Название: Звон Небес
Автор: Ryuu Konoe
Бета: Sigumo и другие
Фендом: ориджинал
Дисклеймер: принадлежит автору
Пейринг: Дмитрий/Адриан, Ангел/Эдвард
Рейтинг: NC-21
Жанр: romance
Статус: в процессе
Размещение: с разрешения автора
Предупреждение: яой)
Саммари: О нелегкой жизни московских студентов. Очень-очень длинный рассказ.
От автора: Впервые пишу в таком жанре, так что не судите строго) Приятного прочтения!)

Глава 14.
Проснулся я на полу. Еще даже не рассвело, поэтому спешить было некуда, однако я все равно быстро и практически бесшумно оделся и вылетел на кухню. И все ради того, чтобы не разбудить это светловолосое чудо. Да, мы действительно засыпали на одной постели, но при первой же возможности я плавно перетек на пол – просто решил, что так будет лучше. Все-таки спать с мужчиной, даже если он тебе просто друг, мягко говоря, странно. Ну, непривычно точно.
Итак, я оказался на кухне. Сделав себе кофе, я сел на мягкий диван обдумывать дальнейший план действий. Видимо, выйти из квартиры, не разбудив этого зверя, не представлялось возможным – да и ключей у меня не было. А мне этого, почему-то, очень не хотелось. Возможно, просто было стыдно за свое вчерашнее поведение, мало того, я еще и говорил довольно странные вещи. Не в себе был, однозначно. Ладно, с этим я разберусь позже.
Я сосредоточенно пил кофе, как наверху раздался шорох. Я тут же замер, стараясь не дышать, словно это могло бы помочь меня не обнаружить. Но шорох вскоре прекратился – возможно, Дмитрий продолжил спать. Но рисковать не стоило, поэтому следующие десять минут я провел не шевелясь. Когда стало ясно, что мне временно ничего не угрожает, я осторожно вымыл за собой чашку и направился к прихожей. А в моей голове, тем временем, уже созрел гениальный план. Видите ли, за утренней чашкой кофе я вспомнил, что Дмитрий рассказывал мне про запасные ключи, которые он сделал недавно специально для меня, чтобы я мог выходить и возвращаться в любое удобное для меня время. Но из-за вчерашнего прихода сестры мы оба совершенно забыли об этом. Да он и не показывал мне, где они – сказал лишь, что на тумбочке в прихожей. Собственно, туда я и направлялся.
Достигнув цели, я узрел ту самую тумбочку, которая грозно взирала на меня, словно говоря, что я поступаю очень плохо и некорректно. Мысленно извинившись перед тумбочкой, а заодно и перед ее владельцем, я начал осмотр. Первый взгляд ничего не дал – ключей видно не было. Но, на мое счастье, на тумбочке было полно газет и разного рода карандашей и ручек, так что шанс у меня все еще оставался. Но перед тем, как начинать ворошить весь этот хлам, я предусмотрительно решил предпринять ряд мер на случай, если придется быстро ретироваться с вражеской территории. Я написал записку, что ушел в университет, но мой мобильник разряжен, поэтому дозвониться мне не будет возможным (на самом деле я его просто отключил). После чего я оделся, и только тогда повторно взглянул на тумбочку. Повторный осмотр, как и ожидалось, опять-таки никаких результатов не принес, поэтому мне ничего больше не оставалось, как медленно потянуть за одну из газет в надежде, что под ней окажется долгожданный ключ. Но только я начал притворять свой план в жизнь, как из-за одной газеты весь этот ворох с шумом посыпался на пол – ручки и карандаши при этом еще и покатились по полу в разные стороны, создавая еще больше проблем. Я замер. Наверху тут же задался грохот падающего с кровати на пол тела, после чего громкое кряхтение. Надо сказать, в этот момент у меня сердце ушло в пятки, а по спине градом струился холодный пот. Но вскоре шум прекратился. Через минут пять меня отпустило, и я вновь занялся своей кощунственной деятельностью, которая была уже на грани хищения чужой собственности. И, о чудо, на тумбочке лежали ключи!
Трудно было почувствовать себя более счастливым, чем в тот момент. Но все-таки меня мучила совесть. Поэтому, дописав в записке извинения за без спроса взятые ключи, я вставил их в замочную скважину и уже готов был повернуть ключ и вырваться на свободу, как наверху раздался очередной шорох. И на этот раз уже не безосновательный – кто-то спускался вниз. Я судорожно повернул ключ, резко открыл дверь и вылетел на лестничную клетку. Вдогонку я услышал только сонно-удивленное «Адриан», но я уже закрывал дверь, и обратно пути не было. Еще секунд пять я нервно прислушивался. Но как только я убедился, что кто-то подходит к входной двери, то тут же побежал вниз по лестнице, еле слышно шепча:
- Только не выходи, умоляю, только не выходи.

Глава 15.
В университет я пришел ни свет ни заря – почти никого еще не было. Поэтому я удобно устроился подальше от доски, стараясь не привлекать повышенного внимания к собственной персоне, что было достаточно сложно, и сделал вид, что сплю. Эх, было бы здорово остаться здесь – я слишком люблю свой университет. Я бы тут жил, если бы была такая возможность, особенно в сложившихся обстоятельствах. Печально оглядев полупустую тускло освещенную аудиторию, я только сейчас почувствовал себя по-настоящему бездомным. Некуда идти. Не у кого просить помощи. И даже поговорить не с кем. Я закрыл глаза. Надо было что-то решать, оставаться жить у незнакомого человека я не собирался. Я встал с места и вышел из аудитории – хотел немного побродить в одиночестве.
Подойдя к окну, я задумчиво остановился. Такой тусклый свет. Я ощущал его кожей – это было чувство странного спокойствия, смешанного с запахом поднявшейся в воздух от воды пыли. Говорят, что дом – это место, где тебя ждут. Меня не ждали даже эти стены. Они оставались такими же безразличными к чужим проблемам, как и годы назад. Именно поэтому я так любил это место. За его равнодушие.
Вдруг, краем глаза я заметил белое пятно, стремительно приближавшееся ко мне. Голову поворачивать я не стал, но, тем не менее, слежку за подозрительным объектом продолжил. Когда между нами оставалось меньше двух метров, я быстро отступил на шаг назад, и с невозмутимым видом наблюдал, как что-то, не успев затормозить, пролетело мимо меня и с грохотом упало на пол. С болезненным шипением это сначала село, после чего развернулось и уставилось на меня чуть ли не со слезами на глазах.
Итак, знакомьтесь – это мой лучший друг Эдвард. Впервые я увидел его в начале учебного года, и, честно говоря, первое впечатление от него было неоднозначным. Дело в том, что Эдвард – сын очень богатых родителей, его отец крупный предприниматель. Он и выглядел всегда подобающе, казалось, что у него было все, о чем среднестатистический ребенок мог только мечтать. Помимо этого, Эдвард обладал еще и незаурядной внешностью – тонкие черты лица, светло-русые вьющиеся волосы, прядями спадавшие на лицо, выразительные серо-голубые глаза. Такие миленькие мальчики всегда нравятся девчонкам и вызывают зависть у парней. Ну вот и я, демонстративно отвернувшись, уставился в учебник, изредка посматривая на него. При этом самодовольная широкая улыбка не сходила с моего лица, выдавая крайнюю заинтересованность. Но Эдвард был явно растерян – к такому повышенному вниманию к собственной персоне он, казалось, был совершенно не готов. Поэтому, стоя на пороге аудитории, он робко и совершенно потеряно оглядывал ряды в поисках незаметного места, чтобы присесть. Незаметных мест не было. Я перестал украдкой следить за ним, углубившись в чтение. Но беспардонный шорох рядом снова заставил меня оторваться от моего увлекательного занятия. Да, это светловолосое чудо сидело рядом. Оказалось, замешательство его длилось не долго – он уже вальяжно раскинулся по соседству и улыбался мне самой милой и изящной улыбкой, какую только мог изобразить. Наверное, в тот момент у меня глаза были размером с апельсины. Не поймите неправильно, я не против новых знакомств, но подсесть ко мне надо было догадаться – ибо выглядел я довольно устрашающе. Да, в первый свой день я был весь в черном, в цепях и с когтем на среднем пальце левой руки, но это ладно. К тому же, тогда я еще не успел отстричь волосы по плечи, да и глаза подвел черным карандашом. В довершение к болезненной внешности и бледной коже это действительно производило ужасающее впечатление. Нет, не так. Должно было производить. Но Эдварда это совершенно не смущало, казалось, он, напротив, наслаждался обществом подобного субъекта. Ну, после подобной выходки, я просто не мог не проникнуться к нему чувством крайней симпатии, почуяв в блондине родственную душу.
- Прошу меня простить за столь беспардонное вмешательство в ваше личное пространство, - что характерно, Эдвард совершенно не выглядел виноватым, - Но я подумал, что это взаимовыгодное сотрудничество.
Он сделал легкий жест рукой, словно обводя класс, что заставило меня, наконец, отвести от него глаза и обратить внимание на бренный мир вокруг. А вокруг нас уже собирался «малинник» - все соседние ряды оказались заняты прекрасным полом. Я обреченно вздохнул, и, соглашаясь, кивнул. Далее последовал возглас «ура», после чего это светловолосое чудо обхватило меня за пояс и повалило на пол, больно ударив обо все, обо что только можно было. Пока я, собственно, лежал на полу и лицезрел потолок, он уже сидел на мне верхом и, склонившись, пронзительно посмотрел мне в глаза.
- Теперь же мы станем лучшими друзьями, да? – подозрительно спросил Эдвард.
- Да-да, - прошипел я, потирая затылок и при этом пытаясь скинуть его с себя.
Он был таким замечательным, ну разве мог я ему отказать?

Глава 16.
Тусклый свет отражался в серо-голубых глазах Эдварда, который смотрел на меня как-то крайне обиженно. Он все еще сидел на полу и, похоже, даже не думал вставать.
- Даже не пытайся, Эд, - сказал я, намекая, что таким взглядом он меня не проймет.
- Неужели ты по мне не скучал?! – губы Эдварда подозрительно задрожали.
Хоть я и знал, что это просто блеф ради того, чтобы заставить меня вымаливать прощение, все равно стало не по себе. Эда не было целый месяц – он с семьей уезжал куда-то на острова развеяться. И вот теперь это загоревшее и довольное жизнью чудо недовольно взирало на меня с пола, все еще ожидая извинений.
- Соскучился! Но намекаешь, что мне надо было стоять на месте, ожидая пока ты собьешь меня? – я отвернулся к окну, делая вид, что больше его не замечаю.
- Тебе жалко что ли? – сквозь смех выдавил Эд.
Я подошел к нему и помог встать. Надо сказать, что со времени нашего первого знакомства многое изменилось – к примеру, он перестал носить белый костюм, и сейчас сидел передо мной в светлых джинсах и темно-серой футболке. Да и я стал одеваться гораздо цивильнее, так что выделяться среди однокурсников мы оба перестали. Ко всему прочему, перед отъездом Эдвард заставил меня подстричь волосы. Но все же и теперь, даже внешне, я оставался каким-то его антиподом – в темно-серых джинсах и белой рубашке поверх черной майки, я был скорее его недостающей половиной, чем просто другом. Мы оба чувствовали так.
Пока я тщетно пытался отряхнуть Эдварда, который уже успел повиснуть на моей руке, краем глаза я успел заметить, как по коридору к нам стремительно приближается чья-то фигура. Вот так, стоит мне только куда-нибудь выйти, как тут же наталкиваюсь на своих знакомых. И, на этот раз, встреча не сулила ничего хорошего – бегущую к нам девушку я узнал бы из тысячи.
Быстро схватив Эдварда, я поволок его вдоль по коридору, пока сбоку не показался мужской туалет, куда я его и запихнул. Закрыв дверь, я устало прислонился к ней спиной.
- И что мы тут делаем? – поинтересовался Эдвард, затыкая нос – в туалетах на нижних этажах всегда ужасно пахло.
- Убегаем от Марины, - шепотом сказал я, как будто это было обыденной вещью.
Действительно, создавалось впечатление, что последние несколько месяцев мы только и делали, что убегали от девушек. А возглавляла это беспокойное течение как раз Марина. Это была не слишком красивая девушка средней комплекции, с короткими вьющимися каштановыми волосами и до ужаса писклявым голосом. Проблема, собственно, заключалась в том, что она просто не могла решить, кто из нас ей больше нравится, поэтому постоянно пыталась заставить нас с Эдвардом выяснять отношения, что мы, к слову, делать совершенно не желали. Вот и сейчас, дабы не ранить хрупкие девичьи чувства лицезрением нашей дружбы, мы прятались в туалете.
- Это унизительно, - Эдвард обреченно посмотрел на меня, - Может, скажем ей уже, что она не нравится нам обоим?
- И ты наивно полагаешь, что она успокоится после этого? – спросил я.
- Ндааа, - протянул Эдвард, выражая свое согласие.
На самом деле, нам крупно повезло, что мы оказались на нижнем этаже – выбираться из этой западни было значительно легче. Так что к тому времени, когда Марина с жуткими воплями, означавшими, по-видимому, радость, добежала до двери, мы были уже на полпути к свободе.
В самом дальнем углу была незаметная белая дверка. В основном, все думали, что она закрыта, но мы-то знали, что это не так.
- Зинаида Митрофановна! – с этими словами мы распахнули дверь.
Зинаида Митрофановна – немолодая добродушная женщина, работавшая здесь уборщицей, с легким недоумением взирала на странную парочку, обворожительно улыбавшуюся во все тридцать два белоснежных зуба (каждый).
- Опять от девок бегаете, паразиты?! – строго посмотрела на нас она.
- Умоляю, простите нас, - вдохновлено начал Эдвард.
- Это в последний раз! – подхватил я.
- Я каждый раз это слышу! – Зинаида Митрофановна попыталась запустить в нас тряпкой, но мы уклонились.
- Ладно-ладно, уговорили, дьяволята, - обреченно вздохнула женщина, - Идите за мной.
Так, через узкий и плохо освещенный коридор, мы вышли на улицу, а потом, через служебную дверь, обратно в корпус, но уже с другой стороны.
- Зинаида Митрофановна, вы – наша спасительница! Что бы мы без вас делали, - рассыпались в комплементах и благодарностях мы с Эдвардом.
Погрозив напоследок нам кулаком, женщина вернулась к своей работе, пряча довольную улыбку.

Глава 17.
Приближалось лето, но, вопреки убеждениям синоптиков, теплее не становилось. Поэтому, недолго думая, оставшееся до пары время мы с Эдвардом решили провести в одном из местных кафе на верхних этажах корпуса. Правда хотели мы провести его тихо и мирно, но, похоже, сегодня был не наш день – кафе уже оккупировали девушки с нашего курса. Тут же было принято решение немедленно ретироваться, и в ходе ряда маневров мы оказались на улице – даже без курток, так как на то, чтобы их забрать, просто не хватило времени.
Так что мы просто шли вдоль корпуса, наслаждаясь ледяным ветром и ярким апрельским солнцем. Пока Эд рассказывал о своей поездке, я с болью обводил взглядом окружавший меня пейзаж – как долго еще я смогу любоваться им? Заметив мою рассеянность, Эдвард развернулся и пошел вперед спиной прямо передо мной.
- Упадешь, - предостерег его я.
- Замолчи, - отмахнулся Эд, - Что случилось?
- Эм…ну, если вкратце, то меня выгнали из дома, и теперь я живу у начальника сестры, - очень тихо скороговоркой произнес я.
Эдвард остановился как вкопанный – еще чуть-чуть и я налетел бы на него. Он внимательно и как-то ожесточенно смотрел мне в глаза.
- Если это была шутка, то я тебе врежу.
- Я не шучу, - тяжело выдохнул я, - Прошу, не воспринимай это так серьезно…
- Заткнись, - рявкнул Эдвард.
Он фыркнул и повернул голову в профиль, пытаясь скрыть, что его лицо перекосило от гнева.
- Знаешь, - начал он, - Я всегда не очень-то любил твою сестру. Но в данный момент единственное мое желание – крайне жестоко ее убить.
- Эд… - я был поражен – ни разу не видел своего друга в таком бешенстве.
- Ладно-ладно, - Эдвард провел рукой по волосам, вновь вернув себе самообладание, - В любом случае, я надеюсь, что ты не собираешься оставаться жить у чужого тебе человека. А значит, не откажешься от моего предложения.
- О чем ты?
- Я это к тому, что отец подарил мне квартиру, недалеко от университета. Но ты же знаешь, я терпеть не могу жить один, потому до сих пор оставался с родителями. Похоже, пора туда перебираться. В смысле, нам обоим, - он посмотрел на меня взглядом, не терпящим никаких возражений.
- Я так полагаю, сопротивляться бессмысленно? – улыбнулся я.
- Правильно полагаешь, - сказал Эд, схватив меня за руку, - Пойдем, а то на пару опоздаем.
Он шел впереди, не желая, чтобы я видел выражение его лица. Похоже, он переживал гораздо больше меня.
- Эд, - тихо позвал я.
- Что?
- Спасибо тебе.
- Просто заткнись и иди, ладно?
В равнодушных стенах университета его голос прозвучал как-то глухо. Любые эмоции это здание подавляло своей величественной безразличностью. Мы оба любили его именно за это.

***

День пролетел как-то незаметно. В суете студенческой жизни просто некогда думать о проблемах, поэтому к нашему разговору мы с другом вернулись только после окончания учебного дня.
Когда мы выходили из здания уже темнело.
- Скажи ему уже сегодня, что собираешься переехать, - попросил Эдвард.
- Да, наверное, так будет лучше, - согласился я.
Мы уныло брели к метро. Зайдя внутрь, Эд остановился – пора было прощаться. Он взял меня за руку и посмотрел в глаза.
- Адри…я даже не знаю, что тебе еще сказать, - его голос звучал как-то болезненно глухо.
- Ничего не говори. Ты и так сделал для меня больше, чем кто-либо. Это у меня не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность тебе.
Он ничего не ответил – только быстро заскочил в подъехавший поезд, даже не взглянув на меня.
Я развернулся и пошел к переходу. Нужно было спешить, я хотел успеть собрать вещи до того, как вернется Дмитрий. Сев, я задумчиво закрыл глаза. А ведь я совершенно не хотел уходить – возможно, это место не являлось моим домом, а Дмитрий, порой, казался очень странным, но я все же чувствовал себя там достаточно уютно. Да я и привык уже к этому светловолосому чуду с глазами как лед. В любом случае, мне придется кого-то обременять своим присутствием. И я был слишком благодарен Дмитрию, чтобы продолжать так поступать с ним. А значит, придется принять нелегкое решение и переехать. Но самое главное, открытым оставался вопрос: «Как бы деликатно сообщить ему об этом?»
Было уже совсем темно, когда я, наконец, добрался до места. Холодные равнодушные улицы с тусклыми желтыми фонарями. Их безразличие передавалось и мне. Я для себя уже все обдумал и искренне надеялся, что принял правильное решение.

Глава 18.
Ключ с трудом повернулся в замке – у меня отчего-то дрожали руки. В квартире было темно и пусто, но свет я включать не стал. Просто поднялся по лестнице в комнату, достал сумку и быстро засунул туда все свои вещи. Я проделал это в какой-то лихорадочной спешке, едва понимая, что происходит. Сумку я засунул под кровать – еще на одну ночь я мог остаться здесь, если Дмитрий позволит. Но теперь нужно было дождаться его и поговорить. Я тихо спустился вниз и уже собирался было подойти к выключателю, как вдруг яркая вспышка света заставила меня прикрыть глаза рукой и отшатнуться к стене. Через несколько секунд я отвел руку – глаза все еще болели, но очертания комнаты я все же видел. А рядом с выключателем, в нескольких метрах от меня, стоял Дмитрий. Похоже, он с самого начала был здесь.
- Далеко собрался? – спросил он, поджав губы, чтобы хоть как-то скрыть свою ярость за мнимой холодностью.
Я был не в силах что-либо ответить, просто еще сильнее вжался в стену.
- Я, кажется, задал тебе вопрос, - Дмитрий сделал шаг в мою сторону.
Шаг, еще шаг – он был уже совсем близко. Подойдя ко мне вплотную, он схватил меня за плечи и с силой ударил об стену.
- Ну так что, не хочешь мне что-то объяснить? – прорычал он.
Я лишь молча хватал ртом воздух – от боли перехватило дыхание. Я умоляюще посмотрел на него и кивнул, прося дать мне передышку. Он замер, но мои плечи сжимал с прежней силой.
- Ты хочешь вернуться к сестре? – не выдержал Дмитрий.
- Нет! Просто сегодня вернулся мой друг. И…он предложил пожить у него, - я уже начал бояться того, как он это воспримет.
Казалось, он был совершенно ошарашен.
- Друг, значит. Вот как, - он снова ударил меня об стену, - И чем же так плохо у меня, что ты решил сбежать? Или это у него слишком хорошо?
- Нет! Просто… - я пытался отдышаться, - Я больше не хочу тебя обременять!
- Отговорки! – закричал он.
Следующий удар об стену был гораздо сильнее, чем предыдущие два. От боли у меня задрожали колени, и я бы упал, если бы Дмитрий не подхватил меня. Он перекинул меня через плечо и начал подниматься по лестнице. Я не сопротивлялся, хотя в душу закрался страх.
- Дай мне все объяснить! Ч-что ты собираешься делать?! – кричал я.
- Хватит, наслушался. Ты серьезно думаешь, что я позволю тебе вот так просто уйти? Что ж, если ты сам до сих пор не понял, я объясню тебе.
С этими словами он зашел в спальню и швырнул меня на кровать. Мои глаза расширились от ужаса, я нервно дернулся. А он уже был надо мной – руками он развел в стороны мои ноги, после чего придавил их коленями к кровати. Было очень больно, я согнулся, пытаясь оттолкнуть его, но он успел схватить мои руки. Перекрестив запястья у меня над головой, он с силой сжал их одной рукой – я оказался совершенно обездвижен.
- Прекрати, ты пугаешь меня! – кричал я.
Мое сердце бешено стучало, готовое вот-вот вырваться из груди. Дмитрий нагнулся ко мне, и, едва ли не касаясь своими губами моих, прошептал:
- Ты сам во всем виноват.
Перед глазами все плыло, я сделал глубокий вдох, отчаянно пытаясь привести себя в чувство. Дмитрий незамедлительно воспользовался этим: его поцелуй был горячим, глубоким и очень болезненным, он смешался с моими слезами, но я даже не мог сомкнуть челюсть, чтобы укусить человека, который собирался взять меня силой. Его свободная рука быстро расстегнула на мне рубашку, оторвав половину пуговиц, после чего скользнула под майку. Я чувствовал его горячие пальцы на своей коже, пытался кричать, но он не оборвал поцелуй, поэтому это было больше похоже на стон. Было больно и очень противно, но я ничего не мог сделать – Дмитрий был значительно сильнее. Все, что мне оставалось, это бессильно извиваться под ним. Мое тело дрожало, не желая слушаться, а его пальцы все с той же уверенностью скользили вверх – пока не достигли моего соска. Я отчаянно выгнулся, чувствуя, что еще немного, и я просто задохнусь. Он дал сделать мне вдох – один лишь вдох, после чего снова углубил поцелуй. Я не мог даже кричать, тело буквально горело от его прикосновений. А потом его рука стала спускаться ниже. Он немного отстранился, желая заглянуть мне в глаза. Я закашлялся, первый же вдох болью отозвался в моей груди.
- НЕТ!!! – закричал я, - Пожалуйста, не надо!!!
Дмитрий внимательно смотрел на меня – а потом снова нагнулся. На этот раз его губы заскользили от подбородка вдоль моей шеи – пока не достигли ключиц, а пальцы тем временем быстро расстегивали пряжку ремня, потом пуговицу и молнию на джинсах. Я продолжал кричать и вырываться, но это было совершенно бесполезно.
- Дмитрий… Дима, что же ты делаешь?! – рыдал я.
- Если ты не хочешь остаться добровольно, я заставлю тебя сделать это силой, - выдохнул он, оставляя губами след на моей коже.
И тут же его рука быстро скользнула вниз. Я закричал.

Глава 19.
Он остановился. Рука неуверенно дрогнула и замерла в нерешительности. Дмитрий заглянул мне в глаза. Секунда, вторая – целая вечность. Я отсчитывал удары сердца, которое готово было остановиться. Его рука переместилась на живот, посильнее придавливая меня к кровати, он поцеловал меня – все также настойчиво, но уже гораздо нежнее. И теперь, похоже, я понял, как мне следует себя вести. Я не стал сопротивляться, но и отвечать на его поцелуй тоже не собирался. Было очевидно, что Дмитрий нервничал – он явно не был уверен в том, что то, что он делает, возымеет должный эффект. Я закрыл глаза и отвернулся, полностью расслабив тело. Он мог делать со мной все, что угодно, но целовать себя я не позволю. Я почувствовал его горячее дыхание, он лишь касался губами моей кожи. Сделав еще одну попытку вернуть мое внимание, он довольно сильно прикусил мочку уха – я поморщился, но промолчал. Казалось, он пришел в замешательство – до паники оставалось совсем чуть-чуть.
- Посмотри на меня, - прошептал он.
Его горячее дыхание обжигало мою кожу, но я молчал. Он заскользил языком вдоль моей шеи, словно предупреждая, чем может закончиться мое непослушание.
- Пожалуй, я дам тебе еще один шанс, - выдохнул он, - Ты останешься со мной?
Я поджал губы и выждал паузу.
- Да, - хрипло отозвался я, посмотрев ему в глаза.
Мой взгляд был полон ненависти, хоть я и продолжал вести себя довольно спокойно. Я почувствовал, как Дмитрий вздрогнул, и в тот же момент, он разжал руку, освобождая мои запястья. Но убегать я не спешил – лишь медленно подтянул руки к груди, потирая запястья. Дмитрий нервно вздохнул.
- Я останусь с тобой, но что дальше? – испытующе спросил я, не отрывая взгляда, - Ты готов смириться с моей ненавистью к тебе?! Это стоит того, чтобы удерживать меня силой?! Ответь мне – стоит?!
- Да, - глухо ответил он.
Дмитрий порывисто вздохнул и рывком обнял меня, прижавшись всем телом. Его длинные светлые волосы прядями упали на мою израненную кожу, причиняя сильную боль.
- Прости меня, прости, умоляю – шептал он, покрывая поцелуями мою шею.
- За такое не просят прощения, - тихо отозвался я.
- Я знаю…я… Адри, я такой эгоист! В тот момент я мог думать лишь о том, что не могу без тебя. Что я умру без тебя, - Дмитрий вздрагивал всем телом, все еще не решаясь посмотреть мне в лицо.
- Ну так скажи уже мне! Скажи, почему ты не можешь без меня! – потребовал я, сжимая его плечи.
- Потому что я люблю тебя, - еле слышно прошептал он, но потом, взяв себя в руки, повторил уже громче – Я люблю тебя.
Я улыбнулся сквозь слезы боли.
- Ты тяжелый, - шепнул я ему на ухо.
Дмитрий тут же повернулся набок и накрыл меня одеялом, прижав к себе. Воцарилось молчание. Я прислушивался к его дыханию, к биению его сердца и все никак не мог поверить в то, что он сказал. Любит меня? Он осторожно пальцами гладил меня по спине, едва касаясь саднившей кожи, внутренне сжимаясь от каждого моего всхлипа, каждого болезненного вздоха, от каждой слезы, скатившейся по моей щеке. Он все еще не мог поверить в то, что он сделал.
- Засыпай, - прошептал Дмитрий, целуя меня.
Он сам заснул очень быстро, а я все лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к звукам ночного города. Было непривычно тихо, хотя, возможно, мне просто так казалось тогда.
В заднем кармане джинсов завибрировал мобильный. Удивительно, как он не вывалился после такого «приключения». Я ответил на звонок, даже не посмотрев, кто это.
- Адри, я… Прости, что так поздно, ты уже, наверное, спал, - послышался встревоженный голос Эдварда.
- Все в порядке, я еще не успел заснуть, - тихо ответил я, боясь разбудить светловолосого демона, так мирно спавшего рядом.
- Просто я ощутил внезапное беспокойство – мне показалось, что с тобой случилось что-то ужасное, - Эд заметно волновался.
- Не настолько ужасное, я жив и здоров, - сказал я, пытаясь создать видимость беззаботности.
- Адриан, что случилось? У тебя голос такой…
- Какой?
- Убитый.
- Ну почти, - хмыкнул я и пересказал другу все, что произошло.
На другом конце воцарилось молчание – Эдвард явно не знал, что сказать. Но я не стал дожидаться ответа – ощущение усталости пришло только сейчас.
- Давай потом обо всем поговорим, я очень устал, прости. Не забивай себе этим голову, ложись спать, - сказал я и повесил трубку.
Положив телефон в задний карман, я поплотнее прижался к Дмитрию и заснул.

Глава 20.
Три часа ночи. В ванной горел тусклый свет. В полной тишине было слышно, как падают из крана капли воды – неспешно, мучительно – трижды успевала оббежать полный круг секундная стрелка принесенных мною часов. Медленно, едва уловимо для человеческого глаза, если смотреть непрерывно, влага скапливалась под сетчатой поверхностью, постепенно вытягиваясь. И с оглушительным звоном разбивалась о водную гладь.
Я закрыл глаза. Отчего-то болела голова, напряжение во всем теле не проходило. Мне казалось, что в мой позвоночник вонзили тысячи железных игл, потому что каждое движение отзывалось невыносимой болью. На миг защемило сердце – но это ощущение тут же пропало, как будто данный орган вообще перестал присутствовать в моем теле. Наверное, нельзя было столько сидеть, совершенно не двигаясь.
Я сделал вдох – вода давила на грудную клетку. Мне казалось, что еще чуть-чуть и у меня все тело будет в синяках. Темно, холодно, мокро – мне начинало казаться, что я попал в Загробный Мир. Так и с ума сойти не долго. А в ушах все еще гулким эхом отзывался голос друга.
«Не забивай себе этим голову». Он с ума сошел, что ли?! Как я могу после этого не волноваться?! Он повесил трубку, даже не потрудившись что-либо объяснить. А мне оставил лишь бесполезные догадки и бессонницу. Я вздохнул. Ненавижу этого гада, так и запустил бы в него чем-то тяжелым.
Хотя, я даже подозревал, в чем могло оказаться дело. Точнее, в ком. По правде говоря, я уже был почти полностью уверен в своем предположении.
Дмитрий… это из-за него ты не стал говорить со мной?
Адри… что же случилось?
Я даже боялся предположить, какие последствия могла иметь моя просьба переехать. На что я толкнул своего друга?
Чем больше я думал об этом, тем боле реальность ускользала меня. Предметы стали нечеткими, словно за завесой пара от горячей воды. Но она давно уже остыла. Похоже, я просто засыпаю.
Я встрепенулся и заморгал – зрение прояснилось, но сознание возвращалось медленно, словно неохотно. Я ужасно замерз, но горячую воду включить побоялся – родные давно уже спали и я не хотел никого разбудить. Стараясь не шуметь, я вылез из ванной и закутался в полотенце – стало немного теплее, но помогло не особо.
Все дело было в том, что я не мог оставаться один в пустой квартире – такая была у меня фобия. Когда-то в детстве у меня была собака – собственно, ее завели, когда меня еще не было, поэтому я помню ее очень старой и медлительной. Но тогда я еще не понимал, что она скоро умрет – я думал, что мой любимец болеет. Когда подошел конец его жизни, мы были дома одни – родители ненадолго уезжали проведать родственников и к вечеру уже должны были вернуться. В дороге связь плохая, я не смог до них дозвониться. Собака умерла у меня на руках, и не было никого, кто мог бы мне помочь в тот момент. Позже вернулись родители и объяснили, что он умер от старости, а не от болезни, что я был не виноват, потому что все равно не смог бы ему ничем помочь. Но всегда в смерти собаки я винил только себя.
Время шло, я вырос, но переезжать в отдельную квартиру не решался. Меня все еще пугали пустые комнаты, для меня они пахли смертью и беспомощностью. А тем временем родители уже косо поглядывали на меня – пора было начинать самостоятельную жизнь. И тут как раз подвернулся удобный случай – лучшего друга выгнали из дома. Все было бы хорошо, если бы не вмешался Дмитрий.
Но у моего желания жить вместе с Адрианом была не только эгоистичная сторона. Он был и правда дорог мне, как друг, я волновался за него. И позволить ему жить с явно психически нездоровым типом просто не мог. Ведь он фактически насильно заставил его остаться с ним.
Я поймал себя на мысли о том, что даже понятия не имею, что сейчас происходит с Адри. Ведь если Дмитрий причинил ему какой-то вред… я никогда этого ему не прощу. Но и себе тоже.
В ночной темноте я судорожно искал мобильный телефон. Отчего-то дрожали руки, я еще больше нервничал от мысли о том, что могу кого-то разбудить. Ни к чему им знать, что я звоню кому-то по ночам, да еще и не слишком одетый.
Я набираю номер единственного человека, который может сейчас меня успокоить. Трубку берут не сразу – он крепко спит, ничего удивительного, ведь он спортсмен. Заспанный голос приветствует меня, ласково, как обычно.
- Извини, что разбудил тебя посреди ночи, - лихорадочно шепчу я, - Но мне нужно с тобой поговорить.
- Что случилось? – голос становится настороженным.
Я вкратце пересказываю ему все, что произошло.
- Все будет хорошо, не волнуйся за Адриана. Он уже взрослый мальчик и сам о себе позаботится. Адри вовсе не такой наивный и беззащитный, как ты о нем думаешь. Мальчишка умен и хитер, как сам дьявол. Так что единственный, кому стоит бояться, так это Дмитрий.
Я улыбаюсь, но не говорю ни слова. Это и не нужно, он и так понимает.
- И еще кое-что, - голос становится хищно-ехидным, - Эдвард, пожалуйста, одень хоть что-нибудь. Ты звонишь мне посреди ночи ужасно расстроенный, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы утверждать, что, вылезая из ванны, ты не потрудился одеться.
Я в ярости бросил мобильный на пол, даже не попрощавшись.

Глава 21.
Проснулся я поздно, благо наступившие выходные это позволяли. Ужасно болела голова, но это не могло послужить поводом весь день проваляться в постели, к тому же, у меня были дела. Поэтому, приведя себя в порядок, я снова звоню ему – моему ангелу и утешителю. Он словно ждал этого– трубку берут почти сразу, голос звучит как-то неровно и приглушенно, боясь выдать волнение его обладателя. Но я и так все понимаю. Я хочу его увидеть – да, именно сегодня, как можно скорее. Нам нужно поговорить, иначе я не смогу успокоиться. Он назначил мне встречу через час в кафе рядом с его домом – мы раньше довольно часто там бывали. Но, как ни удивительно, на свидание я не торопился – мой ангел подождет. Я неспешно оделся и вышел из дома, дав себе время насладиться прохладным весенним воздухом.
Когда я, наконец, пришел, он сидел за одним из столиков и нервно чертил тонкими пальцами невидимые узоры на столе. Похоже, он совсем заждался. Эта мысль заставила меня блаженно улыбнуться – взрослый и сильный мужчина, он был таким беззащитным передо мной. Я бесшумно подошел к нему и сел напротив.
- Эд, - вместо приветствия выпалил он, подняв на меня взгляд.
Я улыбнулся, чуть прикрыв глаза, как ни в чем не бывало:
- Здравствуй, Ангел.
Он улыбнулся в ответ, но получилось как-то слишком напряженно и неестественно. Чем больше он волновался, тем увереннее был я. Приняв непринужденную позу, я воззрился на него пронзительными голубыми глазами, Ангел вздохнул. Нет, дорогой, ты не спрячешься от меня.
- Ты хотел со мной поговорить? – наконец, спросил он.
- Ну, по правде говоря, я просто хотел тебя увидеть, - засмеялся я, - Я успел соскучиться за время нашей долгой разлуки.
Он поморщился, как будто я сказал что-то резкое и не слишком приятное.
- Ты сам попросил меня тебе больше не звонить, - прошептал он, отведя взгляд.
- Да, это так, - подтвердил я, - Но, тем не менее, ты пришел.
- Не говори мне, что ты сомневался в этом, - Ангел недовольно посмотрел на меня.
Я не нашел ничего лучше, кроме как опять улыбнуться. Похоже, обстановка становилась напряженной. В кафе было немного прохладно и довольно шумно. Мои пальцы начинали леденеть, да и поговорить при таком гаме не представлялось возможным. Судя по всему, Ангел тоже подумал об этом.
- Пошли ко мне, - на одном дыхании выпалил он, но тут же, смутившись, добавил, - Там теплее и мы сможем нормально все обсудить.
- Хорошо. Давай поговорим у тебя дома, - согласился я, уже подозревая, чем это закончится.
У тебя слишком голодный взгляд, он сдает тебя с потрохами, Ангел.
Он встал первым, увлекая меня за собой к выходу. Пройдя пару кварталов, мы оказались около его дома. Я совершенно не обращал внимания ни на что вокруг, лениво скользя взглядом по окружавшему пейзажу – все это казалось слишком знакомым. В лифте Ангел слегка приобнял меня, взяв за руку, словно проверяя, не вызовут ли во мне отвращение его прикосновения. Я не стал сопротивляться, но, все же, избегал смотреть ему в глаза. В квартиру он вошел после меня, тут же принявшись судорожно закрывать замки. Ты слишком торопишься, право. Я уже никуда не убегу. Убедившись, что дверь надежно заперта, Ангел медленно повернулся ко мне, словно все еще собираясь с духом, и начал медленно прижимать к стене. Он не отрывал от меня жадного взгляда карих глаз, но я старался не смотреть на него, сердце бешено рвалось на волю, прочь из этой душной квартиры. Но, тем не менее, я послушно отошел к стене, прижавшись к ней спиной. Я смотрел в пол, чуть склонив голову набок, подставляя ему свою шею.
- Эд, - прошептал он мне на ухо, прежде чем с силой прислониться ко мне.
Я дернулся в последний раз, сердце металось в грудной клетке, умоляя бежать отсюда, но разум был непреклонен. Ангел слегка коснулся сухими ледяными губами моего уха, потом скользнул вниз по шее, поцелуи становились все настойчивее. Дрожащими от возбуждения руками он расстегивал мою куртку, чуть ли не разрывая молнию. Я еле дышал, боясь даже пошевелиться. Он воспринял это, как согласие, и, справившись с курткой, бросил ее на пол. Теперь я, наконец, посмотрел ему в глаза.
- Я хочу тебя, ты нужен мне… нужен… я не могу без тебя, - лихорадочно бормотал он.
Его руки обвились вокруг моей талии, они с такой силой сжимали меня, что я не мог ему даже ответить. Он сильнее прижал меня бедрами к стене, стало горячо, душно и как-то тошно от запаха его тела, мешавшегося с вонью этой чертвой квартиры, от горького пьяного привкуса его губ. Его пальцы впивались в мою кожу, пытаясь преодолеть оставшийся барьер из тонкой ткани моей майки. Но наибольшее отвращение я испытывал от его боли, его возбуждения.
Значит, такое оно, твое желание?...

Глава 22.
Твое желание обожгло меня, словно огнем. Его пламя прилипло к моей коже скользкими лентами, обвивая, не позволяя двигаться. Своими руками ты вдавливал их в мое хрупкое тело, делая частью меня. И от твоего желания невозможно было теперь скрыться. Твои поцелуи царапали кожу, оставляя на ней гниющие рубцы от ожогов – это твоя любовь.
Теперь ты рывком отрываешь меня от стены, лишая последней точки опоры, и тащишь в спальню, по пути безжалостно стаскивая с меня майку.
Когда Ангел швырнул меня на кровать, она жалобно скрипнула и слегка прогнулась. Не давая мне времени прийти в себя, он кинулся следом, крепко схватившись за пряжку моего ремня – и тут же стащил его и отбросил в сторону. Я на локтях быстро отполз к изголовью кровати, давая ему возможность стянуть с меня джинсы вместе с трусами. А он, тем временем, с рекордной скоростью скидывал с себя одежду, словно змея свою кожу. Ангел судорожно упал на кровать, заскользив ко мне, лаская мое тело, постепенно поднимаясь все выше, пока его лицо не оказалось на уровне моих глаз. Его дыхание обожгло мою кожу, он с силой впился в мои губы, ловя каждый болезненный вздох, проникая все глубже, сбивая дыхание. От недостатка кислорода я резко открыл глаза, мир заблестел тысячами острых белых осколков, которые тут же стали стремительно чернеть, повергая меня в дикую панику. Перед глазами все померкло, а он все сильнее, до боли, разжимал мою челюсть, словно пытаясь поглотить меня. Его руки терзали и гладили мое практически обездвиженное тело, мышцы сводила судорога, заставляя меня беспорядочно извиваться под ним. Он все сильнее придавливал меня к кровати, одной рукой лаская мои бедра, бережно и грубо, пальцами другой он скользил по моей коже, словно пытаясь содрать ее с меня. Послушно расставив ноги, я обвил его талию, со всей силы, требовательно, словно приказывая быстрее закончить эту пытку. И, как только мое тело начинает отвечать на его ласки, он входит, грубо, больно и так до тошноты сладко. Я хочу кричать, но грудная клетка сдавлена под тяжестью его тела, от бессилия я обвиваю его шею руками и прижимаю к себе.
Он ласкает мою шею, больно, словно поцелуями хочет вырвать куски кожи. Я не кричу, кусаю губы и все сильнее прижимаюсь к нему. Нет… никогда больше! Не так красиво, не так сладко… Сердце отчаянно сопротивляется этой пытке, заставляя мысли путаться в голове.
Нет, прости, я буду терпеть. Мне это нужно… нужно, понимаешь?
Он обвивается вокруг меня, словно огромная змея, пытаясь полностью соприкоснуться со всей поверхностью моего тела. Под его мертвой хваткой трещат и, кажется, ломаются ребра, осколками впиваясь в нежную ткань моих органов. Я отчаянно пытаюсь не стонать, до крови прокусывая губы, раздирая язык, но он все равно слышит… слышит же, я знаю!
Я впиваюсь пальцами в его спину, жалея, что у меня нет острых крепких ногтей, чтобы расцарапать ее, добраться до мягких тканей, почувствовать бегущую по плечам кровь. Но я не могу этого сделать, поэтому я просто со всей силы давлю на лопатки, пытаясь проломить их, вдавить внутрь, в самые легкие, чтобы он захлебнулся и замолчал… навсегда.
Он кончает, я выгибаю спину, со всей силы нажимая тонкими пальцами на его хрупкий позвоночник. От этого он еще крепче прижимает меня к себе, впиваясь губами в ключицу. Больно…
Когда все закончилось, я, наконец, выбираюсь из-под него и отползаю к краю кровати. Я стараюсь держать голову на весу, чтобы не зарываться носом в эти грязные подушки, пропахшие тлением и его животным желанием. Сквозь покрытое паутиной и слоем пыли окно тускло светило солнце.
Немного отдышавшись, он пододвигается ко мне, обнимает, вдыхая запах моих волос.
- Не уходи, - просит он, - Не оставляй меня… больше… Я не хочу быть один, ты нужен мне.
Я молчу, не в силах ответить.
- Ты любишь меня? - после долгой паузы, наконец, осмеливается спросить он.
- Да, - глухо отзываюсь я.
Он счастливо улыбается мне, и, наконец, разжимает объятья, надеясь, что я снова вернусь к нему. Я молча одеваюсь, избегая смотреть ему в глаза, хотя все же чувствую на своей коже его восторженно-влюбленный взгляд. Прощаюсь и ухожу, нервно закуривая, пока спускаюсь по лестнице.
На улице блекло и равнодушно светит солнце. От сигаретного дыма слезятся глаза, я неспешно бреду по многолюдным улочкам города, стараясь держаться в тени. Я не хотел, чтобы сейчас меня кто-то видел.
Прости, ты, наверное, никогда меня не поймешь. Мне так нужно было увидеть тебя, сделать это… просто для того, чтобы почувствовать, что я все еще жив. Ты никогда не узнаешь, что эти слова я говорю всем своим любовникам, чтобы не возникало лишних вопросов – просто «люблю»… А еще ты никогда не сможешь понять, почему я так хочу вернуть Адриана – и совершенно не собираюсь делить его с кем-то еще. Просто прости меня…
На улицах Москвы туман…

Глава 23.
Над городом вставало весеннее солнце, стремительно наполняя комнату золотистым светом. Очень скоро его лучи добрались и до кровати, я почувствовал, как они согревают мою кожу, блуждая по лицу, потом внезапно обожгли мои глаза сквозь закрытые веки, я поморщился, попытался отвернуться и, ахнув от неожиданно разлившейся по всему телу боли, наконец, проснулся.
С трудом сев, я огляделся. В комнате царил полный беспорядок, вещи были разбросаны по полу. Кровать тоже была не в лучшем состоянии – постельное белье смято, подушки раскиданы, а простынь порвана в нескольких местах. Как ни странно, хозяина этого безобразия поблизости не наблюдалось. Я со вздохом откинулся обратно на подушку и задумчиво уставился на потолок. Ну и что мне теперь делать? Вот он придет, и рано или поздно придется с ним поговорить о том, что было вчера. Замять и сделать вид, что ничего не произошло? Не выход.
Превозмогая боль и игнорируя ноющие мышцы, я с громким и довольно неприличным кряхтением сполз с кровати и, подойдя к шкафу, стал одеваться, жалобно поглядывая на свою разорванную рубашку, валяющуюся на полу неподалеку. И все же, он зверь – устроить такой разгром в собственной спальне. Одевшись, я стал спускаться в ванную – спать не хотелось совершенно, к тому же, на кухне подозрительно пахло чем-то вкусным. Умывшись и на ощупь приведя себя в порядок, я, наконец, осмелился посмотреть на себя в зеркало. Ох, чувствую, зря я это сделал. Из зеркала на меня дико воззрился напуганный мальчишка с взъерошенными черными волосами и синяками под глазами. Более того, на всем его теле красовались многочисленные синяки и засосы. От отчаяния я чуть не приложился головой о раковину, но, вовремя взяв себя в руки, принялся с новыми силами неистово приводить себя в Божеский вид.
Через пятнадцать минут я, наконец, удовлетворился результатом утренних омовений и пополз на кухню. От столь вкусного запаха сводило живот, он недовольно заурчал, намекая, что неплохо было бы его чем-нибудь наполнить. Похоже, что на нервной почве я сильно проголодался. Едва слышно прокравшись на кухню, я сел на краешек дивана и с удивлением воззрился прямо перед собой – у плиты стоял Дмитрий собственной персоной и готовил завтрак. Разумеется, причиной моего удивления не стало появление Димы на кухне – в конце концов, кого же, как не его, можно было обнаружить в этой квартире, но вот я никогда не мог подумать, что он умеет готовить. Рядом с Дмитрием стоял поднос с двумя чашками кофе. Я улыбнулся, быстро смекнув, что бы это могло значить.
- Доброе утро, - наконец, выдавил я.
Дмитрий вздрогнул и чуть не выронил нож, который как раз взял в руку.
- Адри, - резко развернулся он и направился ко мне, но вдруг в нерешительности остановился в нескольких шагах. Я протянул к нему руки, как бы говоря, что все в порядке и можно меня обнять, чем он и не преминул воспользоваться. Слегка отстранившись, он ласково потрепал меня по волосам.
- Не думал, что ты так рано проснешься, - виновато улыбнулся он.
- Да не так уж и рано, - засмеялся я, но как-то слишком напряженно и неестественно.
Возникло неловкое молчание. Мда, не слишком хорошее начало. Дмитрий отвел взгляд, довольно сильно, но бережно, сжимая мою руку, я понял, что обстановку надо срочно разрядить. В конце концов, утро – не самое лучшее время для обсуждения серьезных вещей.
- Ты такой голодный? – кивнул я в сторону плиты, - Готовишь, как на целую роту.
- Я думаю, ты тоже очень голоден после вчерашнего, - улыбнулся Дмитрий.
И тут беспардонно вмешался мой желудок, настойчиво намекая, что с разговорами пора прекращать. Дима засмеялся и, подмигнув мне, вернулся к плите. Через пару минут я не выдержал и, подойдя к нему со спины, чуть приобнял за талию и заглянул в сковородку.
- Что такое? Кушать захотелось? – ехидно осведомился Дмитрий.
- Очень, - жалобно протянул я и, в доказательство своих слов, приподнялся на цыпочках и легонько укусил его за плечо.
Он засмеялся и, сняв сковородку с огня, стал раскладывать еду по тарелкам. Прикинувшись хорошим мальчиком, я снова уселся на диван и стал послушно ждать.
- Адри… - начал Дмитрий тоном, не предвещавшим ничего хорошего, - Я знаю, ты никогда не сможешь простить мне того, что я сделал вчера. Но могу я тебя попросить… попытаться обо всем забыть? Понимаешь…
Я не дал ему продолжить:
- То есть, что хочешь, чтобы я забыл о том, что ты тогда сказал?! – угрожающе зашипел я.
- Ты о чем? – непонимающе уставился на меня Дмитрий, от удивления даже перестав накрывать на стол.
- Я о том, что вчера ты сказал мне, что любишь меня. Ты хочешь, чтобы я забыл об этом?! – придав лицу крайне оскорбленное выражение, я отвернулся.
Дмитрий неспешно подошел ко мне и, коснувшись пальцами моих губ, прошептал:
- Никогда…
На мой взгляд, продолжать эту дискуссию не было никакого смысла, поэтому, притянув его к себе, я слегка прикусил его нижнюю губу, требуя подкрепить разговоры действиями. Довольно скоро его поцелуи от осторожных и неуверенных стали пламенными и страстными, а еще через минуту он уже повалил меня на диван, запустив руки под рубашку.
Когда мы, наконец, добрались до еды, она давно остыла…