В серой фурашке,
В черных перчатках,
С глазами как чистый лист
Меня в клетку швырнул,
Сняв отпечатки
Безусловный Чекист.

Захлопнул решетку,
И с усмешкой мерзкой лязгнул
Большим замком.
Я глядел на него, лежа
На бетоне заблеванном.
Холодном тоже.

Его лицо мне было до черта знакомо.

Я вспомнил. Он был
За стеной Петропавловской
Когда пятерых Декабристов вешали,
Читал приговор безучастным голосом.
Я слышал.
Там был еще умопомешанный,
Он вопил и рвал иступленно волосы.
А Этот просто маузер вытащил,
И, улыбнувшись, выстрелил в голову.
Он стоял за дверью, по струнке вытянувшись,
Когда был подписан Ребентропа-Молотова.
В то страшное утро в Ипатьевском доме
Он, улыбаясь, курил на веранде.
Он был в каждом курке и в каждом затворе,
Он был в каждой расстрельной команде
С 37го по 45

Сегодня, в мундире, кровью запятнаном
Разгоняет марши, швыряет на нары,
И пиздит поэтов по ментовским застенкам
С самодовольным лицом КГБшного комиссара.

с лицом моего президента.