[показать] Лариса Миллер

Лариса Емельяновна Миллер (род. в 1940) — советский и российский поэт, прозаик, эссеист и педагог. Член Союза Российских писателей (с 1979) и Русского ПЕН-центра (с 1992).

* * *
Все чисто, тихо, гармонично.
Я убедилась в этом лично.
Тихи снега и облака.
Не поднимается рука
Писать об этом мире плохо.
Какая б ни была эпоха,
Но плакаться в такие дни
И ночи – Боже сохрани.

* * *
А главное, чтоб мы любили
Родных и близких, чтоб ловили
Их каждый взгляд и каждый вздох.
Не смена всяческих эпох
Важна, а то, как руку гладим
Родную, как с родными ладим.

* * *
Нас Бог послал сюда любить,
Дыханье близкое ловить.
Нас Бог послал сюда влюбляться
В леса, что скоро оголятся,
В недосягаемость небес,
В летящий мне наперерез
Пожухлый лист на пёстром фоне,
В твои глаза, в твои ладони.

* * *
Когда нас музыка покинет,
И день, что полон звуков, минет,
И день придёт глухонемой
Что станем делать, милый мой?
Откуда станем черпать звуки?
На свете нет такой науки,
На свете нет таких чудес.
Живи, бемоль. Живи, диез.

* * *
В постылых роюсь словесах
С упрямством мула.
Уж лучше б в чистых небесах
Я потонула,
Иль, глядя, как летит искрясь
Снег на дорогу,
«Нет слов», – сказала бы дивясь,
«Нет слов, ей-богу».

* * *
Всё «зачем» да «почему»…
Не доступная уму
Жизнь идёт себе, идёт
И ответа не даёт,
Не даёт себе труда
Объяснить зачем, куда
Ей приспичило идти,
Нас теряя по пути.

* * *
Какое там сражение,
Какой там вечный бой! –
Есть тихое кружение
Под тканью голубой.

Какое там борение,
Надсада и надлом! –
Есть тихое парение
С распластанным крылом.

Какое там смятение,
Метание в бреду! –
Есть тихое цветение
Кувшинки на пруду.

* * *
Жизнь легка, легка, легка,
Легче не бывает,
Потому что свет пока
Только прибывает,
Потому что луг в росе
И ажурны тени,
Потому что тропы все
В крестиках сирени,
Потому что яркий свет
Ранним утром будит,
Потому что ночи нет
И, Бог даст, не будет.

* * *
Море света. Живи – не хочу.
И, лицо подставляя лучу,
Я стихи сочиняю о лете –
Чем ещё заниматься при свете?

На свету, на свету, на свету
Строчку эту меняю на ту,
И гуляет по ткани словесной
Ломкий луч, золотой и небесный.

* * *
День на руках меня носил
И о любви меня просил,
Морочил дивными речами
И щеку щекотал лучами,
И я, любя тепло и свет,
Какой-то вздор несла в ответ.

* * *
А ещё я забыла сказать,
Что свободно могу осязать
То мгновенье, которое будет,
Луч, который нас завтра разбудит,
День, который ещё не настал,
Дождь, который давно перестал,
Весть, что в окна вот-вот постучится,
И беду, что не скоро случится.

* * *
А взглянув, я обомлела.
Слева небо так алело,
Слева так горел закат,
Что сияли луг и сад,
Даже жизнь моя сияла.
Поражённая стояла,
Глядя – козырьком ладонь –
На бушующий огонь.

* * *
Так осенью пахнет, и тучи так низко,
И даль так туманна, и слёзы так близко.
Кого мне окликнуть? Куда мне податься?
О чём говорить, чтобы не разрыдаться?

* * *
Остаётся лишь самая малость:
К близким душам и нежность и жалость.
Дни проходят в заботах о них –
О любимых моих, дорогих.
Пусть земля терпеливо их держит,
Пусть им свет нетускнеющий брезжит.
Пусть они до скончания дней
Будут живы молитвой моей.

* * *
При жизни разве умирают?
При жизни моются, стирают,
Целуются, растят детей,
Едят. Да мало ли затей?
При жизни разве умирают?
Младенцем в кубики играют,
Юнцом несут прекрасный бред.
Покуда живы смерти нет.

* * *
Землю снова осветили
И слегка позолотили.
Осветив земное дно,
Осветили заодно
И меня. А я и рада.
Только это мне и надо,
Чтобы много дней и лет
Появлялась я на свет.

* * *
Летучий слог, легчайшее перо,
Подаренное птицей поднебесной
И с высоты слетевшее отвесной...
Не верьте будто все, как мир, старо.
Младенец мир младенчески раним.
Наитие, любовь и вдохновенье
Творят миры в кратчайшее мгновенье:
Один, другой и третий вслед за ним.
Те рождены сегодня, те вчера
Сотворены неповторимым слогом,
А те, едва замысленные Богом,
Еще висят на кончике пера.

* * *
А соловей, влетевший в сад,
Поёт так дивно.
Гляди вперёд. Глядеть назад
Бесперспективно.

Белым бело. И темноты
Почти что нету.
Придёт зима и будешь ты
Скучать по лету.

Ну а сегодня рай земной
И завтра тоже.
Сирень стоит живой стеной,
Её тревожа,

Несильный дождик шелестит,
Листвой играя,
И никогда не улетит
Душа из рая.

2006


* * *
А живём мы всегда накануне.
Накануне каникул в июне,
Часа звёздного, чёрного дня,
Золотого сухого огня.
Накануне разлуки и встречи.
Обними меня крепче за плечи.
Мне не жить без тепла твоего
Накануне не знаю чего.

2007

* * *
Хоть верится слабо в счастливый конец,
Но каждый в душе – желторотый птенец
И ждёт ни войны, ни болезни, ни шторма,
А чьей-то опеки и сладкого корма.

И даже поживший, усталый, седой
Он верит, что он под счастливой звездой
Родился и дальше не смертные муки,
А чьи-то большие и тёплые руки.

2007

* * *
Творенье – разве это труд?
Синь неба, листьев изумруд,
Цветок, что на земле родился,
Да разве наш Господь трудился?
Вдохнул и выдохнул – и вот
Земная твердь, небесный свод.

2009

* * *
Да не старею я, а таю
На вешнем солнце. Птичью стаю
Влюблённым взглядом провожу.
Пускай я медленно хожу,
Зато я вижу всё подробно,
К апрельским дням дышу не ровно.
Люблю окрестности и даль
И льдинки тающей хрусталь,
И снега серого остатки,
И этот воздух горький, сладкий.

2009

* * *
Теперь часы живут, не тикая.
О, сила техники великая.
Когда бы ни пришла домой,
В углу Великий мой Немой.
Он ничего не комментирует,
Он просто молча нас третирует.
Он норовит у нас отнять
То семь минут, то шесть, то пять.
Взорвись, устрой ему истерику,
Сбеги в Австралию, в Америку,
В Саратов, к тётке, в глушь, в Эйлат –
Повсюду встретишь циферблат,
Где даже ночью цифры светятся,
Чтоб с ними легче было встретиться.

2011

* * *
Мгновение. Еще мгновенье.
Меж ними камень преткновенья.
Я уберу его с пути.
Лети, мгновение, лети
Свободно, как воспоминанье.
Не ставлю знаков препинанья,
Ни точки и ни запятой
Меж этой осенью и той.
И буквы не пишу заглавной,
Чтоб не нарушить речи плавной
Мгновений, льющихся рекой.
Строка струится за строкой.
И тянется из буквы строчной.
Да будет жизнь моя проточной.
Лети, мгновенье, вдаль и ввысь.
Не говорю: «Остановись»,
А заклинаю ежечасно:
«Лети, мгновенье. Ты прекрасно».

* * *
Ждали света, ждали лета,
Ждали бурного расцвета
И благих метаморфоз,
Ждали ясного ответа
На мучительный вопрос.
Ждали сутки, ждали годы
То погоды, то свободы,
Ждали, веря в чудеса,
Что расступятся все воды
И дремучие леса...

А пока мы ждали рая,
Нас ждала земля сырая.

1995

* * *
Я задела муравья. Прошептала: «Извини».
Столько живности вокруг в эти солнечные дни.
Столько всякого того, что так просто растоптать.
Чтоб не тронуть никого, лучше всё-таки летать.
Оторваться от земли ну хотя бы на вершок.
Помогает в этом мне вновь написанный стишок.

2010

* * *
Не бывает горше мифа,
Чем про бедного Сизифа,
Все мы летом и зимой
Катим в гору камень свой.
Не бывает хуже пытки,
Чем никчемные попытки,
Зряшный опыт болевой,
Труд с отдачей нулевой.

* * *
А чем здесь платят за постой,
За небосвода цвет густой,
За этот свет, за этот воздух,
И за ночное небо в звездах?
Все даром, – говорят в ответ, –
Здесь даром все: и тьма и свет.
А впрочем, – говорят устало, –
Что ни отдай, все будет мало.

* * *
Идти на убыль не пора:
В смоле сосновая кора,
Сегодня солнечно и сухо,
И песнь, приятная для слуха,
Звучнее нынче, чем вчера;
И птица кончиком крыла
Черкнула на озерной глади,
Что мы живем лишь Бога ради,
И взмыла в небо, как стрела.

* * *
Казалось бы, все мечено,
Опознано, открыто,
Сто раз лучом просвечено,
Сто раз дождем промыто.
И все же капля вешняя,
И луч, и лист случайный,
Как племена нездешние,
Владеют речью тайной.
И друг, всем сердцем преданный,
Давнишний и привычный, –
Планеты неизведанной
Жилец иноязычный.

* * *
Шуршат осенние дожди,
Целуя в темя.
Еще немного подожди,
Коль терпит время.
Еще немного поброди
Под серой тучей,
А вдруг и правда впереди
Счастливый случай,
И все текущее не в счет –
Сплошные нети.
А вдруг и не жил ты еще
На белом свете,
Еще и музыка твоя не зазвучала...
Надежду робкую тая,
Дождись начала.

Неясным замыслом томим
Или от скуки, но художник
Холста коснулся осторожно,
И вот уж линии, как дым,
Струятся, вьются и текут,
Переходя одна в другую.
Художник женщину нагую
От лишних линий, как от пут,
Освобождает – грудь, рука.
Еще последний штрих умелый,
И оживут душа и тело.
Пока не ожили, пока
Она еще нема, тиха
В небытии глухом и плоском,
Творец, оставь ее наброском,
Не делай дерзкого штриха,
Не обрекай ее на блажь
Земной судьбы и на страданье.
Зачем ей непомерной данью
Платить за твой внезапный раж?
Но поздно. Тщетная мольба.
Художник одержим до дрожи:
Она вся светится и, Боже,
Рукой отводит прядь со лба.

***
Какое странное желанье –
Цветка любого знать названье,
Знать имя птицы, что поет.
Как будто бы такое знанье
Постичь поможет мирозданье
И назначение твое.
Не все ль равно, полынь иль мята
На той тропе ногой примята.
Не все ль равно? В одном лишь суть –
Как сберегаем то, что свято,
Когда с заката до заката
Незримый совершаем путь.
Не все ль равно, гвоздика, льнянка
Растут в пыли у полустанка,
Где твой состав прогромыхал?
В одном лишь суть – с лица ль, с изнанки
Увиден мир, где полустанки,
Гвоздики и полоски шпал.
Не все ль равно?.. Но все же, все же
Прозрачен мир и не безбожен,
И путь не безнадежен твой,
Коль над тобою сень сережек
И травы вдоль твоих дорожек
Зовутся «мятлик луговой».

Смертных можно ли стращать
Их бы холить и прощать,
Потому, что время мчится
И придется разлучиться.
И тоски не избежать.
Смертных можно ль обижать,
Изводить сердечной мукой
Перед вечною разлукой?

1975

* * *
Наше жаркое с миром свидание –
Божий замысел, Божье задание.
За шальную короткую встречу
Перед Господом Богом отвечу.
Мной еще до конца не разгадано,
Что завещано было и задано.
Мир невнятен мне, точно юнцу,
А свиданье подходит к концу.

* * *
Торопиться грех большой.
Так не стойте над душой,
Улетайте дни и годы.
В вечной гонке нет свободы.
Потихоньку по шажку,
По зеленому лужку,
Или в час по чайной ложке
По нехоженой дорожке
Обойдем весь белый свет,
Постигая вкус и цвет,
Упиваясь каждой краской,
Как дитя любимой сказкой.

* * *
Мы одержимы пеньем.
И вновь, в который раз,
Ты с ангельским терпеньем
Выслушиваешь нас.
О слушатель незримый,
За то, что ты незрим,
От всей души ранимой
Тебя благодарим.
Чего душа алкала –
Не ведает сама.
От нашего вокала
Легко сойти с ума.
Но ты не устрашился.
И, не открыв лица,
Нас выслушать решился
До самого конца.

* * *
Опять этот темп – злополучное "presto"
И шалые души срываются с места,
И мчатся, сшибаясь, во мгле и в пыли,
Как будто бы что-то завидев вдали,
Как будто вдали разрешенье, развязка,
И вмиг прекратится безумная пляска.
Неужто весь этот порыв и угар
Всего лишь музыка – бемоль и бекар;
Неужто наступит покой, передышка
И ляжет на клавиши черная крышка?...
Неужто два такта всего до конца?
Семь нот в звукоряде. Семь дней у творца.
И нечто такое творится с басами,
Что воды гудят и земля с небесами.

* * *
Да разве можно мыслить плоско,
Когда небесная полоска
Маячит вечно впереди,
Маня: «Иди сюда, иди».
Маячит, голову мороча,
Неизреченное пророча,
Даруя воздух и объем,
Которые по капле пьем
Из голубой бездонной чаши...
Отсюда все томленье наше,
Неутоленность и печаль...
Попробуй к берегу причаль,
Когда таинственные дали
Постичь идущему не дали
Ни первым чувством, ни шестым,
Что там, за облаком густым.

* * *
Нельзя так серьезно к себе относиться.
Себя изводить и с собою носиться,
С собою вести нескончаемый бой,
И в оба глядеть за постылым собой,
Почти задохнувшись, как Рим при Нероне.
Забыть бы себя, как багаж на перроне.
Забыть, потерять на огромной земле
В сплошном многолюдье, в тумане, во мгле.
Легко, невзначай обронить, как монету:
Вот был и не стало. Маячил и нету.

* * *
И плыли утки по воде,
И плыли утки,
Играл осенний тонкий луч
На серой грудке,
Играли блики на воде,
И листья плыли,
И мы, присевши у воды,
Себя забыли.
И мы забыли и себя
И время суток,
И только видели листву
И серых уток,
И всё кружило и текло,
Дул слабый ветер,
И было тихо и тепло
На белом свете.

* - http://larmiller.livejournal.com/
* - http://www.larisamiller.ru/var2.html
* - http://www.pereplet.ru/avtori/miller.html
* - http://7iskusstv.com/2010/Nomer4/Miller1.php
[показать]
Фотограф: Доктор1 (Виктор) - http://www.photosight.ru/users/96651/