Почитайте,мне очень понравилось=))



Название: Шутка

Автор: Ника

Пейринг: Билл/Том

Рейтинг: PG

Жанр: romance



Пролог
Один из них подпирает спиной дверной косяк, скрестив руки за спиной, второй – стоит напротив, мнется в нерешительности, сжимая и разжимая холодные ладошки в карманах широченных штанов. Первый спокоен и расслаблен, по крайней мере внешне кажется именно так. Но если присмотреться, в глубине его карих глаз пляшут чертики, которые видны лишь тому, другому. Именно эти озорные бесенята мешают решиться на то, чего хотят они оба. Или один из них. Или вовсе не хотят? Второй, взвесив все за и против, молча качает головой и разворачивается. Хочет уйти. Другой также молча догоняет его, секунду смотрит в глаза и... нежно целует. В губы.
- Не-е-ет!!! Билл… что же ты наделал?! – немой крик второго полон отчаяния.

Глава 1
- Не-е-ет!!! Билл... что же ты наделал?! Мать твою за ногу!
Густав, задремавший на уютном студийном диване, просыпается от воплей старшего из братьев. Трехэтажный мат сотрясает воздух еще пару минут, затем сменяется заунывными причитаниями. Все ясно: братики опять резвились словно жеребята, носясь по студии и сшибая все на своем пути. Детство у них заиграло в одном небезызвестном месте. Похоже, Билли в очередной раз задел своими длинными ногами не только провода и микрофонную стойку, но и томовой ”девочке” досталось. Интересно, на этот раз он ее поцарапал или пробежался по ней? Судя по завываниям хозяина – второе. ”Только чокнутый может так фетишить на гитару, сдувать с нее пылинки и разговаривать как с живой”, - усмехнулся про себя все еще сонный Густик.
Том Каулитц хнычет, стоя на коленях перед пострадавшей от руки (или ноги?) брата гитарой. Тонкие, по-девичьи изящные, руки Тома скользят по черному корпусу, ласкают блестящую поверхность инструмента, кажется, еще немного и Томми со слезами на глазах начнет целовать свою любимую ”девочку”. Билл ловит его руки, накрывает сверху своими ладонями и осторожно сжимает: просит прощения. Когда они ссорятся, Малыш всегда так делает, это у них своеобразный братский ритуал. Такой крошечный, только им одним известный, секрет. Прикосновение рук означает ”прости-я-очень-виноват”. Старший, понятное дело, всегда прощает любимого брата-засранца. Но не сегодня. Том аккуратно высвобождает свои ладони, так и не взглянув на Билла, все еще сердится. Билл продолжает сидеть на полу рядом с Томом с выражением глубокого раскаяния на лице. Трогательные морщинки на лбу и умоляющие глаза, правая бровь чуть приподнята, губы смиренно поджаты. Ни дать ни взять – святой мученник. Но Густаву со своего места отлично видно, что проказник Билли еле сдерживается, чтобы не заржать. Губы так и норовят расцвести в фирменную неотразимую улыбку, а футболка на его животе вибрирует от беззвучных смешков. Том отрывается, наконец, от гитары и бросает гневный взгляд на братца. Лицо младшего вновь обретает выражение вселенской скорби. Густав ловит взгляд Билла и не выдерживает, начинает ржать как ненормальный, буквально падая с дивана. Том подскакивает и взрывается:
- Идиоты!!!
- Том, ну ладно, ну прости меня.
- Да пошел ты!
- Я же не нарочно.
- Нечего раскидывать тут своими ногами. Раз они у тебя такие длинные, иди вон, на подиум работать… Жираф!
- А петь кто будет, ты что ли?
- Ребят, может хватит?
- Тебя, Густи, никто не спрашивал. Ты спал, вот и дрыхни себе дальше.
- Как же, с вами тут поспишь…
- Том, че ты на него взъелся, он вообще ни при чем!
- Он ржал на пару с тобой!
- Да я спросонья и не понял, что произошло. Посмотрел на Билла и мне стало смешно.
- Смешно? Этот кретин поцарапал мою гитару! На, полюбуйся вот!!!
Том демонстрирует Густаву глубокую царапину на ”девочке” и бросает на брата обиженный взгляд, сменяющийся презренным молчанием. Малыш в ответ испепеляет свою вторую половинку глазами, складывает руки на груди и принимает высокомерную позу лидера группы. ”Так, началось”, - Густав со страдальческой миной готовится стать свидетелем очередной семейной сцены. В такие моменты юное дарование по имени Билл Каулитц тихо ненавидят все, включая его собственного брата. Сейчас Билл мастерски сыграет оскорбленную невинность, святую доброту и ущемленного в правах борца за справедливость – все в одном лице. Окажется, что зачинщиком был Томми, спровоцировал всю эту кутерьму и беготню Том, раскидал по всей студии свои вещи и гитару под ноги брату подбросил тоже он и т.д. Старший скорее всего промолчит. Он редко спорит с Биллом, даже когда последний не прав. Малыш это знает, поэтому бессовестно пользуется. Вообще-то, фронтмен Tokio Hotel – скромный и тихий парень. Он никому и никогда не грубит без повода. Пожалуй, его старший брат – это единственный человек, на котором Билл может сорваться, и который позволяет Биллу на себя орать. А Густав и Георг – единственные свидетели этих безобразных сцен. Все они смиренно терпят внезапные припадки ярости своего солиста, ведь кто как не Билл заслуживает права быть выслушанным. Он и без того странный, слишком в себе, большую часть времени находится в творческой прострации, постоянно витает в облаках меланхолии. Все, о чем он думает, держит внутри себя. Мечтает о чем-то и молчит. В этом весь тихоня Билли. Поэтому, поверьте на слово, истерящий Билл Каулитц – это такое же редкое и прекрасное зрелище, как нежный цветок диковинного тропического растения, что распускается лишь раз в сто лет. Им надо любоваться.
”А наш Билл ничего, симпатяга! – в любой ситуации добрячок Густи умудряется сохранять спокойствие, вот и сейчас вопли Малыша ничуть не мешают ему предаваться размышлениям. – Даже здесь, в скучной серой студии, без своих лохм и боевой раскраски он чертовски хорошо выглядит. Теперь я понимаю ту девчонку, что пришла на концерт в майке с портретом Билли и надписью ”My personal devil”. Я бы сам такую надел, будь я девчонкой”.
Поток мыслей Густава бесцеремонно прерывается лихо загнутой нецензурной тирадой в адрес Тома. Младший Каулитц продолжает рвать и метать. Входит в образ, артист ведь. Видать, братья давно не ссорились, от Билла можно прикуривать. Он припоминает все обиды, начиная с того, что Том осмелился родиться раньше, заканчивая последним концертом, когда Томми нечаянно наступил ему на ногу.
- Я тебя не просил ко мне жаться. И вообще, не приставай ко мне на сцене.
- Wa-a-as?!! – от возмущения Билл срывает голос.
- Черт возьми, что за ультразвук?! – в приоткрытую дверь бочком протискивается Георг. – На полчаса вас нельзя оставить.
Густав многозначительно кивает в сторону Билла. Георг одними глазами спрашивает, насколько серьезно на этот раз сцепились близнецы. Густи изображает на лице ”ужас!!!”, и первым уходит из помещения. Следом пулей вылетает старший. Билл пытается привести в порядок поле битвы: ставит на место микрофон и распутывает валяющийся на полу клубок из проводов, бережно прислоняет к стене ”девочку” и молча уходит.
- Черт бы вас побрал, – бурчит ему вслед Георг. – Влюбленные идиоты.

Глава 2
- Ну? И что делать? – Георг стоял посреди комнаты: руки в боки, грудь вперед, суровый взгляд из-под нахмуренных бровей. Средневековый рыцарь, только без доспехов. Да и верного коня нет поблизости. Зато рядом дружок Густав, беспомощно взирающий на старшего товарища, у которого он привык искать поддержку в самых чрезвычайных ситуациях. Похоже, такая ситуация настала.
Вместо ответа Густав покачал головой.
- Вот зараза! – Георг пнул валявшуюся на полу сумку.
- Точно.
- Прибил бы эту парочку.
- Точно.
- Вот засранцы!!!
- Угу.
- Неделю не разговаривают.
- Ага.
- У тебя другие слова есть?
- Слышь, Георг, раньше они ссорились на день, максимум на два. Но чтобы неделю игнорить друг друга? Завтра концерт, они как собрались играть? Том на одном краю сцены, Билл – на другом? Или он вообще из-за кулис будет петь? Блин, как малые дети. Один, мать его, из-за какой-то долбаной гитары истерику закатил. Да младший столько раз уже ее ронял и бегал по ней, и ведь ничего! Помнишь, как он ее по гостиничным ступенькам однажды спустил? Я думал, Том его убьет. Ничего, поорал и остыл. Тут же – одна разнесчастная царапина, но какая обида! А Билли, у того вообще клеммы перегорели. Нет, ты слышал как он понес на братца? Я херею, то они сидят за ручки держатся, то через минуту ругаются как… как эти!
- Как парочка влюбленных… э-э, то есть самовлюбленных, придурков, – констатировал Георг.
- Точно. Знаешь, а ведь Билл столько гадостей ему наговорил, Том же в ответ вообще ни слова. Странно. Он что, онемел? И вообще, что в последнее время между ними происходит, один хрен знает. Прямо как в детском саду, готовы подраться из-за игрушки. Охота же им ссориться. Вроде все нормально до этого было. Ты хоть что-нибудь понимаешь, Георг? Что за муха их укусила?!
- Любовь-морковь, чтоб ее, – проворчал себе под нос Георг.
- Что? Что ты сказал? – рассеянно переспросил Густи.
- Я говорю, ты сегодня чересчур много трепешься. За неделю от тебя не услышишь столько!
*****
Вопреки мрачным ожиданиям концерт отыграли на ура. Билл очаровал публику своей улыбкой, даже Том не сдержался и разок улыбнулся ему в ответ. Все еще помня, как жестко обожгли его слова брата ”не приставай ко мне на сцене”, младший старался держаться от Тома подальше. Теперь в его власти была левая сторона сцены, где спокойно можно было оторваться на пару с Георгом, но его как магнитом тянуло правее, вынуждая каждый раз одергивать себя, чтобы не приближаться к Тому. Словно в отместку, старший Каулитц зажигал с Густи, а то и вовсе наедине со своей ”девочкой”.
Одна просторная гримерка на четверых. Переодевались в молчании и не спеша, почти двухчасовой концерт давал о себе знать. Том сидел на столе, лениво болтая ногами, с умиротворенной улыбкой на лице. Явно доволен собой и выступлением. Малыш без сил рухнул в кресло и прикрыл глаза. Выжатый лимон. До сих пор не может отдышаться, грудь нервно вздымается под влажной футболкой, сердце стучит так, что его биение ощущается на расстоянии. Георг привел себя в порядок быстрее всех и пихнул Густава локтем: ”Выйдем!”. Первым из братьев очнулся Том:
- Эй, а где все?
- Что? – Билли встрепенулся и открыл глаза.
- Я говорю, все уже куда-то свалили. А мы еще не переоделись.
- Угу, я щас.
Они разошлись по разным углам, почти синхронно скинули футболки, джинсы, облачились в привычную одежду.
- Черт! Том!
- Что?
- У меня замок на куртке заело, поможешь?
- Давай.
С третьей попытки Том застегнул непослушный замок. Все это время младший стоял не шелохнувшись, с закрытыми глазами. Вдруг он ощутил приятную прохладу на лбу: влажное полотенце и бережные прикосновения брата.
- Что это? – все еще не раскрывая глаз, на губах легкая улыбка.
- У тебя весь лобешник в поту.
- Том, – все еще не раскрывая глаз.
- Ну чего?
Билл отбросил полотенце, посмотрел брату прямо в глаза, и, взяв его за руки, крепко сжал. Том молча кивнул. Приподнялся на цыпочки и коснулся губами лба Билла.
- Я так и знал.
- Что?
- У тебя температура, балбес.
*****
Остаток недели близнецы просидели дома. Георг и Густи, словно сговорившись, куда-то исчезли. На исходе вторых суток безделия скука загнала братьев на просторы всемирной сети. Всю ночь из комнаты Каулитцев доносились сдавленные смешки, а местами громкое ржание и повизгивание, которое тщетно пытались приглушить подушкой. Чего только они о себе не узнали! Более восприимчивый Билл после первого попавшегося на глаза форума готов был убить малолетнее фанатье, желтую прессу, а потом и себя. Но спустя час смеялся напару с Томом до крокодильих слез. Около пяти утра братья угомонились и решили отложить увлекательную забаву на завтрашний день. Том выключил ноутбук, потер красные воспаленные глаза и решил, что нелишним будет освежить лицо холодной водой. Когда он вернулся, Малыш уже лежал в постели. Старший прикоснулся к его лбу и, убедившись в отсутствии жара, нырнул в свою постель под теплое одеяло.
- Спокойной ночи, – прошептал он, – мистер Анорексия.
В ответ из постели Билла донеслось тихое похрюкивание, шутка была оценена.
- Спокойной ночи, мистер Героиновая зависимость, – не остался в долгу младший, фыркнул от смеха и тут же закашлялся.
- Сладких снов, малолетний алкоголик.
- Сладких снов, бабник разнесчастный.
- Да пошел ты…
- И я люблю тебя, братец.
Глава 3
- Боже, какая скука. Просто повеситься можно.
- Не говори, Георг.
- Я пойду к братьям загляну. Ты со мной?
- Неа, останусь здесь. Ключи захвати, может я спать лягу.
Вечер в отеле, за окном дождь. Георг тихо стучится в номер Каулитцев. Через некоторое время отворяет какой-то замученный и расслабленный Том, впускает Георга и закрывает за ним дверь. В комнате тишина и полумрак. Билл лежит на нерасправленной кровати, свернувшись калачиком, видна лишь его худая спина. Георг готов поклясться, что минутой раньше Том согревал Малыша, лежа рядом с ним. Хотя время от времени близнецы страшно ссорились, привязанность друг к другу все же брала верх. Георг и Густав не раз замечали, как братья тянутся и льнут друг к другу, когда засыпают в самолете или в зале ожидания. Даже у Георга, которому всегда были противны телячьи нежности, в такие моменты сердце сладко сжималось. А Густи не раз говорил, что эта парочка напоминает ему маленьких щенков, этаких пушистых колобков, которые всегда стараются держаться вместе и засыпают только под боком друг у друга.
Георг матерится про себя, похоже он пришел не вовремя и потревожил их, потому что только после Билли, только когда Тома отрывают от брата, у него такие глаза. Затуманенные сиюминутным счастьем. Прибалдевшие, как сказал бы сейчас Густав. Что ж, Георгу это только на руку. Пора поставить все на свои места.
- Тебе чего?
- Билл спит?
- Нет.
- Тем лучше.
- Чего хотел-то?
- Пришла пора платить по счетам, Том.
- Ты что, фильмов насмотрелся?
- Дурень! Ты ж проспорил, скажи спасибо, что я дал тебе еще один день отсрочки. А сейчас я пришел получить выигрыш.
- В к-каком с-смысле? – от неожиданности Том начинает заикаться.
- Тебе напомнить? – шепчет ему Георг, внутренне умирая от смеха, уж очень напоминает он себе в эту минуту змея-искусителя.
- Нет! – испуганно пищит Том. И добавляет уже твердым голосом: – Билл, вставай.
*****
Месяцем ранее Георг и Том заключили пари: смогут ли братья прожить хотя бы месяц, ни разу не поссорившись. Это было как раз после той недельной размолвки, которой предшествовала истерика Билла в студии. Том заявил, что зная характер своего братца, он уверен: за месяц они поссорятся и не один раз. Георг ухмыльнулся и сказал: ”Посмотрим”. Проигравший должен был… побриться налысо. Столь жесткое условие поставил Георг. Первое время Том не переживал, ожидая хоть малейшего повода для ссоры. Младшего словно подменили. Он стал еще тише и скромнее, оживая только на сцене. Ни единого упрека, да что там, даже ни одного укоряющего взгляда со стороны жирафика. Только наивно хлопал ресницами, смущенно улыбался в ответ на подколы Тома и от этого казался таким беззащитным, что Тому стыдно было лишний раз задеть брата или сказать ему какую-нибудь гадость. До истечения срока спора оставалась неделя. Старший Каулитц из кожи вон лез, пытаясь спровоцировать Билли хоть на какое-то подобие ссоры. Тщетно! Ну не влепить же ему пощечину при всех, в конце-то концов!
Вчера Георг заявил, что срок истек и пора бы Тому наведаться в парикмахерскую. Том залепетал что-то о своих дредах, с которыми он не может расстаться даже под страхом смерти. О том, что его новый имидж вряд ли оценят продюсер и особенно фанаты.
- А Билл?! Георг, ты подумал, что скажет Билл, когда увидит лысого братца?! Если выяснится, что я проспорил свои дреды да еще и тебе, я пойду и удавлюсь со стыда на первом же сучке!!!
- Том, и что же ты предлагаешь? Замять дело? Это как-то не по-мужски, знаешь ли.
- Ну давай… давай придумаем что-то другое! Что угодно, только не это, только не мои волосы… Георг!!!
- Ладно, не хнычь. У меня есть вариант, который по сравнению с первым – сущие пустяки.
Георг что-то прошептал Тому на ушко и поспешил дальше по гостиничному коридору. ”Интересно, когда у него столбняк пройдет?” – усмехнулся он.
- Ты сволочь!!!!! – донеслось ему вслед.
- У тебя еще есть целый день, чтобы сделать выбор, – ответил на это Георг. И чуть слышно добавил: – Правильный.
*****
Билл встает с постели и послушно плетется к дверям.
- Чего вам?
- Билл, мы тут с Томом поспорили. Он проиграл мне пари.
- И что?
- А он сейчас исполнит мое желание. – Георг разваливается в кресле. – И не надо так на меня смотреть, Том. Я знаю, что ты обо мне думаешь.
- И какое же желание? – Билл прислоняется спиной к дверному косяку, заводит руки за спину и внимательно смотрит на брата.
У Тома в голове сотни мыслей: ”Придушить Георга, потом повеситься самому. Или лучше сначала выполнить его желание, а уже потом выброситься в окно? Да, еще не забыть убить Билли, чтобы никому не проболтался. А с Густи что делать? Он-то знает о моем позоре? А почему Билл на меня так смотрит? У меня что, на лице написано, что я хочу… стоп! Я этого вовсе НЕ хочу! Такое ощущение, что хочет ОН! Я сбрендил. Нет, я точно сошел с ума. У Билла глаза горят как-то нездорово. Он что, опять заболел? Черт, у меня руки трясутся, надо спрятать в карманы. Боже, ну что же мне делать? Кто мне поможет?! У меня никогда не хватит духу сделать ЭТО. Н-И-К-О-Г-Д-А!!!”
Том мотает головой и разворачивается с твердым намерением запереться в ванной и там вскрыть себе вены. В записке, само собой, будет написано ”В моей смерти прошу винить Георга”. Билл догоняет брата на полпути, мгновение смотрит в глаза и, взяв его лицо в ладони, нежно целует.
Желание Георга исполнено.

Глава 4
Тихо закрылась дверь. Билл выпустил брата и стоит перед ним, улыбаясь какой-то особенной улыбкой.
- Что это было?
- Георг вышел.
- Билл, ты знаешь о чем я.
- Это была шутка.
- Блин, никогда больше так не шути. Я серьезно! Если…
- Не знаю как тебе, а мне понравилось. Я не против пошутить еще разок.
- Я тебя убью.
- И это твоя благодарность?!
- Какая нахрен благодарность? Вы что, с ума все посходили? Извращенцы чертовы!
- Том, какой же ты у меня тугодум. – Улыбка Билла стала еще нежнее. – Неужели ты так ничего и не понял? Георг рассказал мне о вашем пари. Подожди, убить его ты всегда успеешь. Сначала дослушай меня. Он попросил меня ни в коем случае не ссориться с тобой в течение месяца. Мне было нелегко разыгрывать этот спектакль, но как видишь, я справился блестяще.
- Так ты знал, чем грозит мне проигрыш и все равно ломал эту комедию? Какая же ты сволочь, Билл!!!
- Нет, Том! В том-то и дело, что о наказании проигравшего я узнал только вчера. Я сам был в ужасе. Ты же знаешь Георга, он упертый как баран. Мне с трудом удалось уговорить его на любой другой вариант, только бы он оставил в покое твои волосы.
- На какой другой?! Ты что, сам предложил ему ЭТОТ вариант?! – глаза старшего стали похожи на две монеты.
- Конечно, нет! Свое новое желание он мне не раскрыл. Зато заявил, что сам ты вряд ли согласишься, точнее не решишься, его исполнить, но я смогу тебе помочь. Георг поставил мне условие: я спасу твою голову в том случае, если угадаю его новое желание. Ты спросишь как? Да как угодно: прочитаю твои мысли, увижу по твоим глазам. Целый день я ломал голову, как же я смогу узнать, что ты должен сделать и чего ты от меня хочешь! Я видел как ты не находишь себе места, значит, желание было непростым.
- Как же ты догадался, черт возьми?!
- Как только я увидел твои глаза, сразу все понял.
- Господи… Я убью этого извращенца, Билл! Видит Бог, я его убью. Убью… убью…
Том подошел к окну и распахнул его настежь. Прохладный влажный воздух быстро наполнил комнату. Бурлившая от негодования и пережитых эмоций кровь медленно, но верно охладевала. Сердце перестало выстукивать разнокалиберную дробь, руки больше не дрожали, а мозг обрел способность думать. Теперь все будет хорошо – эта мысль почти осязаемо обволакивала сознание Тома и дарила легкую невесомую радость. Да-да, как ни странно, на душе у старшего вдруг стало удивительно спокойно. Он уже и позабыл, что можно быть таким спокойным, тем более поразило его, что это ощущение покоя и защищенности исходило от брата и передалось ему. Появившееся было в первый момент после поцелуя чувство неловкости и стыда уже прошло. Злость на Георга тоже канула в небытие. Со стороны все уже казалось таким… смешным! И было бы смешно, если бы не одно ”но”.
- Билл.
- Что?
От неожиданности Том вздрогнул, все это время Малыш простоял за его спиной, в сантиметре от Тома, а он задумался так, что не почувствовал этого.
- Ты не жалеешь?
- О чем?
- Ну, о том, что спас мою голову. Таким способом.
- Конечно, нет. Поверь мне, сейчас я НЕ шучу. Я вдруг понял, насколько сильно сам этого хотел.
Том повернулся и не веря своим ушам спросил:
- Чего этого?
- Ты неисправимый балбес, Том, – изрек младший и решительным поцелуем заставил надолго умолкнуть спасенного им сегодня обладателя роскошных дредов.
*****
Том проиграл пари, но и утешительный приз тоже был неплох. Может быть, в тот вечер Том Каулитц осознал нечто очень важное. Зачем было тратить свою жизнь на поиски счастья, когда оно все время находилось рядом с ним? Пускай счастье иногда показывало коготки и ощетинивалось колючками. Зато рядом с ним было так хорошо. И неважно, что счастье имело кучу недостатков, любило поворчать и закатывало истерики. Зато ни у кого больше не было такой улыбки. Иногда счастье становилось противным и страшно эгоистичным, но в трудные минуты всегда приходило на помощь, согревая своим теплом. Это было его, Тома, персональное и неповторимое счастье. Кареглазое, длинноногое, в общем симпатичное такое счастье. Счастье по имени Билл.
*****
Утром Густав нашел под дверью записку.
- Георг, по-моему это тебе. Хрень какая-то!
- Дай-ка сюда. – Георг прочел записку и изобразил на лице голливудскую улыбку. – Вот засранцы!
- Что это, Георг?
- Это шутка. Когда-нибудь я расскажу тебе о ней.

Записка, конечно же, была написана братьями Каулитц:
”Георг – ты чертов сукин сын!!!!! (Том)
p.s. Спасибо тебе!!!!! (Билл)
Мы тебя любим!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!”
________________________________________________________________________________
______________________

Название: Коктейль (продолжение Шутки)

Автор: Ника

Пейринг: Билл/Том

Рейтинг: PG

Жанр: romance

Глава 1
Георг еле поспевал за быстро семенящим Густавом. И чего вдруг его дернуло искать Тома именно сейчас? Сидели себе в тенёчке на веранде, потягивали из трубочек холодный сок, болтали о всякой ерунде, как обычно вспоминали ”тяжелое детство”: многочасовые репетиции, постоянные споры о том, как сыграть так, чтобы все остались довольны звучанием, посмеялись над тем, как были маниакально одержимы идеей скорее повзрослеть и стать настоящей группой, как строили планы на будущее и обещали никогда не расставаться. Густав прицепился к какой-то мелочи из их детских воспоминаний, о которой Георг при всем желании не мог вспомнить.
- Уж Том-то точно вспомнит, как на самом деле тогда все было. Пойдем, спросим у него! – Густав подорвался с удобного плетеного кресла и помчался по направлению к пляжу.
- Куда ж ты… – чертыхнулся Георг, удивляясь прыткости товарища.
*****
Шел второй день пребывания ребят из Tokio Hotel на одном из Карибских островов. Палящее солнце, песчаные пляжи, удивительно теплое море и полный отрыв от внешнего мира. В кои-то веки никакого персонала, снующего под ногами, ни единого постороннего человека вокруг, только они вчетвером. Не самая роскошная, но такая чудесная, по-домашнему уютная вилла, находящаяся в паре минут ходьбы от побережья и ставшая для ребят пристанищем на ближайшую неделю. Это был рай на земле. Неожиданный подарок от родителей к рождеству. И как такая замечательная идея могла прийти им в голову, да еще и всем сразу? Когда они успели сговориться отправить своих детей в столь необходимый отпуск? Выяснить, кто именно был зачинщиком и организатором этого праздника жизни, ребята так и не успели. Все смешалось в кучу: полдня на лихорадочные сборы, беготня по аэропорту в поисках Билла, который ушел искать Тома, который пошел встречать на стоянке такси Густава, долгий тяжелый перелет, побледневшее от страха лицо Тома, когда самолет попал в зону сильной турбулентности, затравленный взгляд Малыша в ответ и их сплетенные пальцы, безмятежно дрыхнущий Густав не мог заметить, но Георг видел, как почернели от невыразимого ужаса глаза старшего. Том мог лишь неотрывно смотреть на Билла, не в силах издать ни звука. Тот сидел, вжавшись в кресло всем телом, глядя на брата широко раскрытыми глазами и закусив губу, ведь больше всего на свете ему сейчас хотелось зажмуриться и заорать. В ответ на тихий, но твердый голос Георга – ”Эй, успокойтесь, сейчас пройдет” – оба наконец выдохнули и еще крепче сжали руки. Через минуту самолет и вправду перестало трясти. Георг долго прислушивался к стуку собственного сердца, которое чуть было не остановилось в тот момент, когда он увидел глаза Тома и на мгновение перестал верить, что они останутся в живых. Он посмотрел на спящего Густава и невольно улыбнулся: везет же тебе, дружок, столько нервных клеток сберег… Еще раз оглянулся на братьев. Боже, все-таки перепугались до смерти: Тома до сих пор колотило мелкой дрожью, он и сам рад бы успокоиться, но это не в его силах, по всему видно, что сейчас начнется истерика. Так и есть, он закрыл лицо руками и начал тихо плакать. Бедный мальчик… Билли обнял брата, стал шептать ему какие-то слова, гладить по голове, а сам еле сдерживался, чтоб не разреветься за компанию. Увидев эти простые, живые человеческие эмоции, – слёзы, – басист Tokio Hotel словно бы очнулся от кошмарного видения и вернулся в реальную действительность. ”Пронесло, слава тебе, господи,” – прошептал Георг и посмотрел на часы. Еще бы один часок пережить и будет посадка. Беспокойство за братьев не давало усидеть на месте, и снова Георг бросил дежурный взгляд на соседние кресла. Том прикорнул у Билла на плече, намертво вцепившись в брата обеими руками, глаза были прикрыты, на щеках еще не высохли дорожки от слез. Билл перехватил взгляд Георга и вымученно улыбнулся, показывая, что все в порядке. ”Как же, Малыш, в порядке, глаза то у тебя безумные-безумные, хоть прямо с трапа в смирительную рубашку и ударную дозу успокоительного обоим." Заворочался Густав, глядя на его довольную выспавшуюся физиономию, Георг не удержался и съязвил: ”Доброе утро с того света!”
*****
- Я же тебе говорю, их здесь нет. Айда обратно! – Георг удивлялся настырности товарища, но послушно плелся за ним, увязая босыми ногами в горячем песке.
- Они где-то здесь. – Густав упрямо вглядывался в бесконечную полосу пляжа. – Может, купаются? – Он сосредоточил внимание на голубой поверхности воды.
- Тогда мы бы давно услышали их визги. Слушай, они там. Точно. Спрятались от жары и поди-ка дрыхнут. – Георг показал на прибрежные заросли буйной тропической растительности.
- Так пойдем и разбудим!
- Нет!!! – Георг завопил так, что распугал бродящих неподалеку морских чаек.
- Ты чего?!
- Ничего! Просто я не потащусь туда. Нафиг надо, шариться по этим зарослям, потом все исцарапанные и покусанные будем.
На самом же деле Георг пришел в ужас от собственной идеи проверить ближайший ”лесок”. Не далее как вчера, возвращаясь вечером с моря, он решил разведать окрестности и попробовать подойти к вилле с западной стороны, там где раскинулась пальмовая роща. Георг медленно брел среди высоких стройных стволов, изредка поднимая голову, чтобы разглядеть в шелестящей листве какую-нибудь птицу или зверька. Слишком поздно он заметил… Впереди, в нескольких метрах от него, стояла целующаяся пара. Билли и Том, разумеется. Нескольких секунд хватило Георгу, чтобы прийти в себя, и он собрался было улизнуть незамеченным…
*****
Не в первый раз дружище Георг попадал в такую ситуацию, когда ему посчастливилось воочию насладиться плодами своего же труда. Около месяца прошло с того памятного вечера в отеле, когда он ”навсегда помирил” (Георг сам придумал название тому, что он сделал) Каулитцев. Их записку он сохранил и каждый раз не мог сдержать самодовольной улыбки, вспоминая их счастливые смеющиеся глаза, когда на следующий день в интервью на местном телеканале на вопрос ”Нашли ли вы свою половинку?” невыспавшиеся братья хором ответили ”Да!!!”, и никто не мог понять, почему вдруг они переглянулись, прыснули со смеху и так и не смогли успокоиться до конца интервью. За прошедший месяц никто так ни о чем и не узнал. Влюбленным голубкам отчаянно везло, не иначе. Как-то раз Георг наткнулся на них прямо в студии. Они спрятались в дальнем углу комнаты, думая, что их никто не увидит. Билл обнимал брата, нашептывая ему на ушко какие-то нежности и целуя его в щеки, в нос, когда очередь дошла до приоткрытых и готовых к ответу губ, Георг не выдержал и рявкнул: ”Имейте совесть! Если бы вошел не я, а Густав или Дэвид?!” Каулитцы отпрянули друг от друга, но увидев Георга, облегченно вздохнули.
- Учтите, балбесы, я за вас отвечаю. Чтобы больше такого не было. Целуйтесь где хотите, но чтобы кроме вас двоих никто об этом не узнал.
- Да, Георг. Прости нас, мы больше не будем, – подал голос Том и добавил, растянув рот до ушей, – целоваться.
- Том, я ведь серьезно.
- Мы знаем, мы ведь все понимаем, Георг. – Малыш улыбнулся и взяв брата за руку потащил к дверям. – Только остановиться бывает очень трудно. – Билл показал язык, выпнул покатывающегося со смеху Тома из помещения и уже из-за двери прокричал Георгу: – Догони и отшлепай нас!!!
- Ой, придурки… – Георг сел на стул и обхватил голову руками. – Нахрен я связался с вами, старый сводник?
Буквально на следующий день он застукал Каулитцев за тем же занятием. Братья целовались прямо в мужской уборной телевизионного павильона, в котором проходили съемки нового клипа. На этот раз все могло закончиться намного хуже. Следом за Георгом шел ничего не подозревающий парень из съемочной группы, помощник оператора. Когда Георг открыл дверь и шагнул внутрь небольшого помещения, парень был уже в нескольких метрах от него. В первый момент Георг подумал, что ему привиделось. Том, прижавший Малыша к зеркалу во всю стену (зачем в мужской уборной зеркало??), руки Билла, блуждающие у брата под футболкой, они наслаждались друг другом, совершенно не заботясь о том, что их могут увидеть. Что еще оставалось делать Георгу? Он подскочил, оттолкнул близнецов друг от друга и с размаху влепил пощечину тому, кто попался под руку первым. Помощник оператора был немало удивлен, когда дверь распахнулась прямо перед его носом, чуть не ударив его, из уборной вылетел главный герой будущего клипа, почему-то держащийся за щеку, следом выбежал гитарист со слезами на глазах, а замыкал шествие разъяренный басист, всего минуту назад пребывавший на съемочной площадке в отличном настроении. Чего они там не поделили? – удивился парень.
Потом был очень серьезный разговор с близнецами. Билл, к большому удивлению Георга, не обиделся, правда, щека у него горела еще долго. Наконец, до братьев стало доходить, в какие опасные игры они играют и как далеко все это может их завести. Прирожденный стратег Георг давно все предусмотрел и не думал отговаривать их, это было глупо и невозможно. Кого тут обманывать? Он ведь знал братьев много лет. Сомнений в том, что они втрескались друг в друга по уши и уже давно, и это надолго, если не навсегда, у басиста Tokio Hotel не было. Он лишь попросил их быть осторожнее: ”Об этом должны знать только вы двое. Иначе…” – он провел ребром ладони по своей шее. Том непроизвольно сглотнул подступивший к горлу ком и молча кивнул. Билл посмотрел на брата и мрачно усмехнулся: ”Иначе Георг тебя зарежет, Томми”.
*****
…но передумал. Братья по-прежнему целовались, не замечая ничего вокруг. Малыш разошелся и уже буквально припечатал старшего к шершавому стволу какого-то дерева. ”Вся спина потом в ссадинах будет”, – подумал Георг. Даже сейчас практичный и невозмутимый парень сохранял трезвый ум и поражался беспечности своих друзей. ”Им что, захотелось экстрима на дикой природе? Тут же полно всякой гадости: жучки-паучки, колючки да пиявки… Фу!” Тем временем со стороны экстремалов послышался сладкий стон: Билл пошел в наступление, мучая любимого нестерпимо нежными и требовательными поцелуями в шею. Том запрокинул голову: сдался без боя. ”Хорошо, что кроме меня никто этого не видит. – Георг мысленно представил, что было бы, если сейчас с ним был Густи или Дэвид. – Густи упал бы в обморок, а Дэвида хватил бы удар!” Билл продолжал изощренные пытки: короткими щекотливыми поцелуями он спускался от шеи к груди, и ниже, к животу. Том продолжал стоять, запрокинув голову и закрыв глаза. Похоже, его вообще сейчас тут не было. Становилось нестерпимо жарко. ”Нда, братья жгут не только на сцене… – Георг чуть было не хихикнул, но вовремя зажал рот ладонью. – Если Билл не остановится, эта пальмовая роща воспламенится. А ну ее, пущай сгорает нахрен! Новую посадим.” Он осторожно попятился и бесшумно скрылся среди деревьев. Но не успел пройти и нескольких метров, как мимо него с невероятным треском и гиканьем проскакало нечто, весьма похожее на табун жеребят. Обогнув Георга с двух сторон и чуть не сбив его с ног, Билл с Томом, взявшись за руки, неслись по направлению к пляжу, радостно хохоча и визжа.
- Георг, подглядывать нехорошо! – прокричал Том, оборачиваясь, и чуть не упав на ходу.
- Старый ты извращенец!!! – Билл хитро подмигнул и добавил скорости. Вдруг Георг захочет догнать и дать ему заслуженного пинка?
- Чтоб вас… – Георг прошипел страшное ругательство, но тут же расхохотался и прокричал им вслед: – Будьте осторожны, уже темнеет! Ихтиандры, ети ж вашу…

Глава 2
- Густав, пойдем обратно, они наверняка уже на вилле, – Георг догнал учесавшего вперед друга и теперь молил Бога только об одном: чтобы не наткнуться на сладкую парочку за их обычным занятием. Тогда придется долго и терпеливо объяснять Густи, что, как бы это помягче сказать-то, Билл и Том вместе. И счастливы. Вообще-то, барабанщик имеет право знать, что происходит в его группе. Даже если происходит вот такое вот милое безобразие под названием ”Билл+Том=любовь до гроба”.
- Ну щас, щас вернемся, только дойдем до той лагуны, я там еще ни разу не был. – Густи улыбнулся одной из своих самых теплых улыбок, и Георг понял, что ничего не имеет против этого маленького путешествия.
Берег в этом месте слегка выдавался в море, образуя небольшой выступ, а сразу за ним находилась тихая лагуна: почти прозрачная ярко-голубая чаша с островками дивных по красоте коралловых рифов. Ребята начали огибать препятствие, шагая по колено в воде, и… как по команде замерли. В лагуне они были не одни. Нет, там поджидали не пираты Карибского моря, захватившие их потом в плен, чтобы продать в рабство. И не кровожадные каннибалы, жаждавшие свежей человечинки. И даже не армия сумасшедших фанаток. Хотя, на тот момент, Георгу вариант с пиратами, каннибалами и фанатками, вместе взятыми, казался наиболее легким и безболезненным. В лагуне, само собой, находилось то, ради чего Густав проделал такой длинный путь. Том. Проблема была в том, что он сейчас был очень занят. Своим братом, конечно же. Близнецы были в море, нежились на мелководье (”без двух минут нерестились” – так назвал бы это Георг): Билл полулежал на спине, уперевшись руками в песчаное дно, блаженно щурясь и подставляя свою бледную кожу палящим лучам солнца. ”Надеюсь, у Тома хватило ума намазать тебя антизагаром?!” – это единственная мысль, которую Георг смог оформить, все остальные бестолково разбежались в разные стороны. Старший, лежа на боку и подперев голову рукой, лениво проводил тонкими пальцами другой по груди и животу Билла, набирал в ладонь воду, подносил к губам брата и давал ей по капелькам стекать по подбородку, шее и плечам. Он глядел на Билли такими влюбленными глазами, что не оставалось никаких сомнений: тут вам помимо братской привязанности кое-что еще имеется. Словно в подтверждение этого, Том потянулся к губам Малыша и тот, не открывая глаз, довольно улыбнулся и притянул к себе старшего. Томми, потеряв опору, упал на Билла, который чуть не захлебнулся водой, а дальше все пошло по старому привычному сценарию, который ничуть не удивил Георга.
- Ой… – Густав застыл на месте, словно напоровшись на невидимое препятствие.
- Вот именно, что ”ой”, – Георг закрыл ладонью его глаза, довольно бесцеремонно завернул назад и отбуксировал до виллы.
*****
Каулитцы вернулись поздно вечером. Георгу не нравились их сумеречные прогулки, хотя, должно быть, купание под лучами заката, это так романтично. Густав так и не проронил ни слова, пока они возвращались из лагуны. Георг благоразумно молчал, понимая, что тому надо дать время, чтобы понять. Поймет ли он?
- Можно?
- Конечно, Георг! Проходи. Какие планы на ночь? – Том вызывающе улыбнулся, очень напоминая в этот момент кота, только что проглотившего мышь. А вот и его мышка нарисовалась.
- О, к нам Георг пожаловал? – из душа вышел усталый, но довольный Билл.
- Я пошел смывать с себя соль… – Том поспешно скрылся за дверью ванной, но тут же появился снова и елейным голосом проворковал младшему: – и твои поцелуи…
- Исчезни! – Георг затолкал его обратно в ванную. – Ну как, ты не сгорел? – ехидно ухмыльнулся басист, увидев покрасневшую обветренную кожу Билли. Нда, еще один такой сеанс загара в лагуне, и Малыш станет похож на вождя краснокожих.
- Есть чуть-чуть, – Билл взял со стола какой-то тюбик и стал намазывать себя удивительно вкусно пахнущим кремом. Шея, плечи, руки, грудь, живот. Георг терпеливо ждал. Он ведь пришел за советом. – Намажешь мне спинку?
- Ну, давай.
Билл лег на живот и спрятал лицо в подушку. Георг аккуратно убрал с его затылка волосы. Не расчитав, надавил на тюбик слишком сильно, в итоге на спине образовалась внушительная горка из крема. На всю группу хватит, а не то что на одну хиленькую спинку Малыша.
- Проклятие!
- Чего там? – пробубнил Билли.
- Крема слишком много.
- Ничего, он быстро впитывается. Просто придется подольше втирать.
Георг тяжко вздохнул и принялся размазывать крем по плечам, спине и бокам младшего. Вдруг кровать заходила ходуном и Георг понял, что Билл бессовестно ржет.
- Что на этот раз?
- Да я хотел тебе предложить… – Он снова уткнулся в подушку и глупо захихикал. – В общем, раз крема так много, может, ты мне и ножки намажешь? Ха-ха! Я представляю лицо Тома, когда он это увидит. Ой, мамочки! Ха-ха-ха!!!
- Билл, ты редкостный идиот!
В ответ раздалось радостное похрюкивание, подтвердившее опасения Георга.
- Все, вставай. Со своими ногами справишься самостоятельно.
- Спасибо, Георг, – Билл поднялся с постели и утер выступившие от смеха слезы.
- Знаешь, а ведь Густав все знает, – выдал Георг. Вот так, безо всякого перехода. Прямо в лоб.
- Что знает? – Билл упал обратно на кровать и сел, поджав под себя ноги.
- Он видел вас в лагуне сегодня, – Георг присел рядом и откинулся назад на локти.
- Ма-а-ать…
- Кстати, у него примерно такая же реакция была.
- И что? Что он видел-то?
- Это я тебе должен рассказывать, чем вы занимаетесь с Томом наедине?! Билл!!! – от возмущения Георг подскочил, но Малыш удержал его и усадил обратно.
- Значит, видел, как мы целуемся. Понятно.
- Дальше я ему смотреть не дал. Увел нафиг.
- А что дальше-то? Дальше ничего не было.
- Как это???!!! То есть, я не это хотел сказать! – Георг покраснел под изумленным взглядом Билла. Если бы он собственными глазами не видел, на что способны близнецы в минуты страсти, ни за что бы не поверил, что между ними что-то есть, ведь Малыш смотрел на него с таким выражением лица! ”Георг, ты спятил? Как такое могло прийти в твою дурную башку?!”
- А вот так. Мы с Томом… в общем, мы с ним не спим. Так… нежничаем только, – Билл забавно фыркнул, сплел свои изящные наманикюренные пальчики в какую-то невообразимую композицию (и как это у него получается?), поднял смущенные глаза, стрельнул из-под бровей источающим невинность взглядом и вдруг расцвел в искренней и светлой улыбке, прекраснее которой Георг никогда не видел.
- Ну-у-у… ты меня совсем за извращенца держишь, если думаешь, что меня так волнует этот вопрос. – Басист сделал вид, что обиделся.
- Конечно, волнует. Я знаю! – Билл тихонько засмеялся и поднес палец к губам. – Тс-с, не хочу, чтобы Том услышал. В общем, мы еще не решились. А ты поди думал, что мы переспали в первую же ночь, еще тогда, в отеле? Хи-хи, признайся, а?
- Билл, иди к черту!
- Ладно, не ворчи. Тебе, наверное, интересно, когда же это случится?
- Билл!!!
- Не волнуйся. Я сообщу тебе первому, папочка, – Билл залился звонким смехом и свалился на кровать, дрыгая ногами и доводя Георга до бешенства.
- Чего ржем? – поинтересовался выходящий из ванной Том.
- Спроси у своего сумасшедшего братца, - буркнул Георг и довольно ощутимо шлепнул валяющегося Билла по пятой точке.
- Э-э, не трожь! – засмеялся старший. – Это моё!
- Ой, Том, ты ведь еще не в курсе, – Билл вскочил с кровати и, подбежав к брату, выпалил, – Густав всё знает! Про нас с тобой!
- Вот как. И что?
В дверь постучались. На пороге в нерешительности мялся Густи.
- Парни, слушайте. Я тут подумал…
- Что? – все трое напряглись в ожидании.
- Пойдемте поедим что ли? Я разогрел самую большую пиццу, какую смог найти в морозилке. – Из кухни и вправду доносился умопомрачительный запах еды.
”И это все? Все, что он хочет нам сказать? И это после увиденного сегодня?!” У Тома выпала челюсть, Билл округлил и без того большие глаза, а Георг впал в ступор. Густав переводил взгляд с одного на другого, молчание катастрофически затягивалось, никто не знал, что говорить.
- Парни! Вы что на меня вытаращились? Я как-нибудь переживу, а вот пицца точно остынет. Да расслабьтесь вы! – Густав похлопал Тома по плечу и подтолкнул близнецов к дверям. – Знаете, а я рад, что всё так. Нам с Георгом будет спокойнее, правда? – Барабанщик заговорщически подмигнул Георгу и они, дружно рассмеявшись, вчетвером помчались на кухню.

Глава 3
- И что же у нас тут есть? – Том, потирая ручки, подбежал к холодильнику. – Уау, чипсы! И колбаски, и гамбургеры…
- Какие чипсы, когда есть пицца? – Густав закончил резать огромную дымящуюся пиццу и водрузил ее в центр небольшого круглого стола. – Можно начинать праздник живота. Налетай!
- Я хочу колбаски, – обиженно заныл старший.
- Ну так сам их и разогрей, маленькая обжора! – барабанщик уже отправил в рот первую порцию пиццы и блаженно закатил глаза. – Билл, иди за стол и прекращай бродить, ты будто бы в первый раз все увидел.
Кухня, она же и гостиная, представляла собой довольно просторное помещение, в одной ее части находилась вся необходимая бытовая техника и полки с разнообразной посудой, другая же половина выполняла функцию гостиной: здесь был небольшой столик, идеально подходящий для четверых, обставленный мягким угловым диваном, а в дальнем углу находилось затейливое сооружение в стиле постмодернизма, со множеством полочек и шкафчиков, напоминающее барную стойку. Возле нее и вертелся любопытный Билли.
- Слышь, ребят, может под пиццу накатим по пиву? – предложил Георг.
- Я не хочу пиво, – продолжал капризничать Том, но все же открыл холодильник и достал оттуда несколько баночек и бутылок. В несколько приемов он дотащил все до стола и устало плюхнулся на диван.
- Что тут у нас? Ага, пиво трех сортов плюс кола и тоник, – Георг задумчиво почесал репу, не зная что предпочесть.
- Ой, а что у нас тут в барчике?! – донесся удивленный возглас Билла.
- В каком еще барчике? – удивился Том и побежал к брату. Следом поспешили и Густи с Георгом.
- Уау!!! – восхищенно взвизгнул Том. – Билли, ты гений!!! Дай я тебя расцелую!!!
Он набросился на Малыша и повис на нем, рискуя сломать тому шею из благодарности. И было от чего. Внимательно осматривая сложное архитектурное сооружение, Малыш удивился большому количеству различных бокалов, рюмок, фужеров и стаканов. Значит, где-то должно быть и спиртное? Открывая все дверцы подряд, он наткнулся на минибар. Хотя назвать его ”мини” было бы кощунством. Это был не просто бар, а роскошный и богатый на выбор небольшой алкомаркет. Причем их собственный! Густав восхищенно присвистнул. Билл потянулся было за первой попавшейся бутылкой, чтобы прочитать на этикетке название.
- А ну, брысь! – раздался сердитый голос Георга.
- Ты чего?
- Даже не вздумайте! Стоит только начать, и вы не успокоитесь, пока не опустошите весь бар.
- Но это невозможно физически, Георг! Он неиссякаем!
- Тогда не стоит и начинать.
- Но ты ведь сам минуту назад предложил выпить пива?!
- Аллё, харэ цапаться, в конце концов у нас отпуск, так что давайте веселиться! – Густав поддержал близнецов, тем самым оставив Георга в меньшинстве.
- Ай, ладно, - махнул рукой басист и присоединился к увлеченно исследующим содержимое бара ребятам.
Через полчаса остывшая пицца была снова разогрета. Посреди стола красовалось не меньше пары десятков бутылок всех размеров, форм и цветов.
- И кто что пьет? – вопрос Густава застал всех врасплох.
- Черт-те знает, хочется всего попробовать! – Том вертел в руках небольшую пузатую бутылочку с ярко-голубым содержимым, пытаясь прочитать название, но чуть не сломал язык.
- Тут есть ром, виски, абсент, мартини, коньяк, джин - это только из того, что я знаю, – изрек Георг.
- И еще Бэйлиз и какие-то вина, но я в них тоже не разбираюсь, – добавил Густи.
- А давайте пить то, что мы еще ни разу не пробовали, так же интереснее! – предложил радостно-возбужденный Том.
- Вот что значит, детей отправили на каникулы без присмотра…
- Георг, не зуди, а? Будто бы ты не хочешь все это попробовать! – Билли притащил несколько больших бокалов и найденный им где-то шейкер. – Я придумал: мы будем делать коктейли!!! Ура!!! – Малыш принялся прыгать вокруг стола с шейкером в руках.
- Чувствую, ночь будет веселой, – Георг наконец улыбнулся и потрепал Тома по плечу.
- Не сомневайся! – старший скорчил настолько забавную рожицу, что Билли просто заверещал от восторга.
*****
- Ну же, давай!
- А сколько наливать-то? – Билл сосредоточенно вертел в руках квадратной формы бутылку из темного, почти черного, стекла, в надежде узреть хоть какие-нибудь сведения о крепости напитка. – Я не хочу остаток ночи проваляться под столом.
- Открой и понюхай. Если глаза защиплет, значит крепкая дрянь, – посоветовал Георг.
- Томми, нюхай ты, у меня слишком чувствительные глаза.
- Да ну вас, нафиг! И шейкер туда ж. Наливайте сразу по стаканам да и все! – и старший, отобрав бутылку у Билли, одним махом разлил половину ее таинственного содержимого по четырем огромным пузатым бокалам. – А теперь я предлагаю каждому долить себе все, что он пожелает.
Том первым схватил так приглянувшуюся ему ёмкость с ярко-голубым содержимым и плеснул немного в свой бокал. Тут же взял еще одну, на этот раз с бесцветным содержимым, вкусно пахнущим кокосом, и подлил еще немного. Остальные последовали его примеру, смешивая все подряд. Больше всех усердствовал Малыш, подолгу перебирая своими тонкими пальчиками каждую бутылку и с любопытством наблюдая за братом. Наконец, все четыре бокала были наполнены.
- Фу, что-то мне не нравится, как пахнет мой коктейль, – Густав с омерзением посмотрел на янтарного цвета пойло, от которого разило клопами.
- Не надо было злоупотреблять коньяком и текилой!
- А у меня получилась радуга, – Том озабоченно таращился на свое многоцветное произведение искусства.
- Да тебе надо барменом идти работать, у тебя ж получился многослойный коктейль.
- Блин, Георг, откуда ты все знаешь?
- Ну так, по барам же вместе ходим, просто вы невнимательные.
- А у меня, похоже, получился самый вкусный коктейльчик! – Билли понюхал содержимое своего бокала и уселся рядом со старшим, сияя довольной мордашкой.
- Смотри, не напейся, звезда моя небесная, – Том одарил брата влюбленной улыбкой и получил такую же в ответ. – Обниматься с белым другом – не самое приятное занятие, поверь мне.
- Ой, нашел о чем говорить, – Густав страдальчески сморщился, – Георг, у тебя-то что получилось?
- Что-то получилось, но пробовать не рекомендую. Разит так, что ресницы сгорят. – Ну, понеслась что ли? – Георг поднял свой бокал.
- За что пьем?
- За нас!!
- За нас!!!
- Ура!!!!!
Далее все складывалось как в известном мультфильме: а потом они выпили еще, а потом еще, и еще чуть-чуть… и еще…
*****
Держась за трещавшую голову, Густав доплелся до гостиной и охнул. Там царил полнейший погром. На столе не было ни сантиметра свободного места: бутылки, пустые и полные, наполовину опорожненные и только початые, пробки и крышки, куча грязных стаканов и фужеров, остатки пиццы и еще какой-то еды (кто-то еще закусывал?), на полу тоже валялись бутылки и разбитая посуда (интересно, хоть не поранились об осколки?), какие-то тряпки и чья-то одежда, и самое смешное – несколько белоснежных рулонов туалетной бумаги, которые раскатились по всей гостиной, весьма органично довершая высокохудожественную композицию под названием ”А вам слабо так гульнуть?”.
- Мама… – этот сдавленный писк – все, на что был сейчас способен барабанщик Tokio Hotel.
- Я не мама, я Георг, – донесся откуда-то хриплый голос, исполненный печали.
От неожиданности Густи подскочил как ужаленный. Георг сидел на диване, точнее полулежал, в компании бутылки колы, и его совершенно не было видно из-за горы мусора, возвышающейся на столе.
- Ты чего тут делаешь?
Вместо ответа басист протянул ему колу, но Густи усиленно замахал руками, с трудом подавляя желание отдать содержимое своего желудка природе.
- Я отсюда и не уходил. Представляешь, заснул прямо на диване. Первый раз в жизни не смог доползти до кровати. Славненько повеселились, ничего не скажу.
- Сколько времени? Где все?
- Два часа дня. Где братья – понятия не имею.
- Может, стоит поискать?
- Ты в состоянии? Я – нет.
Георг откинул голову на спинку дивана и жестом пригласил Густава присоединиться. Какое-то время они просидели молча, приходя в себя. Густав тщетно пытался вспомнить, как он добирался до своей комнаты. Но все воспоминания обрывались где-то после третьего, или может быть четвертого (сколько же всего их было?) коктейля. ”Кажется, была музыка. Да, кто-то предложил включить стереосистему. Неужели мы танцевали? А может, пели? То-то у меня голос совсем охрип. Черт, что ж мы пели-то? Почему я вообще нифига не помню?”
- Георг?
- А?
- Ты все помнишь?
- Почти.
- Расскажи, а?
- Ох, Густи, давай позже? Чувствую, братья тоже ни хрена не вспомнят. А я не хочу пересказывать одно и то же по три раза.
- Ладно. Мне вроде полегчало. Пойду посмотрю, может эти засранцы в своих постелях?
- Ясное дело, дальше они просто не могли уползти.
Спустя полминуты в кухню забежал бледный от волнения Густав.
- Георг, ИХ НЕТ!!!
- Как нет? Шутишь?
- ИХ НЕТ!!!!!
*****
Том разлепил глаза и попытался понять, где находится.
- Пить… – послышался слабый стон откуда-то по соседству.
- Билл, это ты?
- Конечно, это я. – Из под-одеяла показалась взъерошенная черная голова. – Том, принеси водички?
- Издеваешься? Я еще так пьян, что не дойду даже до двери.
- Пьян? Ты?!
- Да, Билли! У меня все перед глазами плывет.
- М-м-м… А-а-а… боже, как же хочется пить.
- Сходи сам, заодно и мне принесешь.
- Ладно… – Билл поднялся и сел на кровати. – Том! Где мы?!
Том вскочил как ошпаренный, думая, что у брата началась белая горячка, и он не узнает собственного дома. Но комната действительно была незнакомой. Это была не их комната. Старший посмотрел на Малыша дикими глазами, и они наперегонки ринулись к двери.
*****
- Я тебе говорю, что здесь их нет! – Густав распахнул дверь в апартаменты Каулитцев и Георг действительно увидел пустые кровати.
- Что за чертовщина? – он прошел и заглянул в ванную. Никого.
- Может, они с утра на море решили сходить?
- Густи, ты издеваешься? Какое утро? Какое море? Билла раньше полудня не добудиться. Тем более, когда мы разошлись, на дворе был уже скорее день!
- Но где-то же они должны быть!
- Может, по ошибке зарулили ко мне?
- Пойдем, посмотрим.
Комната Георга тоже была пуста… Густав совсем отчаялся и собрался отправиться на поиски братьев к морю. Воображение рисовало самые удручающие картины. Вдруг они пошли подышать воздухом и заблудились? А если на них напали? А может, спьяну полезли в воду и… Густав почувствовал, как нехорошо ему стало при одной мысли об этом. Волнение передалось и Георгу. Нужно было что-то делать и немедленно! Тут в конце коридора, где находились хозяйственные помещения и пара пустующих за ненадобностью комнат, послышался страшный грохот, и из распахнувшейся двери комнаты для гостей вывалились насмерть перепуганные близнецы.

Глава 4
Общими усилиями гостиная была приведена в относительный порядок. Братья, на удивление Георга и на зависть Густава, совершенно не маялись похмельем. Том держался бодрячком и командовал уборкой. Билл беспрестанно жаловался на жажду и казалось выдул весь запас безалкогольных напитков. И куда ж в него столько влезало? Вечером Георг пообещал устроить импровизированную пресс-конференцию и в подробностях рассказать страдающим амнезией товарищам о некоторых деталях прошедшей коктейль-вечеринки. С наступлением сумерек парни расселись на веранде и приготовились внимательно слушать. Последующие пару часов дом сотрясался от громкого хохота и крепких словечек.
Со слов Георга, их ”семейный ужин” довольно быстро перерос в неуправляемый шабаш. Извечные споры на музыкальные темы перемежались с обсуждением последних слухов о группе Tokio Hotel, все это сдабривалось изрядным количеством спиртосодержащих напитков, которых на столе все прибавлялось и прибавлялось, ибо за ночь Густав несколько раз бегал к барчику за догоном. Том, орудуя бутылками и бокалами как заправский бармен, едва поспевал смешивать и раздавать товарищам свои алкогольные шедевры. Неудивительно, что вскоре феерия достигла своего апогея и Билли захотел танцевать. Чего не сделаешь ради любимого – Том ухитрился собрать мозги в кучу, найти и включить стереосистему, искусно скрытую в стенной панели все у той же барной стойки. Где-то в недрах чемоданов был разыскан и с торжественным воплем извлечен на свет божий диск Shrei, и дискотека понеслась. Коллективное надрывание глоток под одноименный хит всех времен и народов разбудило жителей если не всех Карибских островов, то уж парочки близлежащих – точно. Георг сто раз порадовался тому, что они не взяли с собой на отдых инструменты. Особенно остро ощущал нехватку своей гитары Том. Что ж, найденная в уборной швабра, конечно же, не могла соперничать по красоте и изящности с ”девочкой”, но в умелых руках старшего и в пьянущих глазах его товарищей она выглядела королевой этого сумасшедшего бала. Малыш пел и танцевал так, как ни на одном из лучших их концертов. Апофеозом вечеринки стало исполнение их любимой Leb die Sekunde: Билли, показывая чудеса эквилибристики и держа в руках два бокала за неимением микрофона, отжигал прямо на барной стойке под свист и улюлюканье всех своих троих фанатов, доведенных до экстаза его потрясающими танцевальными па. Том не спускал с брата глаз, боясь, как бы тот не навернулся со своего импровизированного танцпола вниз, и завороженно следил за каждым его движением. Там было на что смотреть. Малыш сорвал заслуженные аплодисменты и исполнил на бис Durch den Monsun. ”Том, я пою ее для тебя!” – прокричал Билл и послал брату воздушный поцелуй. Допев до конца, Билли на секунду закрыл глаза, покачнулся и чуть не свалился со стойки, благо Том успел подхватить изрядно утомленного младшего и дотащить его до дивана. На этом party не остановилась. Стол ведь все еще ломился от напитков, а душа требовала продолжения праздника. Снова завязался разговор, на этот раз предметом обсуждения стал прекрасный пол. В стодвадцатый раз все узнали о том, что Густаву нравятся невысокие зеленоглазые шатенки, а Георг предпочитает пышногрудых брюнеток. Том сидел и молча слушал, потягивая очередную порцию коктейля. Билл, подобрав ноги и положив подбородок на коленки, смотрел куда-то в сторону и мечтательно улыбался.
- А я люблю Тома, – вдруг тихо произнес он, сфокусировал затуманенные алкоголем и счастьем глаза на брате, отчего его лицо приняло озабоченно-серьезное выражение, – и никого мне больше не надо.
Георг вопросительно приподнял бровь: это он к чему? А то мы не знаем про ваше большое и светлое чувство.
- Спасибо, родной. Я тоже тебя очень люблю.
Билли замер, протрезвел и забыл как дышать. Первый раз Том сказал ему, что любит. Совершенно не стесняясь друзей. Так просто и искреннне. Малыш и сам впервые произнес эти слова вслух. Они сами сорвались с губ. Но он не ожидал ответного признания от брата. Том умел скрывать истинные эмоции на людях, становясь самим собой только наедине со своей половинкой. Теперь же в их тайну посвящено уже четверо.
- Я предлагаю за это выпить! – торжественно провозгласил Георг и хихикнул: – Совет вам, да любовь!
- Горько!!! – вдруг заорал Густав и все четверо покатились со смеху.
- Горько!!! Горько!!! – уже на два голоса скандировали басист и барабанщик.
Том первым потянулся к брату и последнее, что он запомнил, это то что губы у Малыша были обжигающе горячими и пахли кокосами…
За влюбленных решено было пить до дна, именно этот, залпом выпитый бокал, вдруг породил в голове Густава гениальную идею завершить мегавечеринку грандиозным событием: устроить Тому и Билли… свадьбу! Предложение было принято единогласно. Поскольку далее последовательность и суть событий не помнил вообще никто, пришлось ребятам поверить Георгу на слово. Снова были танцы до упаду, Том носил Билли на руках, и это действительно было чудо, ведь он сам стоял на ногах с трудом, а Густав с Георгом забрасывали ”молодоженов” свадебным конфетти (вот почему по всей комнате были раскиданы размотанные рулоны туалетной бумаги!), ну а под конец Малыш исполнил горячий стриптиз… По крайней мере это последнее, что смог вспомнить Георг.
*****
- О, нет… – простонал Билл и закрыл лицо руками. – Скажи, что ты все это придумал?
- Билл, зуб даю, ты танцевал стриптиз!
- Подо что хоть?
- Под Die Unendlichkeit.
- Черт возьми, как жаль, что я не помню, – разочарованию Густава не было предела.
- Томми, ты тоже не помнишь? – Билл выпучил на брата обалдевшие глаза.
- Нет!!! – заорал Том. – Вечно я пропускаю все самое интересное! Георг, ну что хоть он там вытворял?
- Можно я не буду это показывать? – Георг зарделся и фыркнул. – Все равно мне этого не повторить.
- Ну скажи хотя бы, до какой степени Билл успел раздеться? – Том облизал губы и жадно зыркнул на притихшего Малыша. Билл надулся и опустил глаза.
- На нем остался только фиговый листочек… – слова Георга потонули в оглушительном ржании. Громче всех, откинувшись на спинку кресла и сияя белоснежными зубками, смеялся черноволосый красавец, непревзойденный танцор диско, лучший фронтмен всех времен и народов, новоявленный стриптизер, да и просто звезда небесная – Билли Каулитц.
- Последний коктейль был явно лишним., – подытожил Густав, утирая истерические слезы, – причем для всех.
- Там еще должно было что-то остаться, ну хотя бы на пару коктейлей, – на полном серьезе вдруг выдал Том и на всех парах понесся в гостиную. – Кто со мной?
- Вот что значит, детей отправили на каникулы без присмотра… – Георг, не переставая ворчать, поспешил вслед за вмиг умчавшимися в направлении барчика друзьями.