Человек наотмашь махнул перед собой клинком, и раненное чудовище громко заревело, пошатнулось, сделало шаг назад и сорвалось с крепостной стены. Мужчина устало опустил меч, встал на краю и с отвращением сплюнул вниз. Там что-то копошилось, невыносимо пахло гарью, а в дыму, жуткой пародии на стену, мерцали мириады огней. Зловещими, ненавидящими глазами смотрели они на крепость и её последних защитников.
Не в силах вынести этого взгляда, человек отошёл от края, привалился спиной к зубцу и сполз на пол, царапая спину камнями. Рядом со звоном упала горящая стрела, и мужчина пнул её ногой, чтобы его одежда не загорелась. "Началось", - протянул сидящий рядом стражник. Чуть заострённые уши и не соответствующая голосу моложавость выдавали в нём толику эльфийской крови. Он помолчал, наблюдая потухшими глазами, как рукотворный дождь из огня и стали захлёстывает прилегающие к окружной стене кварталы. Устало вздохнул и тихо продолжил, словно и не сидел на крепостной стене объятого пожаром города: "ответить бы, да стрелы кончились..." Четверть-эльф пнул чей-то забытый колчан ногой, и тот исчез за внутренним краем стены. Затем вскочил на ноги, и чуть было не спрыгнул к врагам в порыве ярости.
"Уроды! Ублюдки!" – хрипло кричал он, вырываясь из рук успевшего его перехватить боевого товарища. Из дыма вылетела стрела и вонзилась в руку оттаскивающего эльфинита человека. Раненый захрипел сквозь зубы и отскочил в безопасное место. Но разбушевавшийся воин уже обмяк и теперь был больше похож на обиженного ребёнка, чем на грозного защитника города. "Всю страну сожгли, черти, всего за одну лишь шестицу, - тихо сетовал он, сидя на коленях и вглядываясь в чад перед стеной, - теперь вот дожигают. Ни один город отбиться не смог, все исчезли. Теперь же бежать некуда, везде черти. Все здесь подохнем, изжаримся как цыплята..." Четверть-эльф бессильно уронил голову на грудь, так что последних слов уже почти не было слышно. В тот же момент, как только он закончил говорить, лежащий рядом человек увидел, как грудь эльфинита пронзила тонкая огненная линия. Тело, только что бывшее живым, пару раз кувыркнулось в воздухе, окутываясь огнём и дымом, и рухнуло со стены в пылающий город.
Не помнящий себя от страха страж тут же оказался на ногах, откидывая обломок ранившей его стрелы. Через мгновение он уже ворвался в маленькую башенку и кубарем покатился по винтовой лестнице вниз. Выбитая плечом дверь слетела с петель, и человек оказался на узкой улочке, охваченной буйствующим пожаром. Скинув кожаную кирасу, воин накинул лёгкую куртку, обильно пропитавшуюся кровью, и ринулся в пламя. Не успел он пробежать и двадцати шагов в огне, как стена за его спиной с грозным рокотом лопнула. Гром взрыва и рёв пламени вокруг оглушили человека, и он не услышал, как над городом разнёсся чистый голос боевого рога...