Название- Nicht wir, so niemand
Автор - -Mecki-
Бета - Microsoft Word
Размер - max
Размещение- по ссылке на дневник и на сообщество
Пейринг – Том/Билл
Жанр- POV главного героя, slash, angst
Рейтинг – PG-15
E-meil /isq- _devilish_@mail.ru , 407754387
Саммари – жить и не знать о том, что будет дальше – это наша участь, но мы можем изменить ход действий, и жаль тех людей, которые пускают всё на самотёк и в конце концов умирают так и не поняв, зачем они прошли через путь длиною в жизнь.
Предупреждение – нет, как такового.
От автора – это мой первый слеш, прошу оценить так, как он того заслуживает.
Посвящение – детям, у которых нет своего дома, любящих родителей…в общем, тем у которых нет абсолютно ни-че-го
Статус- 1 часть


POV Bill
С самого раннего детства человек думает, что всё в этой жизни вечно. Это только через много лет он понимает, как жестоко ошибался и сожалеет о том, что не ценил того, что было дано с самого начала пути. В такие моменты людям свойственна глубочайшая депрессия, страх перед дверью в новый, представляющийся таким нереально страшным, мир, к которому мы опять же всегда стремились. Этот мир называется – свобода. И в этом мире речь идёт только о выживании среди других, таких же, как и ты.
А, если эта дверь в новый мир, открыта для двоих, а не для одного, как это обычно и бывает? Что тогда? Это значит, что мы и дальше будем вместе *и в радости и в горе, и во здравии и в болезни, пока смерть не разлучит вас – прим. автора* бороться за своё место под солнцем? Это очень хорошо, ведь одному слишком трудно. Это слишком хорошо…
И вот теперь я стою перед чертой на новый этап нашей с Томом жизни и боюсь её переступить. Я чувствую напряжение Тома, который, если бы не я, давно бы перешёл на новый этап и забыл о старом, как о страшном сне. Том всегда был решительнее, чем я, для него переступить черту дело секунды, мне же требуется не менее недели, чтобы решиться на что-то новое. Обдумать, зажмуриться и переступить. Что я, собственно, сейчас и сделал, взявшись за руку Тома и шагнув за братом.
Вижу радость в глазах близнеца. Он рад, что в нашей жизни теперь есть место свободе и бесконечности. Почему же мне так плохо, ощущение, что я предал надежду родителей. Будто забыл их последние слова. Последние слова, после которых они окунулись в бездну покоя и безмерного уравновешивания.
- Теперь мы свободны, - говорит, глядя мне прямо в глаза, Том.

POV Tom
Я вижу, что Билл боится. Впрочем, как и всегда, ничего нового. Он думает, что совершает непоправимое, что родители, если бы были живы, поставили бы это под запрет. Но мне всё равно, их нет с нами, да, если подумать, и не было никогда.
Мы жили по законам детдома. Были одни во всём это мире, но теперь появились люди, которым мы нужны. Да, пусть в корыстных целях, но нужны и это для меня важно. Я надеюсь, что Билл не будет портить нашу свободу страхом перед тем, кого давно с нами нет. Уже двенадцать лет их нет, а он до сих пор боится родителей. Ну и пусть, я почти уверен в том, что скоро это всё пройдет, и он станет нормальный, без этих никому не нужных фобий.
Я помню тот день, с которого всё началось. Этот день начался ужасно, с жуткой грозы. Мы с Биллом сидели в гостиной и смотрели мультики, которые на тот момент занимали всё наше сознание. В доме кроме нас, бабушки и нашего маленького щенка никого не было. Родители ещё рано утром уехали куда-то, как, всегда не сказав нам куда. Бабушка, уже очень пожилая на тот момент, сидела с нами и что-то вязала. Помню, я никак не мог понять, как из этих ниточек и всяких там палочек может получиться шарфик, а бабушка не отвечала, только загадочно улыбалась, и лишь спицы мелькали в её руках.
- В такие дни обычно происходит что-то плохое, - заметила она ни с того ни с сего, а потом добавила, тяжело вздохнув.- Вот увидите, ребятки, что-то произойдёт, но надеюсь, что с нами-то всё обойдётся. И где же это Симону и Гордона носит в это время? Время-то уже ближе к вечеру, а они даже не звонят. Легки на помине,- воскликнула она, услышав звонок телефона.
Билл подскочил к телефону. Ему всегда очень нравилось снимать трубку и с гордым видом говорить “Алло”. Он снял её, но с другой стороны аппарата явно не устроил трёх летний парнишка и попросили кого-нибудь постарше его. Билл поднёс телефон к бабушке, осторожно, боясь запутаться в проводках и упасть, что с ним часто бывало. Бабушка ответила, через несколько секунд у неё поменялся цвет лица, потом из глаз крупными каплями начали стекать слёзы. На вопросы, задаваемые человеком по ту сторону стороны трубки, она отвечала односложными фразами “Да” и “Нет”.
- Томми, я боюсь, посмотри на бабушку, что случилось? – испуганными глазками Билл смотрел на меня. А что я мог ему сказать? Я знал- то не больше его. Да и вообще, что может сказать в этой ситуации трёхлетний мальчик?
А потом… потом были слёзы, похороны и детдом. Родители разбились в автокатастрофе. Дороги были слишком скользкие и Гордон, по-видимому, не справился с управлением. Билл не верил в то, что мамы и отчима больше нет. Он предпочитал верить в то, что родители уехали в отпуск, но по какому-то недоразумению не смогли взять нас с собой. В детдом нас определили в течение недели. Бабушка не смогла добиться опекунства, вследствие своего возраста, состояния здоровья и низкого уровня пенсии. Биологический отец же даже не стал выслушивать адвоката родителей.
Нас привели в какое-то серое здание. Провели в нашу, теперь уже общую, комнату. В комнате было только две кровати, две тумбочки, стол и шкаф. Мне обстановка категорически не понравилась, да и Биллу я видел, что тоже. Я отказался заходить в комнату и сел на сумку, показывая всю серьёзность своих действий.
- Значит так, да? – воспитательница с размаху влепила мне пощёчину. Билл закричал, а я посмотрел на неё, как на последнего человека. Мне было противно, что это касалось меня. Меня никогда не били, и здесь я не позволю. Я взял за руку плачущего Билла и отвёл в комнату.
За эту неделю я стал старше на лет десять, не меньше. Я пока ещё не понимал, что это за место, но, знал, что когда пойму, им всем не поздоровится. Я чувствовал себя ответственным за брата. Я уже знал, что мне надо научиться выживать, и я знал, что я научусь жить так, как, будто этот день последний, а мы с Биллом единственные в этом жестоком мире.
В три года понять, как жесток мир. Лишить ребёнка детства, счастья и любви. Это страшно жестоко.

POV Bill
Сегодня нам исполнилось по десять лет. Круглая дата. Я проснулся в третьем часу ночи и не смог уснуть. Всю ночь бушевала непогода. Гроза, как тогда, в день смерти родителей. Мне было очень страшно, я жутко боялся всего, что напоминало мне о родителях. Я лежал ни жив, ни мёртв, пока не почувствовал, что на кровать ко мне кто-то забрался. От неожиданности я вскрикнул.
- Тише ты, чего пугаешься? Это я, Том, - братишка лежал рядом со мной, обняв и нежно поглаживая по голове.- Я проснулся и заметил, что ты не спишь и дрожишь всем телом. Ты чего? Грозы испугался, маленький мой?
- Ты же знаешь, как я боюсь всего, что напом…- начал, было, я, но был прерван Томом.
-Билли, не надо об этом. Это всё в прошлом, давай жить настоящим. Кстати, с Днём рождения, братишка!- Том улыбнулся и потёрся носиком о мою щёку. Мне было приятно и щекотно. Я пока ещё не знал, что это не нормально, что это не принимают в обществе, что это противозаконно, в конце-то концов! И это было мне на руку, ведь не приходилось забивать голову лишней информацией, и я просто лежал и наслаждался ощущениями, которые дарил мне брат.
- И тебя, братишка, и тебя… - наконец, я смог заснуть на плече у Тома, не забыв обо всём, и о том, что с утра начнётся новый день, вообще ничем ни отличавшегося от других, похожих как две капли воды, дней.
Утром гроза так и не успокоилась. Я аккуратно повернул голову и увидел своего Томи, у него смешно подрагивали реснички. Тихонько, чтобы не разбудить спавшего брата, я выпутался из его рук и встал с кровати. До подъёма было ещё полтора часа, и я не хотел будить Тома, который и так, благодаря мне не спал почти всю ночь, еле касаясь, поглаживая меня по голове, чтобы я успокоился и уснул.
Взяв зубную щётку с пастой и полотенцем, я тихо вышел из комнаты и пошёл в ванную комнату, общую для всех детдомовцев. Тщётно пытаясь выдавить из крана воду, которую, по-видимому, на ночь отключали и включали только перед подъёмом, я не заметил, как в комнату зашёл Артур, парень, живший в соседней с нашей с Томом комнатой и попавший в детдом через несколько дней после рождения. Мне он нравился. Наверное, потому, что он был чем- то похож на меня, а может, и нет. Не знаю.
- Доброе утро, Билл. С Днём рождения, - сказал Артур, невольно заставив меня удивиться. Не знал, что кто-то в курсе о том, что у нас с Томом сегодня День рождения. – Хочу пожелать тебе только одно, выбраться поскорее отсюда.
-Спасибо, Артур,- я вышел из комнаты, так и не помывшись, но услышав впервые за эти годы поздравление на свой День рождения. Несколько лет назад я даже подарки получал от бабушки, но теперь и её нет.
Когда я зашёл в комнату, Том сидел с гитарой в руках и что-то наигрывал, медленно перебирая в тонких пальцах струны. Эту гитару купила ему бабушка, когда нам исполнилось по шесть лет. Том просто мельком упомянул о том, что мечтает о гитаре на кануне Дня рождения, а утром у его кровати уже стояла новенькая гитара. Не знаю, сколько же потратила бабушка, но Том сначала не хотел принимать подарок, пожалев о том, что не вовремя рот открыл и заставил бабушку потратить всю свою пенсию на, как он тогда выразился, “деревяшку с проволкой”. Но бабушка прикрикнула на него, мол, бери это ведь подарок и Том, счастливый, начал сразу же что-то наигрывать, толком даже не зная, как держать гитару. Мне тогда подарила бабушка мишку. Она знала, что я неровно дышу к мягким игрушкам, и купила мне небольшого и пушистого, плюшевого мишку, которого я в итоге назвал Тедди. Эти вещи стали для нас талисманами, последними подарками.
- Что ты такое играешь? – спросил я брата, сев рядом и положив голову ему на плечо. Мне нравилось такое положение. Том всегда мог и обнять меня или, если он “был в себе” сделать вид, что он один в комнате, а меня здесь вообще не существует. Я привык к задумчивости брата и уже не обижался на это.
- Не знаю, просто в голову приходит мелодия, а я её наигрываю, - пояснил Том, быстро поцеловав меня в лоб.- А ты вообще почему не спишь? До подъёма ещё час, а ты уже где-то гуляешь, где ты был?
- В ванной комнате. Хотел помыться, но не смог. А ещё меня Артур поздравил с Днём рождения, - рассказывал я Тому, припоминая, что я ещё видел там, за дверью нашей комнаты, а значит и другого мира.
-Артур – это парнишка из соседней комнаты? Тёмненький такой и высокий, да?- уточнил Том. Я согласно кивнул. – Мило, не думал, что кто-то в курсе об этой дате. Кстати, ты же шёл мыться, так что же тебя остановило-то?
- Вода,- Том вскинул брови, изображая недоумённый взгляд. И я поспешил объяснить.- Ну, понимаешь, как оказалось, воду отключают на ночь и включают только перед подъёмом, кажется.
-Что, и холодную тоже отключают? – недоверчиво спросил Том.
- И её тоже, - согласно закивал я головой, на что Том мягко улыбнулся.

POV Tom
Здесь все за себя. Ни у кого нет друзей, никто не знает никого по имени, все друг другу чужие. Я это испытал на себе по полной программе. Здесь нет общения, есть только взгляды. Одинокие и беспомощные, озлобленные и потерянные. Когда я увидел впервые эти взгляды, то меня пробила крупная дрожь, а у Билла потекли слёзы. Здесь все ходят около стенки. Бесшумно, будто летя по воздуху. Это пугает. И всё это и есть детский дом города Магдебурга.
Я стал испытывать новые чувства, доселе мне неизвестные. Эти чувства и эмоции провоцировал мой брат. При нём, у меня появлялось дикое желание защитить его, обнять и поцеловать. Я, правда, не очень хорошо умею, и вообще толком не представляю, как и что, но хочу. Да я мальчик, мне двенадцать лет и я хочу поцеловать своего брата. Вы находите это смешным? Я нет.
- Том, а ты не видел моего Тедди? - обеспокоенно, спросил Билл, роясь у себя в вещах.
- Нет, а что? Потерял? – Билл повернулся и посмотрел на меня своими огромными заплаканными глазками. Я не мог видеть слёз единственного дорогого мне человека и я сел перед ним на коленки.- Билли, не плачь. Не показывай свои слабости. Ну, не переживай ты так, сейчас мы его вместе поищем, хорошо? Так, давай вспоминать, куда ты его клал?
- Он, как и всегда лежал на кровати, а теперь его здесь нет, - пробормотал он. – Может за кровать завалился?
Мы с Биллом отодвинули кровать, потом перерыли всю комнату, но нигде так и не было мишки. Билл сидел на кровати, опустив голову, и слёзы стекали по его щекам. Мне было больно видеть своего братишку в таком состоянии.
Дверь комнаты открылась и на пороге появился Стефан, парень, который на два года старше нас и который ненавидел меня и моего Билли.
- Что это мы тут делаем? О! Слёзы льём! И по какому же поводу? Неужели любимую игрушку отобрали? – парень открыто насмехался над нами, чего я жутко не любил.- А что это делает наш Том? Утешает нашу девочку? Как трогательно.
По поводу внешности Билла ходило много разных слухов. Да, здесь все за себя и не любят сплетен и разговоров, компаний и того, что там обычно происходит. Но в этом детдоме была одна компания, главным в которой был Стефан. Эта компания избивала младших, отбирала у них последние. Им это было в радость и веселье, а дети плакали. Им и так тяжело, так почему же этот человек пытается сделать её хуже?
- Ещё одно слово в адрес Билла, и… - начал я, но был сбит с толку наглой усмешкой, которая появилась на лице Стефана.
- То будет, герой ты наш? Что ты мне сделаешь?! Давай, договаривай! – открыто смеялся Стеф. Я повернулся и посмотрел на Билла. Тот сидел, сжавшись в комочек, и тихонько плакал.
- Где игрушка?
-Какая игрушка, о чём это ты, Томми? Так что там мне будет говоришь?- переспросил Стеф, делая озабоченное лицо.
-Если ты сейчас же не отдашь моему брату то, что взял, я тебя убью! – заорал я на него. Тот попятился и налетел спиной на Артура. Тот посмотрел на него, как на ничтожество и протянул мне Тедди.
- Возьми, Том. Я его у Шеннона отобрал, он хотел его на части распороть.
-Спасибо! – я пожал руку Артуру, выкинул из комнаты Стефа, и сел перед Биллом. – Ну что, рад, маленький мой?
Билли прижал игрушку к груди, и нагнувшись, быстро чмокнул меня в губы. В этот момент я захотел притянуть его за шею к себе, и поцеловать его, но мне не хватило смелости. Я боялся испортить то, что между нами было. А именно нашу связь. Связь близнецов.