Еду в Ченстоховский университет с лекциями и мастер-классом по батику. С собой везу два изображения Богоматери Ченстоховской, написанные на шёлке. Размер 60х40. Поездку воспринимаю, как удивительный подарок судьбы. Сразу после возвращения меня ждёт операция на глаза. Поможет ли она мне – не знаю. Я слепну, моя глаукома прогрессирует… Тщательно приготовленные лекции с мультимедийным оформлением, ощущение своей “нужности”, востребуемости,- в
[показать]сё казалось не очень важным. Меня звала в Ченстохову Королева Польши, черная Мадонна, древняя икона, написанная по преданию евангелистом Лукой, национальная гордость католической Польши.
В день, когда мы собрались посетить Ясну Гору, где находится часовня с иконой, у меня сильно разболелось колено. Дорога была длинной, и я воспринимала её как заслуженное испытание перед встречей с Ченстоховской иконой.
Вош дворике моностыря было очень торжественно. Много детей, идущих к первому причастию. Девочки , похожие на красивых фарфоровых кукол, одетых в белые платьица, кружевные перчатки, прекрасные туфельки и венки, мальчишки были серьёзнее, - они тоже поражали своей элегантностью. Не знаю, как так получилось, но меня провели в зал, где эти дети принимали причастие. Я, одетая в тёмный дождевик – толстая, старая тётка, сидела за детьми и слёзы ручьями текли по моим щекам. Можно так сказать: это были слёзы радости. Я чувствовала просто физически, что я нахожусь именно там, где я должна быть.
За иконой ухаживают монахи-Паулины. Они каждый праздник одевают на икону новый оклад. В тот день на Ченстоховской Божей матери было платье из светлого янтаря с золотыми королевскими лилиями. В тёмном большом помещении икона была единственным светлым окошком, да ещё дети, которые как ангелы, стояли перед нею на коленках. А моё колено болело и я сидела.
Вдоль стен часовни, тянулись поручни, которые обозначали дорогу, идущую вокруг иконы и люди шли на коленках по ней, бормоча свои просьбы и благодарения для своей Королевны. Сюда приезжают люди разных конфессий . Вот несколько китайцев в белых кедах, озираясь по сторонам, тоже вошли за ограждение. За много веков в камне протёрлась хорошо заметная колея.
Мои батики проделали эту дорогу и я была просто счастлива, что мои желания были исполнены. Я “освятила" свои работы на шёлке возле настоящей иконы. Теперь одну надо было оставить здесь, на Ясной горе, а другую забрать с собой в Минск, чтобы она меня поддерживала в трудные минуты. Ну не зря же здесь на стенах развешено столько палок, протезов ног и костылей. Тысячи и тысячи глаз, изготовленых из воска, серебра, янтаря принесли сюда полломники, подтверждая своё исцеления.
Выйдя на монастырский дворик, с трудом пыталась сконцентрировать на чем то взгляд. Вот шведские ядра в стене, так и остались как память веков, камни мостовой, стёртые подошвами сотен поколений. Какие-то женщины окликнули нас. Это знакомые Уршули, которая сопровождала нас. Подружка детства, которая тут работает, и зовут её - Паулина. Как это красиво перекликается с названием ордена Паулинов, которые берегут и охраняют икону. А эта Паулина рядом с часовней, где хранится Икона Ченстоховской Божьей Матери, в сестричестве, которое молится за души нерождённых детей. Сестры просят Иисуса дать им на попечительство душу зачатого ребёнка, чтобы 9 месяцев каждый день молиться о том, чторбы этот ребёнок родился, чтобы у родителей хватило мужества и милости оставить его в живых.
В комнате, где нас угощали чаем Паулина и Бася, уже висела копия Ченстоховской Богоматери – тёмной мадонны, такой, какой её привыкли видеть здесь. Олифа от времени очень потемнела, но черты лица были различимим – слегка прищуренные глаза, маленький рот – типичное письмо 18 века. Композиция – одигитрия, путеводительница. На нашей Минской иконе рентгеновские лучи увидели более позднее письмо. Несомненно, и здесь оно было. На шелке я сделала лик светлым. Конечно, я показала свои работы. Очень волновалась, потому что – нетрадиционно, смела ли я что-то изменять в образе? Как они воспримут, вдруг не примут, оскорбятся…
Пару минут тишины . Такое напряжение.
Вы это продаёте? Мы хотим купить одну икону. Она нужна для нашего сестричества…
Пока пили чай, мозги мои просто кипели. Мне было ясно и понятно, что тема денег здесь вообще не должна присутствовать.
Итак, моё второе желание было тоже исполнено – моя икона осталась на Ясной Горе, как подарок. И совсем рядом с настоящей. Бася хочет записать моёй телефон, адрес. Под рукой у неё маленькая книжка oremus – Это можно сказать режиссёрский сценарий служб в костёле на целый месяц. Глядя в текст этой книжечки, можно участвовать в службе – петь и читать молитвы, видеть ход литургии. На книжечке – православная икона моего мужа. Виктор замечает:" Вы сейчас пишите на книжке, где опубликована моя икона".
- Бася округляет глаза: « Я эту книжку недавно получила по почте. Не знаю, почему. Я не выписываю Оремус, всегда покупаю. А тут без обратного адреса… Какое совпадение. И теперь вот вы пришли сюда.
Уезжая из Ченстоховы, после прощального ужина мы расставались с Уршулей на аллее, которая ведёт к Ясной горе. Вдалеке светился купол моностыря. И Вдруг я увидела, что прекрасная аллея с обеих сторок украшена пёстрыми растениями Колеуса Фросколии – Именно из этого растения добывают лекарство против глаукомы.
Само название «Ченстохова» происходит от слов – часто ховаться, прятаться. Монастырь расположен среди холмов. Поломники, идущие к нему, то поднимались на гору, то спускались с неё, теряя на несколько минут из зрения вид моностыря. Он то прятался, то снова появлялся..