Вчера, после короткой и невнятной, но довольно  приятной велопрогулки по ВДНХ с неким юношей, означенный некий юноша слил меня с рук на руки Кедровой и поспешно ретировался.  В неизвестном направлении.

Кедрова была совершенно прекрасна. Она была с абсолютно квадратными глазами, в красной безрукавке, на зеленом велосипеде, в расшитых красными пляшущими человечками драных джинсах и в зеленых трусах! Я сначала не поняла, как это я определила так с ходу цвет трусов. Потом, присмотревшись,  сообразила.  Просто джинсы были рваные не так, как вы подумали. Не на коленках… Я выглядела менее экстремально, у меня был синий велосипед и синяя же ветровка коламбия с капюшоном в стиле «вам никогда не продует уши, но зато похожи вы будете на  синюю гусеницу с человеческим лицом».

После того, как мы с Кедровой слились в экстазе на тему поедания последнего спасенного от вышеуказанного некоего юноши яблока, я посмотрела на  нее и сказала – Вау! А не поехать ли нам в мастерскую к Потоцкому на Гоголевский? Время детское! Кедрова, не подумав, сказала свое веское вау. И мы поехали.
Короче, через пару километров нам надоело давить прохожих на тротуаре, и мы съехали в машинопоток. Но отведенное нам скромное место в виде метра пространства у поребрика нас тоже не устроило. Крестовский мост мы уже проезжали виляя на бешеной скорости между камазами. На съезде с моста возникла небольшая проблема – там нельзя прямо, если вы машина. Даже если вы веломашина. И стоит такой милый гаишник…  он остановил волшебной полосатой палочкой весь поток машин с моста, и мы гордо проехали прямо под носом крайне расстроенных джипов пополам с камазами, которым опять не удалось в этот раз нас задавить, и смылись. Сразу после этого мы попали в гонки на выживание с парой мальчишек на BMX-ах, и гнали их почти до самой Сухаревской. Победили очевидно мы, так как они струсили и срулили в какой-то переулок.

На походах к Пушкинской, на бульваре, проносясь через вечную локальную пробку, я снесла рулем зерцало у неясного происхождения, но очень дорогой на вид тачки. Не то, чтоб совсем снесла, но кокнула. Пришлось съебывать… Удачно. Оторвались.

На Арбате было странно. Возникло стойкое ощущение, что новый год. И все пьют. Ой. На Гоголевском это  усилилось.  Зайдя к Потоцкому, в этот безалкогольно-некурящий оазис, мы несколько подохуели – на столе стоял литр сакэ и банка пива. Упс. Подумала я и, вспомнив о работе в смысле написания нашего супермощного киносценария, предложила сгонять на Болотную пообщаться с фаейрщиками, восполнить пробел в наших знаниях об огневерчении. На Болотной был п-ц. Нет, там был П-Ц!!! Такого количества пустой и полной алкогольной тары я давно не видела… Пьяный человек с пои вызывает странное чувство – смесь ужаса и восхищения. Смелые люди… Я бы не стала так рисковать. Потом пьяные файерщики запели Майка Науменко и мы уехали. 

В четыре утра мы оказались на Третьяковке.  Проехались сначала по набережной, я пыталась найти один самых маленьких московских клубов – Оракул божественной бутылки, в котором я когда-то в детстве играла. И знаете… не нашла. Кажется все-таки снесли.

На предмет подсъемок для клипа  заехали в круглосуточное интернет-кафе Союз, которое недавно показал мне Вова ГУВХ. Зеленые стены, зеленые абажуры с выключенными лампочками, куча детей-геймеров с белыми вампирскими лицами, крайне странное место, попахивает такой чертовщинкой. А можно у вас здесь окуклиться? Можно, можно, сами все здесь окукливаемся… (с) И дым. И еще к нам привязалась собака с разрезанной лапой. Пришлось тащиться в Макдак и кормить ее гамбургером…

А в пять я, проезжая по почти пустой Сретенке, наконец поняла, зачем некоторые велосипедисты ездят стоя. Не, они не выпендриваются. Просто после двенадцати часов непрерывного катания сидеть… просто… невозможно…

В полшестого мы упали на лавку около дома. Усталые и страшно довольные собой. И тут я ляпнула:
 
– Кедрова, ну почему ты не молодой, красивый, страшно влюбленный в меня мужчина?  На что Кедрова незамедлительно ответила:

– Потому что я старая уродливая женщина, которая терпеть тебя не может...

Эх.
С весной!

Люблю, целую, по-прежнему Ваш 
Зафод Библброкс, Президент Галактики.