Пьер схватил чемодан и начал собирать вещи... Только самое необходимое: теплую одежду, какие-то мелочи, которые понадобятся в любом путешествии, несколько книг и свой любимый фотоаппарат. Он окинул взглядом свою квартирку. Одна комната, и та в беспорядке. Впопыхах надев пальто, натянув берет, Пьер выскочил на улицу. Лицо его сразу обдало холодным воздухом. Но может хоть это освежит разум. Улицы кишили людьми, которые прожигали свою жизнь в большом городе, тратив ее на ненужную суету. В толпе Пьер был как все. Высокий, симпатичный, с черными, растрепанными волосами, небрежно торчащими из-под берета, грустными глазами. Он быстро влился в эту серость зимней одежды, которая сливалась с серостью асфальта, где таял недавно выпавший снег. Тяжело дыша, он быстро перебирал ногами, смотря вперед, крепко сжимая в озябшей руке кожаный чемодан. Вон из Парижа. Теперь, после смерти Мари здесь было невозможно находиться. Он никогда не забудет свои последние фотографии. Мари была с ним около этого злополучного водопада. Боже, если бы он не попросил ее подойти поближе к краю обрыва, чтобы сделать лучшие снимки, она бы не упала… Крик Мари настолько впечатался в память, что каждый раз Пьеру приходилось крепко зажмуриваться, прогоняя воспоминания. Вскоре он оказался на вокзале. Нужно было уехать из Парижа, неважно куда. Он купил первый же билет, который попался ему на глаза. Лиль. Пусть будет Лиль.
В поезде он заметил грустные глаза своей соседки, но ему было все равно. Пьер просматривал свои последние фотографии с Мари.
- Где она сейчас?
- Простите?
- Где она, эта девушка?
- Она умерла.
- Все мы смертные. Все… Как и ваша девушка… как и мой муж.
- Ваш муж?
- Да… Я получила его последнее письмо и вскоре узнала, что его сбила машина.
- Сожалею.
- …Я тоже.
Они замолчали. В такие моменты не хочется разговаривать. Да и нужных слов все равно не существует. Пьер отложил фотоаппарат и посмотрел в окно. Все тот же пейзаж. Голые деревья, окаменелые от мороза.
- Я больше не хочу фотографировать. Она умерла из-за меня.
- Ваш выбор. Но если вы будете бросать все на середине, проживете лишь половину жизни. Теперь же вы должны прожить две. Не только свою, но и жизнь той девушки.
- Мари… - прошептал он.
Пьер стиснул зубы от нахлынувшей боли. Слезы для слабых. Проглотив ком, он посмотрел на свою спутницу. Рыжеволосая девушка с зелеными глазами и румянцем на щеках, крепко сжавшая разноцветный шарф вязаными варежками.
Остановка.
- До свидания, я должна идти.
Пьер не поднял глаз. Они так и не встретились взглядом. Это было и не нужно. Поддержка, как и напряжение, чувствуется в воздухе. Пьер посмотрел в окно. Где-то там, среди туч пыталось пробиться солнце, чтобы растопить лед снаружи и внутри. Но сегодня видимо не его день. Воздух был пропитан колющим морозом. В окне мелькнул разноцветный шарф и рыжие волосы. Такая молодая, а уже вдова.
Утро Пьер встречал в маленькой частной гостинице с чашкой крепкого кофе в руках. Из последней сводки происшествий он узнал, что хрупкую рыжеволосую, зеленоглазую девушку сбила машина.
- Ирония судьбы…
Пьер сделал глоток терпкого напитка и выключил телевизор. «Теперь я должен прожить три жизни» - подумал он. Небрежно надев пальто, натянув берет, он вышел навстречу зябкому утру, чтобы сделать несколько снимков красот Лиля.
11.12.2007