невинности

Плюнуть в Вечность... выбросить ключи,
И уйти руками сердца бег смиряя.
Как все просто, губы сомкнуты... Молчи.
Сильные ТАК девственность теряют.

Проиграв невинную любовь
Жулику с циничною усмешкой,
Прочь наивность. Белизну марает кровь,
И надменной королевой станет пешка.

Все так просто, очень больно и легко..
Поцелуй не будет больше лаской.
Детство стало вдруг безмерно далеко,
И невыносимо трудно верить в сказки.

Ухожу. Я больше не дитя,
Но лишь детище банальных обстоятельств-
Сука-жизнь кривляясь и шутя
Пеленает меня кружевом предательств.

И так хочется закрыв глаза забыть
Боль и грязь, себя являя миру,
Оборвать единым жестом жизни нить,
Обретя свободу от кумиров.

«Черная роза»
Черная роза колит в руках.
Черная роза – крик на устах…
Алая струйка на стебле цветка.
Алая шутка на Смерти клинках.
Я подарил тебе этот цветок,
Я позабыл твой последний тот вздох.
Ты не простишь меня даже потом…
Ты проклянешь меня черным цветком.

Подобен сверканью моей души блеск моего клинка:
Разящий, он в битве незаменим, он - радость для смельчака.
Как струи воды в полыханье огня, отливы его ярки,
И как талисманов старинных резьба, прожилки его тонки.
А если захочешь ты распознать его настоящий цвет -
Волна переливов обманет глаза, как будто смеясь в ответ.
Он тонок и длинен, изящен и строг, он - гордость моих очей.
Он светится радугой, он блестит, струящийся, как ручей.
Живой, я живые тела крушу: стальной, ты крушишь металл -
И, значит, против своей родни каждый из нас восстал.

Между нами висит голубое пространство,

Время снова от прошлого нас отделяет.

Наблюдаю зимы ледяное убранство,

Пусть замерзнем и мы, если все замерзает.



Если время пришло уходить, сотрясаясь

В лихорадке никчемных и призрачных буден,

Что я сделать могу? Я опять соглашаюсь.

Значит петь мы с тобою уже не будем.



Мир — бумажный корабль, промокает и тонет,

Нас неся за собой в люк раскрытый колодца.

Что осталось от нас? Только грязь на бетоне,

Только призрак былого желанья бороться.

Между мной и тобой — небесная вязь,

Голый хребет голубой;

Между мной и тобой — океанская грязь,

Берега грань и прибой.



Между мной и тобой — двуручный меч,

Головы снявший не раз;

Между мной и тобой — тысячи встреч,

Сотни заплаканных глаз.



Между мной и тобой — нет ничего,

Мир между нами лежит;

Между мной и тобой — много того,

Без чего не возможно жить.

Рыцарь Роланд, не труби в свой рог.
Карл не придет, он забывчив в славе...
Горечь баллады хрипит меж строк
В односторонней игре без правил.
Им это можно, а нам нельзя.
Белое-черное поле клетками.
В чьем-то сраженье твои друзья
Падают сломанными марионетками.
Золото лат уплатило дань,
Каждому телу продлив дыхание.
Смерти костлявой сухая длань
Так не хотела просить подаяния...
Много спокойней - прийти и взять
Этих парней из породы львиной...
Как же теперь королевская рать
Без самых верных своих паладинов?
Музыка в Лету, а кровь в песок...
Совестью жертвовать даже в моде.
Плавно и камерно, наискосок,
Меч палача над луною восходит.
Бурые камни над головой...
Господи, как же сегодня звездно...
Бог им судья, а о нас с тобой
Многие вспомнят, но будет поздно.
Брызнуло красным в лицо планет.
Как это вечно и как знакомо...
Радуйтесь! Рыцарей больше нет!
Мир и спокойствие вашему дому...

В. Высоцкий
Баллада о борьбе

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от детских своих катастров.

Детям вечно досаден
Их возраст и быт -
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид.
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз,
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь -
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой, -
Тайну слова "приказ",
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.

И злодея следам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить;
И, друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.

Только в грёзы нельзя насовсем убежать:
Краткий век у забав - сколько боли вокруг!
Попытайся ладони у мёртвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев, -
Что почём, что почём!
Разберись, кто ты - трус
Иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Оттого, что убили его - не тебя, -

Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал -
Это смерти оскал! -
Ложь и зло, - погляди,
Как их лица грубы,
И всегда позади -
Вороньё и гробы!

Если путь прорубая отцовским мечом
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём, -
Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Если мяса с ножа
Ты не ел ни куска,
Если руки сложа
Наблюдал свысока
И в борьбу не вступил
С подлецом, с палачом -
Значит в жизни ты был
Ни при чём, ни причём!

Молчание ветра, прощание стаи,
Пустыми глазами ты смотришь на небо.
Осеннее солнце устало роняет
Скупые лучи на отжившее лето.

А листьям, на ветках, наверное, тесно,
Их небо зовет, пусть хотя бы и в лужах...
И люди-видения бродят по лесу,
Забыв о насущном, полезном и нужном…

Они разучились любить и стыдиться,
Ступив на дорогу, ведущую в вечер.
Мужчины - медведи и женщины - птицы
Поют свои песни о странном и вечном...

Слова их поймет только северный ветер,
Их танец сумеет запомнить лишь пламя.
Того человека, который их встретит,
Они наградят вечным даром молчанья.

Но ночь на исходе, и в утренней дымке
Уйдут вслед за осенью люди-виденья.
И только на стебле травы паутинка
На миг сохранит их прекрасные тени…

И лес омертвеет еще до рассвета,
Набросив на голые ветки туманы…
А песни, что были сегодня здесь спеты,
Листвой зашуршат под твоими ногами…

Мориэль

MUHAMMED AL-ASMAL

Кинжал

Я от тебя ушел, и всю любовь к тебе

Из сердца моего я вырвал беспощадно.

Увы! Нельзя идти наперекор судьбе,

И, как в былые дни, к тебе тянусь я жадно.

Куда б я не держал свой одинокий путь,

Я знаю, что тебя нигде я не забуду:

Былая страсть мою сжимает грудь.

И снова ты со мной всегда, вежде и всюду.

Так глубоко, так сильно я любил

Тебя одну, что ненавистью страстной

Сегодня обернулся этот пыл

Любви моей, глубокой и прекрасной.

Ты можешь упрекнуть или простить меня,

Но на мою беду со мной ты повстречалась:

Тебя к груди прижал, как розу, я,

А роза та кинжалом оказалась.

ПЛЯСКИ СМЕРТИ

1
Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо,надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...
Живые спят.Мертвец встаёт из гроба,
И в банк идёт, и в суд идёт, в сенат...
Чем ночь белее, тем чернее злоба,
И перья торжествующи скрипят.
Мертвец весь день трудится над докладом.
Присутствие кончается.И вот -
Нашёптывает он, виляя задом,
Сенатору скабрёзный анекдот.
Уж вечер.Мелкий дождь зашлёпал грязью
Прохожих, и дома, и прочий вздор...
А мертвеца - к другому безобразью
Скрежещущий несёт таксомотор.
В зал многолюдный и многоколонный
Спешит мертвец.На нём - изящный фрак.
Его дарят улыбкой благосклонной
Хозяйка - дура, и супруг - дурак.
Он изнемог от дня чиновной скуки,
Но лязг костей музыкой заглушон...
Он крепко жмёт приятельские руки -
Живым, живым казаться должен он!
Лишь у колонны встретится очами
С подругой - она, как он, мертва.
За их условно-светскими речами
Ты слышишь настоящие слова:
"Усталый друг, мне странно в этом зале".-
"Усталый друг, могила холодна". -
"Уж полночь". - "Да, но вы не приглашали
На вальс NN.Она в вас влюблена..."
А там - NN уж ищет взором страстным
Его,его - с волнением в крови...
В её лице, девически прекрасном,
Бессмысленный вострог живой любви...
Он шепчет ей незначащие речи,
Пленительные для живых слова,
И смотрит он,как розовеют плечи,
Как на плечо склонилась голова...
И острый яд привычно-светской злости
С нездешней злостью расточает он...
"Как он умен!Как он в меня влюблён!"
В её ушах - нездешний,странный звон:
То кости лязгают о кости.

Александр Блок

Тот, кто прошел сквозь Тьму,
Видел во Тьме той Свет.
Тот, кто пошел за ним -
Смог отыскать ответ.
-
Смог он задать вопрос
Тем, кто всегда молчал.
И отыскал он ключ
В сад, что растет меж скал.
-
Сад, где растут цветы
Знания, и доброты.
И падают с высоты
Светлые капли воды.
-
Мог он остатся там,
В этом саду меж скал,
Но даже мысли той
Он разростись не дал.
-
"Как я могу смотреть
Даже на этот сад,
Если на свете есть
Дверь, что открыта в ад?!"
-
Вот что сказал себе
Тот, кто нашел ответ,
Слушая тихий свист
Крыльев, несущих свет
-
Крыльев, несущих всем
Мир и добро на век.
Но до сих пор никем
Не назван тот человек.
-
Может, причина в том,
Что нету доверия в нас?
Так пусть прилетит дракон!
Дадим хоть дракону шанс...

Не бывает любви условной...
В небе звезды повисли гроздью,
Бьет двенадцать, сегодня в дом мой
Обещала прийти гостья...
Длинноногая недотрога.
Кровь неровно стучится в венах,
Что-то стукнуло в раме окон
И прошло сквозняком по стенам.
Только свет зажигать не буду,
Даже если луна в тучах,
Если я не поверю чуду,
Хоть кому-нибудь станет лучше?
Я приму ее руки-тени
В ковш горячих моих ладоней,
Брошу все дела на неделе
Из-за глаз, что ночи бездонней.
Пусть не скажет она ни слова,
Я пойму сквозь ее молчанье
Отрицание лобового,
Понимание тонких тканей.
И она, улыбаясь тайно,
Мне напомнит, что все бывает,
Что уже остывает чайник,
Что уже шоколад тает.
На прощание обернется,
Бросит взгляд на жилье поэта
И сюда уже не вернется,
И мы оба поверим в это.

Им не нужно уже ничего
Веры, крови или цветов
Ваши Боги убили моих
Я – Наемник Мертвых Богов.

Я забыл, куда я иду –
И забыл, чего я хотел
Но отныне в моей руке
Меч свободен в выборе тел.

Я не должен стрелять в друзей
По приказу огненных слов
Я имею право любить
Я – Наемник Мертвых Богов.

Мне неведома моя цель
Неподвластен мой путь судьбе
Все вы – слуги своих Богов
Я – хозяин. Но лишь себе.

Э. Раткевич

господи, этой осенью листья падают вверх
дождь разъедает кожу, до души добирается
господи, если ты есть, подари нам смех
без смеха с этой осенью нам не справиться
господи, этой осенью небо падает вниз
прижимая всех нас к земле в слишком низком поклоне
господи, если ты есть, я прошу - появись
и верни наш шарик-землю к себе на ладони
господи, этой осенью нет любви,
вся любовь исчезла сдохла в подворотне у мусорных баков
господи, этой осенью нет надежды
у этой осени горький и мертвый запах. (с) Хрюха

"Танец Вампира"



Бьется темной волною в глазах волшебство декаданса,

Горько-сладких духов соблазнительно-чувственный флёр,

Не откажете, мальчик, мне в праве последнего танца?

Не пугайтесь, мой милый, ведь я превосходный партнер.



Мы закружимся, мальчик, в стремительно-яростном вальсе,

Я губами коснусь ваших розовых нежных ланит,

Тихо вскрикнете вы от прикосновения пальцев,

Что тверды и холодны, как черных надгробий гранит.



Милый мальчик, сплетаются в воздухе руки,

Светло-огненной вязью на синем ночном полотне

Чертят знак неизбежной и неотвратимой разлуки.

Но, мой ангел, не бойтесь - лишь крепче прижмитесь ко мне.



Скоро, милый, сольются в экстазе и боли

Очертания двух обнаженных танцующих тел.

Мы, мой мальчик, актеры, избравшие главные роли,

Исполняем свой вальс на мосту из отравленных стрел.



Ты хотел оказаться у Смерти в горячих объятьях?

Что же, милый, подходит к финалу назначенный срок,

Здесь сбываются тайные сны, и не властны проклятья,

И на дно тонкой струйкой последний стекает песок.



О, не рвитесь, мой ангел, из этого жаркого плена,

Ведь почти осушен вашей жизни прекрасный родник.

На раскрытых устах оседает кровавою пеной

Твой последний, любимый, мучительно-сладостный крик.



Милый мальчик, лови угасающим взглядом

Трепет иссиня-черных, мерцающих звездами крыл,

Мне, любимый, доверься, и я буду рядом,

Пока юного гибкого тела огонь не остыл.



20-21/03.2004.

"Смерть темных"

На израненных болью руках-крыльях
Я несу твой седой прах...
Предрассветные тени лежат пылью
На моих крыльях-руках...

Я бреду через ночь на обрыв боли,
Где кончается весь страх...
Где туманом холодным я быть волен.
Там я стану, как ты... прах...

Что осталось теперь от кудрей белых?
Где улыбки твоей зной?
Где пожар твоих взоров, таких смелых?
...только пепел теперь мой...

Как когда-то волос снеговой всполох,
Слепит очи мои свет...
Я расстаю в вишнёвых зари смолах...
НЕТ ТЕБЯ. И МЕНЯ НЕТ.


















Яндекс.Маркет

"Первому Лорду"



Ваших глаз загадочная сталь

Ранит сердца одинокий стук...

Отведу влюбленный взор едва ль,

Заворожен взмахом нежных рук...



Я мечтаю тенью Вашей стать,

Чтобы рядом с Вами вечно быть...

Чтобы вздохом пальцы целовать,

По щекам ресницами скользить...



Пусть я не огонь и не для льда,

Только мне мечтать не запретят!

Сердце не разлюбит никогда...

...хоть и обгорело век назад.

"КАРАЮЩИЙ"
На тонкой границе ночи,
Где сумрак лелеял зной,
Огнем обжигали очи
Твой лик, непомерно злой...

...

Родился во вспышке боли
Твой ангел и смерть твоя.
И крылья его вспороли
Спасительной мглы края...

И злоба твоя без веры,
И вера твоя без снов -
Все в сумраке ночи серо.
Ты сам поднимаешь кров...

Ты сам, опьяненный взглядом
Больших огнеярких глаз,
Согласен исчезнуть рядом,
Рассыпавшись горстью страз...

Твой ангел вздохнет, и руки
Опустят на шею меч...
Ты умер от мрачной скуки,
У ног не успевши лечь...

Ты умер от возмущенья,
В глаза заглянув на миг -
Твой ангел от всепрощенья
Тебя не любил, старик.

...

И слезы капали звонко,
И ночь обжигал рассвет...
За поступью его тонкой
Кровавый тянулся след.

Я танцую танец боли

танец смерти и гниенья.

я танцую на осколках

счастья, радости, любви

Вырывая клочья плоти

из израненных ступней,

Продолжаю вечный танец.

непонятно для кого.

и быть может ты увидишь,

и быть может ты оценишь,

усмехнешся, захлебнешся

криком ужаса и боли.

и пойдешь своей дорогой

я останусь на песке.

«Танец Убийцы»

«Кружатся, кружатся в танце убийцы –

Тонкие пальцы, улыбки и лица.

Тени сплетаются с нитями прядей,

Льдинки мерцают на темном наряде.

Лица – прекрасного скульптора маски,

Губы таят в себе негу и ласку.

Кружатся в танце, как призраки, двое,

В танце ведут разговор меж собою.

Хрупкие, словно на утро виденья,

Двое, покорные ритму, движенью.

Гибкие, сильные руки сплетают.

Не говорят и лишь танцем – мечтают.

Шлейфы и ткани прохладные складки,

Тени ресниц, аромат розы сладкий,

Теплой ладони мучительный плен:

Всё оплетает саваном пелен.

Сильные плечи, очерченный профиль,

Шпор тонкий звон, запах – темный, как кофе,

Тихого вздоха так жгуча юдоль –

Так покоряет желанная боль.

Кружатся в танце, и смерть им – расплата.

Кто-то убийца, другой – виноватый.

Руки свободные держат эфесы.

Крылья и шлейфы сплетают завесы,

Что сокрывают клинки за спинами,

Те же – прогнулись, томимы руками.

В танце за тканью кружится и сталь.

Двое танцуют, отбросив печаль.

Кто-то убийца, и кто-то умрет

Только тогда, когда робко прервет

Окликом танец, взметнутся мечи…

Двое танцуют. Убийца – молчит.

Кружатся, нежные, и ненавидят,

Чуть улыбаясь, друг друга не видят.

Знают, что пальцы свободной руки

Эфес сжимают, и с ними клинки

Па, пируэты чертят и рисуют

Чуть задевая волос мягких струи.

Двое… Прекрасны, как демон и ангел.

Кто из них кто? И чье сердце заставит

Остановиться клинок ледяной?

Танец убийцы под сенью ночной…»

Уходя в закат, оглянись -
Все написано на листе.
Шаг с карниза и сам карниз -
Лишь одна из возможных тем.

Уходя в свой далекий миг,
Превращаясь в одну из птиц,
Помни, что журавлиный крик
Был рожден на полях страниц.

Был придуман тобою, спет
Перед тем, как осуществить.
Улетая в закатный свет,
Не забудь - за тобою нить…

Не забудь - за тобою мы.
Мы все в том же стоим окне.
От своей мы родились тьмы,
Но взлетим по твоей весне.

Будет так же закат гореть,
Словно свет у чужих дверей,
И раскинут под нами сеть
Пятна уличных фонарей.


© Инна Ф.