Итак, вначале был Белтейн – древний праздник весны, который представлял собой Хэллоуин наоборот и выпадал примерно на конец апреля. Язычники, как уже не раз говорилось, не наблюдали не только часов, но и дней: привычными для нас календарями они не пользовались, а год упрощенно делили на две половины – зимнюю и летнюю. Хэллоуин означал наступление зимы, Белтейн – лета. Так что в конце октября народ готовился к гибернации и холодам, а в апреле предвкушал тепло и цветение. Естественно, празднование Белтейна было гораздо более разухабистым и позитивным – с прыжками через костры, танцами и поисками любви. Все эти обряды имели определенный смысл: перепрыгивая через огонь, люди очищались от накопленной во время зимнего застоя скверны, безудержные амурные утехи ритуально увязывались с плодородием и так далее. Все это, конечно, было очень приятно и весело, но по понятным причинам раздражало христианскую церковь, которая в очередной раз решила пойти путем смены вывески. Было приказано считать Белтейн днем св. Вальпургии, которая была канонизирована как раз 30 апреля.

И опять этот тонкий ход увенчался успехом лишь отчасти – народ-то святую принял, но каким-то непостижимым образом она приобрела со временем черты германских и римских богинь урожая. Вальпургия из народных легенд – это не монахиня, а женщина в белом, с длинными распущенными волосами, короной на голове и связкой колосьев в руках – символом плодородия. Незадолго до наступления праздника ее начинает преследовать Дикая Охота – призрачные всадники, которые олицетворяют злые силы зимы. Предание гласит, что те, кто спрячет Вальпургию от погони, получит награду (один сердобольный крестьянин, скрывший беглянку в амбаре, наутро обнаружил, что его зерно из пшеничного стало золотым), поэтому многие оставляли на ночь окна своего дома открытыми. Кроме букета колосьев святая держит в руках магическое треугольное зеркальце, в котором можно увидеть будущее, и веретено - типичный атрибут вещих богинь из различных мифологий. Также ее часто изображают в обществе собаки – традиционной спутницы норн и многих богинь плодородия. Сопоставьте эту «белую даму» с собачкой и образ христианской аббатисы и вы поймете, что от реальной Вальпургии в итоге практически ничего не осталось. Для людей, не потерявших связи с древней культурой, она стала мудрой ведуньей, хранительницей тайного магического знания, целительницей, доброй феей и прорицательницей.