[392x500]
- Встретимся завтра?
Я пожала плечами. Прямо передо мной стоял высокий длинноволосый парень в кожаной куртке и выжидающе смотрел мне в глаза.
- Можно… но… я обещала маман, что посижу с сестрой…
Что я еще могла сказать? Я его любила, но гордость никогда не давала мне покоя.
- А нельзя бабаню припахать?
Его нахальная манера разговаривать всегда меня слегка бесила. И эти нецензурные выражения через слово в моменты плохого настроения…
- Ты же знаешь, что она больна и даже двигается с трудом. Я должна. Я обещала.
- Но ты и мне обещала.
Когда он повышал голос, мне становилось не по себе. Впервые он накричал на меня на втором свидании. Мы тогда поссорились…
- Ты ведешь себя как эгоист, - тихо сказала я. – Ты ведь знаешь, что для меня значит семья… Хотя вряд ли… своих ты ненавидишь…
Я опустила глаза на розу в руке. Это он подарил мне ее… ярко-бордовую, с серебряной лентой, обвитой вокруг тонкого стебля…
- Но мне иногда кажется, что семья для тебя важнее меня!
Он всегда был очень самолюбивым. Всего лишь один недостаток из многих.
- Так встретимся?
Я повернулась и сделала шаг от него. Потом повернулась и сказала:
- Я позвоню…
Немного опешив от такого резкого конца, он постоял секунду на тротуаре, сплюнул в сторону и, сев на свой мотоцикл, уехал.
- Пока! – прошептала я ему вслед…

Резкий звук телефонного звонка прорезал вечернюю тишину и заставил меня вздрогнуть и выронить книгу. Я быстро взглянула на маленькую сестру и, проклиная того, кто догадался позвонить именно когда она заснула, я бросилась к телефону. Схватив трубку, я услышала противный тягучий голос.
- Привет!
- Да… привет… - прохрипела я в трубку.
- Ты знаешь последнюю новость?
- Нет.
- О! это такая новость! Это просто невероятно! Ты знаешь клуб «Железо и розы»?
- Нет.
- Там обычно собираются готы, металлисты и байкеры. Ну, такая… жуткая компания… - последние слова она прошептала, как будто сообщая мне страшную тайну.
Я представила, как моя собеседница, будучи истинной диско-дивой, округляла глазки и хваталась рукой за сердце, сообщая мне эти подробности. Невольная улыбка появилась у меня на лице. А та все тарахтела…
- Так представь, там вчера такие разборки устроили! Несколько человек в больнице с ножевыми ранениями… там милиции было кругом и скорые… ужасно!
- Откуда такие подробности? – устало сказала я в трубку.
- Я же живу почти напротив этого клуба! – искренне удивилась та. – Разве ты не знала?! Но не в том суть. Представь, кого я видела там!
- Понятия не имею… - зевнула я.
- Лешего!
Я замерла. Он никогда не говорил мне, что ходит в какие-нибудь клубы. Ревность червячком зашевелилась в моем сердце, но я не обратила на это внимания. Старательно скрывая волнение, я как можно беззаботнее проговорила.
- И что, я должна удивиться?
На другом конце провода произошла заминка, я отчетливо услышала тихое шушуканье нескольких сплетниц, потом со мной заговорили снова.
- А почему ты не была с ним?
- Мне казалось, что мои отношения с ним никого не касаются, - вежливо поинтересовалась я.
- А ты знаешь, с кем он был? – плохо скрываемое ехидство прозвучала в этом вопросе..
В следующее мгновение будто большая черная дыра образовалась у меня в душе, потому что я знала, с кем он был. Я знала, почему эти сплетницы позвонили мне. Я все прекрасно знала и понимала. Помедлив секунду, я ответила:
- Мне это неинтересно.
И положила трубку.
Мобильный телефон лежал рядом. Рука сама потянулась набрать его телефон и спросить, правда это или нет. Но, закусив губу, я отвернулась. Это было правдой. Я не хотела верить, но это было правдой. Даже эти сплетницы не станут мне врать. Потому что знают, что я ненавижу ложь. И жестоко мщу за нее.
Это было правдой…
Сдерживая слезы, я зашла в комнату, где все еще спала сестра, подняла с пола книгу и на листике из блокнота написала записку матери, что приду к десяти часам. Затем, накинув на плечи куртку и обувшись, я вышла на улицу.
Вечерело. Сумерки сгущались, а прохладный ветер мягко шелестел листьями деревьев. Восходящая луна тускло светила на небе, людей почти не было…
Какое-то неестественное спокойствие воцарилась и во мне. Мысли плыли медленно и размеренно, дыхание было ровным, никакого бешенства, злости, даже обиды. Любовь к Лешему застыла и превратилась в ничто. Только память прокручивала нашу историю… долгую, почти в пять месяцев… потом память услужливо напомнила мне того, кто был до него. И еще раньше… я их любила. Но теперь я не ощущаю ничего, потому что их нет… они – ничто… они – не в этом мире.
Я подняла голову и посмотрела на луну. В мыслях всплыло худое нагловатое лицо в очках. Он был первым…
Всегда дарил маргаритки, водил в кафе… я влюбилась как маленькая девочка, всем рассказывала, какой он хороший… пока не узнала, что он просто поспорил с друзьями на бутылку пива…
Спустя несколько дней его похоронили. Он упал с балкона, с седьмого этажа. Скоро я забыла его.
Через полгода на день Святого Валентина я получила записку с признанием. Ее автор обещал подождать меня после школы, проводить домой. Он оказался невысоким, симпатичным пареньком из параллельного класса. Вместе мы пробыли два месяца. Я полюбила, он – разлюбил… После бурной сцены он запустил в меня учебником. Я тогда получила сотрясение мозга. Родители грозились подать на него в суд, но я уговорила их не делать этого.
Когда я лежала в больнице, я нечаянно подслушала разговор двух медсестер, которые убирали у меня в палате:
- Это просто ужас! Его долго оперировали, но все равно… слишком сильно побили… - в ужасе шептала одна.
- А ведь совсем молодой… лет 18 только… и почему люди такими извергами стали? – так же шепотом отвечала другая.
Я знала, что они говорили о нем. Просто знала. Спокойно повернувшись к стене, я крепко заснула.
После него еще нескольких я любила. Но они тоже… не снами…
Потом я познакомилась с Лешим. Он был именно тем идеалом, о котором я иногда мечтала, гуляя по ночному городскому парку. Высокий, длинноволосый, слушает тяжелую музыку и, к тому же, байкер… я пришла в восторг от него в первую же встречу, от его «косухи», от его мотоцикла, который

он сам собрал, от его берцев и белозубой улыбки… Я была самой счастливой, когда он предложил мне
встречаться…
Какая-то ночная птица вспорхнула с земли у самых моих ног. Я вздрогнула, как будто
просыпаясь. Приятные воспоминания растворились в ночной тишине. Остались только сплетни, которые появились на первый же день наших отношений. Все кругом твердили, что он бабник, и просто развлекается…
Я встряхнула головой, будто выбрасывая из нее все плохие мысли. Осталась только пустота. Я была уже в частном секторе, потому стала по привычке отсчитывать дома с левой стороны. Было темно, только луна освещала эту улицу…
Ворота были открыты. Значит, он только что приехал… Я зашла во двор и, тихо ступая по мелкому гравию, обошла дом сбоку и постояла немного, прислушиваясь к доносившимся из дома крикам. Он опять ссорился с родителями. Что-то стеклянное разбилось в доме – и снова послышалась громкая ругань.
Я подошла к гаражной двери. Он не успел ее закрыть, потому я медленно вошла и осмотрелась в полутьме. Его мотоцикл стоял, прислоненный к стене, рядом валялись какие-то тряпки и инструменты. Шагнув к мотоциклу, я снова замерла, прислушиваясь к ссоре в доме. Она была в самом разгаре. Глубокий вздох вырвался у меня из груди, и я присела возле мотоцикла, провела рукой по сиденью… воспоминания, сладкие, как мед, хлынули на меня бурным потоком… вот мы мчимся по пустынному шоссе… ветер свистит в ушах… а потом мы на байкерском фестивале… а потом едем на рок-концерт…
С силой прогнав воспоминания, я сняла с волос заколку, которую давным-давно для себя заточила, уколола ею палец и подождала, пока натечет кровь. Потом провела раненым пальцем по переднему колесу и рулю его мотоцикла. Алая кровь стекала с пальца на колесо, а в голове моей кружились безумным хороводом картины… ужасные картины…
Быстрые шаги прервали мое раздумье. Я вскочила и отступила в тень, надеясь, что он не догадается включить свет в самом гараже, а удовлетворится тем, что светил в открытую дверь, излучаемый ущербной луной… По дороге я легонечко толкнула в сторону шлем, валявшийся на полу возле мотоцикла.
Леший ворвался в гараж, бешено оглянулся в поисках шлема, потом плюнул и схватил мотоцикл. Через несколько секунд рев мотора уже удалялся по направлению к окраине города. Я вздохнула и, незаметно покинув гараж и выйдя на дорогу, пошла в противоположную сторону.

На следующий день я сидела с мамой в зале. Она вышивала, я задумалась… Телевизор показывал местные новости. В заключение диктор сообщил:
- И еще одна ужасная новость. Вчера ночью на загородном шоссе неизвестный не справился с управлением мотоцикла и погиб в автокатастрофе. Очевидцев просим обратиться по следующим телефонам…
Мама оторвалась от вышивки и взглянула на экран.
- Вот видишь, что я все время тебе твержу! Обещай, что не будешь быстро ездить с этим… Лешим…
- Обещаю, мама. Я вообще не буду больше с ним ездить. И он не будет… никогда.




Сатаниель, февраль XLI