Вместо цветов ты присылаешь охапку лучей. Воруешь их у солнца - и даришь мне, радостный. Я ненавижу их, но не могу тебе ничего ответить - твои ручьи изранят тысячами иголок моих близких и родных. Я безоговорочно терплю твою жестокую ревность, натягивая до запястий рукава и пряча икры и лодыжки в метры тканей - чтобы кто-то посторонний, кроме тебя, не увидел моих нежных рук, затянутой груди и спинных позвонков, идущих стройным рядом. С тобой запрещено шутить, ты наступаешь мне на пятки, на тень от них, заглядываешь через плечо - вонзаясь пальцами, дарящими тепло, мгновенно нежно щекочешь мне оставленные миллиметры шеи, целуя в виски, в щеки, говоря тем самым, завязывая узлом на мне свои сладкие остатки. Что делать - обреченно забываю завязывать платки на опаленные тобой мои запястья и бледные бедра прикрываю стесненными ремнями, по утрам собирая зеркала по всей квартире, и замазываю синяки, побагровевшие от твоих ногтей.
Мне никуда не подеваться от тебя. Не сбежать, не скрыться, не раствориться. Ты знаешь все - от дома до больницы, в которой я плачу кровавыми по тебе слезами. День и утро. Ночью забываю. Руками захлопываю дверь, а ты яростно кричишь, в затылок мне швыряя слезы, насыщенные язвами и мором. И я их ловлю, раздеваясь по ночам до кожи, падая под сто перин и перьев, под боязнью всех твоих смертей, железных обручей к себе не прикасаясь. А ты целуешь с жадностью, дорвавшись, выскользнувши ко мне пока я сплю - веря все же что завтра ты уйдешь и не оставишь мне своих вещей - ни зубную пасту, ни белье на зеркале, ни музыку в расколоченном магнитофоне. И ты вылизываешь круги на мне, не вытирая тело, дышишь так, что маленькие волоски от страха окаменевают и стараются не двигаться - чтобы не разбудить, помочь тебе докрасить меня там, где ты меня приревновал. Сегодня я заснула. А когда проснусь от запаха обыденных твоих букетов - узнаю в зеркале тебя и поцелую от безысходности твое искусство, росписью по телу - рубцы, запасенные мне на зиму и весну, немного лета - пока ты не приедешь снова. Я не существую тобой - я умираю в бестрепетности чувств к тебе, родной.